© Ана Райт, 2024

© Детская литература, 2024

Плейлист

1. Michael Schulte – Falling Apart

2. Linkin Park – Leave out all the rest

3. Linkin Park – Somewhere I belong

4. Nightbreakers – Hopeless Romantic

5. Linkin Park – Castle of glass

6. Linkin Park – Final Masquerade

7. Måneskin – Valentine

8. Keane – Somewhere Only We Know

9. 3 Doors Down – Here Without You

10. Daniel Bedingfield – If You're Not the One

11. Ed Sheeran – Photograph

12. Nickelback – Savin’ Me

13. Backstreet Boys – Inconsolable

14. Linkin Park – Roads Untraveled

15. Ron Pope – A Drop in the Ocean

Глава 1

– Поспеши, совещание начнется через пару минут, – бросил Даниил, заглянув в дверной проем.

Аня оторвала взгляд от монитора и посмотрела на главного редактора. Через стеклянные стены он казался выше и крупнее, чем был на самом деле. Аня часто заморгала, сквозь пелену все же заметив измученную улыбку Дани.

Даниил Сакович вымотался, и Аня знала это. Последние деньки жаркого июля выдались крайне тяжелыми: в конце третьей декады выходил новый номер газеты «Спортивный вестник» – крупнейшего спортивного московского вещателя. А материал был еще не готов. Точнее, были лишь наброски, несогласованные с руководством.

Каждый номер рассказывал читателям о спортивных соревнованиях Московского округа. Поэтому новый выпуск должен быть посвящен предсезонным сборам в КХЛ и сильным командам столицы – «Стальным Волкам» и «Ледяным Королям».

– Эй, нельзя опаздывать на совещание, иначе Лев Игнатьевич сорвется на нас, – торопил Даня, постукивая тонкими пальцами по стеклу. По его бледному лицу можно было понять, что молодой человек сильно нервничает.

Выключив компьютер, Аня встала из-за стола, заставив кресло откатиться к панорамному окну, и сгребла в кучу фотографии, запихнув их в черную папку. На миг девушка застыла у белого стола, окинув его беглым взглядом: от волнения она боялась что-нибудь забыть. Так было каждый раз, когда они собирались в конференц-зале для согласования номера.

– Он уже поворачивает в сторону зала. – Густые темные брови Дани взлетели.

– Прости, я сегодня не выспалась и немного теряюсь. – Аня подтолкнула Саковича в спину и закрыла дверь. Они двинулись вперед.

– Выглядишь так, будто перенеслась на шесть месяцев назад и впервые оказалась в издательстве.

Костенко застенчиво улыбнулась, опустив взгляд в пол. Даже не верилось, что прошло так много времени. Она очень хорошо помнила свой первый день стажировки: дикое волнение, трясущиеся руки, горящие глаза и желание залатать рану на сердце. Переступив порог бизнес-центра, она с благодарностью приняла перемены и трудилась не покладая рук. Не только потому, что хотела задержаться в издательстве и стать профессионалом, но и потому, что считала работу единственным способом забыться. Дни летели один за другим, и три месяца стажировки плавно перетекли в официальное трудоустройство в штат.

– Не напоминай, – смущенно сказала Аня. – Я же в первый день пролила на тебя горячий кофе, а потом вообще перепутала имя директора… Было так стыдно!

Даниил лишь рассмеялся. Он присутствовал на этом собеседовании, поэтому отлично помнил сердитое лицо начальника: морщины на лбу, прищуренные глаза и натянутые жилы на шее. Лев Игнатьевич был известен как человек пылкого темперамента, в работе он ценил три вещи: непоколебимость, страсть и свое собственное положение. На собеседовании он увидел в глазах Ани страсть – к фотографиям. Пошатнулось положение Ани, когда будущая практикантка назвала директора Игнатом Львовичем. Костенко уже думала, что ее стажировка закончится, так и не начавшись. Однако Даня сгладил острые углы, переключив внимание начальника на ее портфолио, тем самым позволив Ане выдохнуть, а Льву Игнатьевичу – позабыть о недоразумении.

– Все равно ты выглядела мило. – Сакович пожал плечами и взялся за металлическую ручку. – Ну, а теперь – прошу. – Он плавно открыл дверь и пропустил Костенко вперед.

