«Есть предел человеческой порядочности, но нет предела человеческой мерзости»

Анатолий Бышовец, советский футболист.

Часть первая. «Дело врачей»

Глава первая

В кабинет дежурного адвоката фирмы «ЧАС», которое расшифровывается, как «Частное Агентство Сыска», буквально влетел, а не вошел, начальник местного МРЭО (Межрайонный регистрационно-экзаменационный отдел Государственной инспекции безопасности дорожного движения) города Южноморска Шерстобитов Валерий Александрович.

– Федоровна! Выручай! Мою Галку арестовали за убийство и мошенничество в группе лиц!

Климова Вера Федоровна, одна из самых известных в городе адвокатов, у которой было соглашение о сотрудничестве с фирмой «ЧАС», и которая сегодня была дежурным адвокатом, предложила Шерстобитову присаживаться на кресло.

– Что-нибудь выпьешь? Коньяк, виски, минералку?

– Давай виски.

Вера Федоровна налила в стакан виски, достала из холодильника лед и положила его в стакан. Подала Валерию хрустальный стакан с напитком, который тот выпил залпом.

– А вот теперь все спокойно расскажи, что же случилось с твоей Галкой?

Вера Федоровна очень хорошо знала жену Шерстобитова Валерия. Галина Семеновна Шерстобитова была прекрасным кардиологом, которая однажды спасла жизнь и самой Вере Федоровне. Произошло это года два тому назад. Ничто не предвещало беды. Вера Федоровна после удачного дня только успела переступить порог дома, когда упала в обморок. Хорошо, что дочь была дома и вызвала карету «Скорой помощи». Это оказалась карета «Скорой кардиопомощи», на которой дежурила Галина Семеновна Шерстобитова. Прибыла карета буквально через пять минут. Если бы не профессионализм кардиолога Шерстобитовой, то вряд ли Веру Федоровну доставили в больницу живой. Галина Семеновна сделала все, чтобы Климова была жива. Потом, когда Климова лежала в кардиологии, ее не раз навещала Галина Семеновна, а после выписки из больницы, наблюдала Климову еще примерно год, пока Вера Федоровна полностью не восстановилась. Представить ее убийцей и мошенницей Вера Федоровна никак не могла.

Валерий Александрович, немного успокоившись, стал рассказывать.

– У нас во дворе, в доме напротив, в трехкомнатной квартире проживала одинокая старушенция Антонина Тимофеевна. Родственников у нее никого нет. В свое время она лежала в кардиологии, а потом ее выписали. Однажды Галина прибыла на «скорой» на вызов к ней. Сделала ей укол, оставила необходимые лекарства и попросила родственников поухаживать за бабулей. Вот тут и выяснилось, что она одинокая. Никогда не была замужем, детей нет. Мать и старшая сестра давно умерли. Тогда Галина и стала за ней ухаживать сама. Благо, что жили почти рядом. Года через три Антонина Тимофеевна сделала завещание на Галину. Объяснила ей, что это за то, что Галина ее не бросает, а ухаживает за ней. Ты, наверное помнишь, когда Галина с тобой советовалась, что лучше – завещание или договор ренты оформить. Ты ей посоветовала оформить договор пожизненного содержания, что бы никаких претензий к Галине не было. Они с Антониной Тимофеевной так и сделали. Оформили этот договор. Квартира перешла в собственность Галины, а Антонина Тимофеевна оставалась там жить. Мы с Галкой создавали ей все условия: ухаживали за ней, приобретали продукты, вывозили в отпуск в Белоруссию к нашим родственникам, делали ремонт в квартире. Антонина Тимофеевна полностью была на нашем обеспечении. Она в свое время написала, где ее похоронить. Месяц назад Антонина Тимофеевна умерла, и Галка отвезла ее тело в Курскую область, в поселок «Солнечное». Там и похоронила, как просила Антонина. Все сделала честь по чести. Когда Галка приехала, в почтовом ящике нашла повестку к следователю прокуратуры. Она со спокойной душой и отправилась в прокуратуру Ленинского района узнать, в чем дело. Там ее встретила молодая «следачка» Екатерина Лямина. Допросила мою Галку по поводу смерти этой Антонины Тимофеевны. Галка рассказала, как квартира Мишиной оказалась в собственности у Галки. Сообщила данные нотариуса, который все оформлял. «Следачка» ее выслушала, отпустила и сказала, чтобы она явилась к ней через три дня. Галка, как послушный гражданин, пришла к ней сегодня, а та ее арестовала, сообщив, что Галка обвиняется в убийстве и мошенничестве. Оказалось, что эта «следачка» арестовала и нотариуса, который оформлял все документы, и еще одну врачиху, которая оформляла тоже квартиру у этого нотариуса. Их «следачка» и объединила в группу, хотя они даже между собой не знакомы.

– А ты откуда узнал, что Галину Семеновну арестовали?

