Отец начал мне говорить: «Насть… Что случилось-то?.. Почему ты так ешь?.. Это же неполезно, ты всегда говорила». Из-за этого я не могла начать восстановление в полную силу, мне мешали: «Насть, Насть, Насть, Насть!!!» Мне просто хотелось молча есть, чтобы меня никто не трогал. Поэтому все эти брикеты пломбира давались мне очень сложно: меня просто не понимали, зачем я так делаю, если готова была убить даже за крошку белого хлеба во рту?