К счастью, в конференц-зале они оказались раньше директора. Аня поспешно заняла место за черным матовым столом, тянущимся вдоль стены кабинета, а Даниил присел рядом. Сотрудники других подразделений уже штудировали подготовленный материал, суетливо перелистывая страницы в папках. Место в центре, возле плазменного телевизора, пустовало.

– Успели, – шепнул ей на ухо Сакович, поправляя ворот хлопковой рубашки, две верхние пуговицы которой были расстегнуты. – Я бы не вынес новой пытки.

– Слабак, – усмехнулась Аня, ткнув его в плечо. И больше ничего не успела сказать.

Дверь конференц-зала с грохотом распахнулась. Начальник, почесывая залысину, тяжело ступал по полу. Крупная комплекция не позволяла ему передвигаться быстро, в свои сорок пять Лев Игнатьевич простой ходьбе предпочитал поездки на роскошном «Туареге».

Редакционная команда синхронно вскочила с кресел, как только директор зашел в кабинет. Серые глаза мужчины буквально метали молнии. Он был рассержен, но никто не мог понять почему. Совещание еще не началось, а все уже были на нервах.

– Добрый день, Лев Игнатьевич, – поздоровался Даниил, отодвинув кресло на колесиках, чтобы Платонов мог присесть. – Раз все уже в сборе, можем начать представлять подготовленный материал.

Лев Игнатьевич хмыкнул, положил одну руку на подлокотник, а вторую – на стол. Его взгляд сосредоточился на бутылке минералки, и Сакович поспешил открыть ее и налить воду в стакан. Дане не хотелось быть мальчиком на побегушках, но попасть под раздачу было куда страшнее.

– И что мы сидим и молчим? – с напором спросил Лев Игнатьевич. – Может, кто-нибудь уже начнет?

– Безусловно. – Даниил пододвинул папку с материалом к директору. – Пару недель назад стартовали предсезонные сборы, которые продлятся до конца августа. Мы решили, что читателям будет интересно узнать, как проходит подготовка. Мы с Аней уже побывали на тренировках «Стальных Волков» и «Ледяных Королей». Расспросили о планах на предсезонный сбор, о настрое на будущий чемпионат. Сделали подходящие кадры и создали сводку по командам, заявленным на сезон.

Лев Игнатьевич сосредоточенно слушал Даниила, пробегая глазами по материалу. В профессионализме Саковича он никогда не сомневался, даже несмотря на то что главному редактору было всего лишь двадцать три. И пусть попал Даниил на это место благодаря связям отца-военного, Платонов видел в парне большой потенциал. С его приходом «Спортивный вестник» будто обрел второе дыхание: выпуски становились интереснее, продажи росли, а акционеры ликовали. Хоть Лев Игнатьевич часто и наседал на Даниила, он гордился им.

– «Снежные Барсы» снова участвуют? В прошлом сезоне они вылетели в первом раунде плей-офф, – удивился Платонов.

Едва название команды слетело с уст директора, как Аня закашлялась и судорожно схватила бутылку с водой. В горле неожиданно пересохло, а грудь сдавило от воспоминаний. Коллеги непонимающе посмотрели на Костенко. От их внимания стало еще хуже.

– Да, сезон обещает быть интересным, – ответил Даниил, переводя внимание на себя.

– Что там со снимками? – спросил Платонов и склонил голову набок.

Аня, выпив воды, вернула бутылку на стол и отдала папку со снимками Льву Игнатьевичу. Ее руки по-прежнему тряслись, хотя она изо всех сил старалась собраться и сосредоточиться на совещании. Но одно лишь упоминание «Снежных Барсов» непроизвольно возвращало ее в прошлое. Туда, где она некогда была счастлива и откуда так стремительно сбежала.

Задерживаться в воспоминаниях было опасно. Дороги, ведущие туда, с трудом были забыты, и ей не хотелось заново выстраивать неприступные границы.

– Неплохо, – констатировал Лев Игнатьевич. – Снимки хороши, отлично передаешь атмосферу на льду. Почти все твои работы Даниил ставит в выпуск.

Аня подняла глаза и столкнулась с добрым взглядом Саковича. Она никак не отреагировала на похвалу шефа, вместо этого молчаливо благодаря Даню. Он действительно верил в нее с самого начала и отстаивал ее право быть частью редакции.

