– Понял. Ну, я тогда приеду, – Лекс жадно смотрит на мои губы, а потом отводит взгляд. – Пока?
Я целую его сама, первая. Я честно планировала, что поцелуй будет только после оперы, но сейчас кажется сумасшествием так долго терпеть, когда он – рядом. Когда такие родные, такие любимые губы – вот они! Только потянись и коснешься. И я касаюсь, и он меня касается, и мы целуемся так откровенно и так нежно, что в груди все перехватывает и не хватает дыхания.