– Мне один конвойный позвонил и сказал, что вроде бы мою жену посадили в ИВС. Я приехал к ним и убедился, что это действительно Галка. Я пошел к прокурору, а тот «гнида», мне говорит

– Убирайся отсюда, пока тебя не арестовали, как соучастника. Это же твоя жена убийца.

Я чуть ему в морду не дал, хорошо меня его секретарь удержала. Вот от него и сразу к тебе. Тут же у тебя сыскное агентство. Ты сможешь мне помочь все выяснить, а пока, прошу тебя стать Галкиным адвокатом.

Климова Вера Федоровна подписала с Шерстобитовым Валерием Александровичем договор об оказании адвокатских услуг, выписала ордер на участие в деле адвоката и отправилась в ИВС к Шерстобитовой Галине Семеновне. Прежде, чем попасть в ИВС, нужно получить у следователя, ведущего дело, разрешение на посещение, предъявив в дело ордер адвоката. Климова в прокуратуре Ленинского района нашла кабинет следователя Ляминой Екатерины Петровны, постучалась и вошла. В кабинете сидела в форме прокурорского следователя совсем молодая девица, на лице которой был очень яркий макияж. Она сидела за столом, смотрела в окно и курила дамскую сигарету. На вошедшую Климову даже не взглянула, но небрежно бросила: «Что надо?»

– Я, Климова Вера Федоровна, представляю интересы Шерстобитовой Галины Семеновны, как адвокат. Вот мой ордер и хочу ознакомиться со всеми материалами дела, а также получить разрешение на встречу со своей подзащитной.

– Я сейчас занята, выйдите из кабинета и подождите меня в коридоре. Я вас позову.

– Хорошо.

Климова вышла из кабинета, уселась на ближайший стул и стала ждать. Она уже знала манеру таких следователей, у которых профессионализма – ноль, а амбиций – целый вагон. Просидев примерно полчаса, Климова набрала телефон приемной прокурора и попросила ее принять. Секретарь, услышав ее фамилию, сообщила, что прокурор ее ждет. Климова отправилась в кабинет прокурора. Войдя в кабинет, она представилась и попросила его посодействовать в выполнении ее профессионального долга, так как его подчиненная Лямина, выпроводила Климову в коридор и не предоставила для нее никаких сведений по делу ее подзащитной. Прокурор, Еремин Павел Павлович, набрал телефон Ляминой и пригласил ее к себе в кабинет. Та тут же примчалась. Увидев в кабинете своего начальника Климову, сразу поняла, в чем дело. Стала извиняться перед Климовой за то, что заставила ее ждать и попросила пройти в кабинет, где для нее уже все готово. Климова поблагодарила Еремина за содействие и отправилась вслед за Ляминой в ее кабинет. Лямина всю дорогу «шипела» на Климову за то, что та «побежала жаловаться». Климова молчала и улыбалась. Ознакомившись с материалами, которые были у следователя Ляминой, и получив разрешение на встречу с Шерстобитовой, Климова поднялась и перед тем, как закрыть за собой дверь, сказала

– В следующий раз, если Вы не знаете человека, не советую Вам так вести себя! Дороже Вам станет!

В ИВС Климову допустили сразу. Провели в кабинет для допросов, и привели Шерстобитову Галину. Та вся была в слезах. Она ничего не понимала. Климова ее успокоила и сказала, что освободит ее уже сегодня к вечеру. Попросила ее рассказать все, что она сообщила Ляминой. Галина все подробно ей рассказала. Сообщила Климовой, где у нее лежат все документы по квартире, а также те, которые она привезла с похорон. Все квитанции, справка о захоронении, лист из тетради, в котором Антонина Тимофеевна писала, где похоронить ее после смерти.

Шерстобитову увели, а Климова отправилась домой к Шерстобитовой за документами. Валерий все ей передал. Климова вернулась к себе в офис и напечатала ходатайство об освобождении Шерстобитовой Галины Семеновны из-под стражи и о прекращении в отношении нее уголовного преследования. Ходатайства о прекращении дела и освобождении из-под ареста Шерстобитовой отнесла и передала в приемную прокурора. Подождала результата на ходатайство об освобождении. Ходатайство о прекращении уголовного преследования, прокурор передал Ляминой для принятия решения, а сам вынес Постановление об освобождении Шерстобитовой из-под ареста. Заверил своей подписью, секретарь поставила печать, сделала для Климовой копию и оба экземпляра выдала Климовой на руки. Климова отправилась снова в ИВС, где и предъявила это Постановление начальнику ИВС. Отправилась на улицу ждать Шерстобитову. Примерно через час, Климова увидела, что Галина Семеновна выходит из ворот. Климова посигналила, Галина подошла и села к ней в машину. Они вместе поехали в офис к Климовой. Теперь можно все обсудить в спокойной обстановке. Климова сделала копии со всех документов по делу Шерстобитовой и сообщила той, что дело возникло по заявлению одного из соседей – старичка по фамилии Петухов Иван Григорьевич, который проживал на одной площадке с Мишиной в однокомнатной квартире с семьей своего сына, которая состоит из пяти человек. Климова спросила у Галины, что она знает об этом соседе.