Совещание затянулось на целый час. Младшие редакторы показывали заготовки и выслушивали замечания Льва Игнатьевича. Временами разгоралась дискуссия, доходящая до точки кипения: тон повышался, ломались карандаши и разлетались клочья бумаги. Виной тому было капризное настроение Платонова, которому нравились идеи редакторов, но совершенно не приходилась по душе их реализация. Однако в конце концов им удавалось прийти к компромиссу. Полуденный июльский зной все не отступал. Только кондиционер, охлаждающий воздух в конференц-зале, облегчал состояние присутствующих, не позволяя мозгу плавиться.

– Даниил, жду доработки к завтрашнему утру, – бросил напоследок Платонов и первым покинул конференц-зал, на ходу принимая входящий звонок.

Как только Лев Игнатьевич вышел, редакционная группа облегченно выдохнула. Напряжение испарилось, и сотрудники расслабленно откинулись на спинки кожаных кресел. Кто-то ослабил галстук, кто-то принялся махать папкой перед лицом, а кто-то вытирал со лба испарину.

– Коллеги, можете уйти на короткий перерыв и перевести дух, – сообщил Сакович, делая последнюю пометку в ежедневнике. – Потом придется оперативно доработать материал, чтобы завтра готовый макет лежал на столе Льва Игнатьевича.

Даниил захлопнул ежедневник и, дождавшись, пока Аня соберет снимки, направился к выходу. Хоть Лев Игнатьевич и выжал из парня остатки энергии, он старался этого не показывать. Проводив Костенко до ее кабинета, он спросил:

– Может, после работы выпьем по чашечке кофе? Я угощаю.

Его лицо озарила улыбка. Отказать было невозможно.

– Звучит заманчиво.

* * *

К вечеру Москва погрязла в пробках. Вереница машин растянулась от Ленинградского вокзала до Чистых прудов. Клаксоны автомобилей гудели, создавая искусственный шум. Дневной зной постепенно спадал, уступая прохладному дуновению ветра, приятно щекотавшему кожу. Аня и Даня шли по Чистопрудному бульвару, вспоминая теплые моменты из детства.

– Помнишь, как в конце каждого учебного года мы сломя голову бежали на трамвай, чтобы он довез нас до Волги? – Даниил мысками туфель подбивал маленький камушек.

– Наша парта всегда пустела первой. Надо было видеть глаза Марии Владимировны в эти моменты, – звонко рассмеялась Аня.

Девушка много чего помнила. И практически все воспоминания были связаны с Даней. С парнем, ставшим ее первой любовью и разбившим ей сердце на первом курсе института. И который вновь появился в ее жизни спустя много лет, став другом.

В первый день ее пребывания в Москве стояла февральская стужа. Снег падал хлопьями, засыпая дорожные участки и тротуары. Едва приземлившись, Аня должна была сориентироваться в большом городе и отправиться на собеседование в издательство. Будучи из небольшого города, она, конечно же, запуталась в московском метро. Спасибо незнакомцу, который помог ей пересесть на нужную ветку и выйти из подземки. Со стаканом кофе в руках она бежала по расчищенным тротуарам. Попытка взбодриться после перелета не увенчалась успехом: когда ее пальто зажало в крутящейся стеклянной двери в бизнес-центр, кофе пролился.

Едва внимание переключилось с пальто на того, кто салфеткой стирал с себя остатки карамельного рафа, Аня оторопела. Она хватала ртом воздух и практически не моргала. Никак не ожидала, что снова встретит бывшего одноклассника и свою первую любовь. И не просто в Москве, а в том же издательстве, где ей предстояла стажировка. Ошибиться было невозможно. Перед ней был Даня Сакович. Как ни в чем не бывало он поприветствовал Аню, довел до лифта и поднялся с ней на нужный этаж. Вдобавок к этому поддержал на собеседовании перед строгим начальником. С того момента между ними завязалась дружба. Дружба, которую как будто сняли с паузы.

– Я слышал, что Марии Владимировне сейчас дали класс, который, который ведет себя даже хуже, чем наш, – сказал Даня, остановившись у памятника Грибоедову. Высокая фигура глядела на него сверху вниз. – Уж не знаю, чем они ее удивят. Сейчас у всех смартфоны, а наша классная так любила ловить записки, блуждающие по кабинету.