– Вредный старикашка. Всегда и за всеми следит. Постоянно сидит у окна с биноклем, смотрит и записывает, кто к кому пришел, приехал, на какой машине, во сколько ушел и так далее. Часто меня обзывал «хапугой» и «убийцей» за то, что я «якобы отобрала у старушки квартиру и хочу ее сжечь». Я не знаю, откуда у него такие мысли, но точно, что он сам до этого додуматься не мог. Его сын тоже, так как тот постоянно пьяный. Сын нигде не работает, живет семья на пенсию этого старикашки и на зарплату уборщицы жены.

– Да, это похоже на то, что он написал в своем заявлении. Он указал, что уже целый месяц не видел свою соседку, которую «приходящая врачиха сожгла, а квартиру прибрала себе». Он видел, как ты занималась уборкой в квартире и выбрасывала ненужные вещи. Ты там ремонт делала?

– Ремонт мы делали, когда Антонина Тимофеевна была еще жива. После ее смерти, я действительно выбросила на помойку все ее старые вещи, постельное. Завезла в квартиру новую мебель. Мы с Валерой планировали, что в этой квартире будем жить сами, а свою оставим дочери Елене, так как она уже взрослая, поступила в институт на финансиста.

– Кто-нибудь еще к тебе приходил по поводу квартиры или вызывал на беседу куда-нибудь?

– Да, был такой интересный случай. Я только пришла с работы раньше обычного, так как нам привезли в эту квартиру мебель, ко мне подошел один штатский и представился майором ФСБ Никишиным Борисом Петровичем. Его интересовало, почему я завожу мебель в чужую квартиру. Я засмеялась и сказала, что это моя квартира. Он странно на меня посмотрел, а потом сказал

– Она не может быть вашей сейчас, так как Мишина только недавно умерла, а для оформления наследства еще не наступил срок. У вас ведь есть завещание на эту квартиру?

– Да, есть. Ну и что? – ответила я ему. О том, что квартира моя уже давно я ничего ему не сказала. Он развернулся и ушел. Больше я его не видела. Правда, когда я приехала после похорон Антонины Тимофеевны, в квартире кто-то побывал. Я увидела, что там даже пьянствовали. Я сначала «наехала» на Валеру, но он клялся, что не был в квартире. Естественно, я все выбросила, убралась в квартире, и тогда мы заказали новую мебель, а старую вывезли на спецтранспорте. Наш старикашка все это видел. Наверно, поэтому и решил, что я просто сожгла старушку и написал свое заявление.

– Но им кто-то руководил, так как само заявление было написано юридическим языком. Он является основным свидетелем по делу. Еще, ты знаешь такого врача, Писареву Марию Васильевну? Она онколог в городской больнице.

– Нет, лично я ее не знаю, но слышала, что она очень хороший врач.

– А такая фамилия, как Медведев Владимир Маркович, тебе знакома?

– Да, это нотариус, который заверял наш Договор купли-продажи квартиры с правом пожизненного содержания.

– Понятно. Теперь вы «преступная группа», созданная для убийства одиноких и больных людей, чтобы отобрать у них квартиры». Так вас представила мне следователь Лямина Екатерина Петровна!

– Вот это да! А что делать?

– Ничего. Что нужно, я буду делать сама со своими ребятами из фирмы «ЧАС». От тебя понадобится только консультации с другими врачами по некоторым вопросам. Никуда ни с кем одна не ходи! Чуть что, сразу звони мне! Договорились?

– Да. А что делать с работой? Неужели увольняться?

– Нет. Пока возьми отпуск, если нет очередного, то за свой счет. Так будет лучше.

Галина Семеновна ушла, а Климова подготовила к приходу ребят все имеющееся у нее сведения по делу, которые нужно проверить.

К пяти часам вечера в офис агентства подошел главный «сыскарь», бывший оперативный работник МУРа Николай Николаевич Стрижак. Он ушел в отставку в чине полковника уголовного розыска. Связи у него сохранились до настоящего времени. Это ему обязаны сотрудники фирмы «ЧАС» своим трудоустройством. Николай Николаевич, подключив свои связи, зарегистрировал эту фирму, учредителями которой и стали, кроме самого Стрижака, Климова Вера Тимофеевна и бывший местный начальник уголовного розыска, который ушел в отставку в чине майора, Бармин Сергей Сергеевич.

Вера обрисовала создавшуюся ситуацию по делу Шерстобитовой Галины, которую знали все присутствующие. После того, как Вера предоставила всем документацию по делу, решили распределить обязанности следующим образом:

Климова Вера Федоровна – представляет интересы Шерстобитовой, как адвокат, в связи с чем у нее всегда будет новая информация по делу;

Стрижак Николай Николаевич собирает всю информацию по майору ФСБ Никишину Борису Петровичу;

Бармин Сергей Сергеевич опрашивает всех соседей по месту жительства умершей Антонины Тимофеевны о ее жизни, тех, кто приходил или приезжал к ней, то есть все, что может иметь отношение