Девушку пробрала мелкая дрожь, хотя холодно на улице не было. С тех пор как Аня и Даня снова стали общаться, они ни разу не вспоминали об их отношениях, закончившихся неудачей. То ли потому, что не было нужды ворошить прошлое, то ли потому, что оба боялись снова потерять важную для них дружбу. Пусть романтические отношения между ними были давно окончены, но упоминание записок на уроках литературы заставило Аню стушеваться. Даниил двинулся вперед.

– Ну, гаджеты уже неотъемлемая часть жизни, – прервала неловкость Аня.

– Гаджеты, которые убили романтиков! Ты представь, что в среднем около 70 % населения убивают свободное время в социальных сетях. Все их знаки внимания – это лайки и комментарии под постами.

– С виду и не скажешь, что тебе двадцать три, – заметила она.

– Что, прости?

Даниил застыл посреди бульвара и сложил руки на груди. Кажется, он возмутился комментарию в свой адрес. Левая бровь изогнулась домиком, а глаза чуть не метали молнии.

– Ты рассуждаешь так, будто тебе давно за сорок! Вот я и говорю: и не скажешь, что ты из «поколения Z». Или ты этого понабрался у Льва Игнатьевича?

– Костенко, прекращай свои шутки! – Он наигранно надулся и отвернулся. – Вот скажу завтра Платонову, что твои снимки не годятся для номера, – тогда посмотрим, кто будет смеяться.

– Эй, злоупотреблять полномочиями нечестно! – Аня догнала Данилу и вцепилась в его руку. – Не старый ты, а умный и рассудительный.

Сакович сразу подобрел, как это обычно и бывало. Их общение нельзя было назвать спокойным. Еще со школы за ними сохранилась привычка подтрунивать друг над другом при каждом удобном случае. Даниил всегда был серьезным и любил вставить между строк какой-нибудь научный факт. А Аня терпеть не могла чрезмерную строгость и деловитость, потому и подшучивала над одноклассником.

Вплоть до Чистых прудов между ними висело абсолютное безмолвие. Толпы людей лавировали между ними, чтобы попасть в метро, прерывая спокойный шаг. До кофейни оставалось совсем немного. Даниил первым решил нарушить неловкую паузу.

– Знаю, что это может быть не мое дело, но все же хочу спросить.

Аня непонимающе взглянула на него, поправляя белое хлопковое платье с ажурным подолом, который вздымал ветер.

– Почему ты так разволновалась, когда речь зашла о «Снежных Барсах»? Ты же раньше была их пресс-секретарем.

Вопрос, словно зазубренный осколок, впился в сердце. Оно дрогнуло. Аня машинально прикусила нижнюю губу, пытаясь не поддаваться эмоциям. Воспоминания о команде до сих пор были для нее болезненными – вопреки тому, что она продолжала поддерживать общение с Федей. В разговорах они никогда не затрагивали тему «Снежных Барсов».

– Эм… – протянула она, сильнее придерживая подол платья. От волнения ладони взмокли. – Да, была. Но это в прошлом.

– Неужели они плохо с тобой обошлись, когда ты сообщила об уходе?

– Нет, что ты. Директор клуба и главный тренер отнеслись с пониманием. Если человек хочет расти и развиваться, то как другие могут мешать этому? Просто…

– …Просто дело не в клубе? – Даня попал в точку, но Ане не хотелось вспоминать о причинах поспешного переезда.

– А вот и кофейня. Раз ты угощаешь, то мне раф с соленой карамелью.

Как только загорелся зеленый, Аня подалась вперед, уклоняясь от прохожих и убегая от допроса Дани. Камерная кофейня на Чистых прудах славилась среди москвичей элитными сортами зерен, из которых варили не только классику, но и авторские напитки. Ароматы из стильной кофейни уходили за пределы пастельных зелено-серых стен и завлекали прохожих.

Как только дверь открылась, центром внимания Ани стала освещенная витрина с нежнейшими десертами ручной работы. Очередь была приличная, зал заполнился до отказа. Однако эта пытка стоила того, чтобы заглушить урчание в животе карамельным рафом и миндальным круассаном. Она знала, что заедать стресс неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Сегодняшний день определенно повысил уровень кортизола в крови.

– Предлагаю взять с собой – места точно не освободятся, пока мы будем стоять в очереди. – Даниил окинул взглядом мягкие кресла и столы. – Лучше на бульваре. – Он уже приметил свободные лавочки сквозь панорамное окно кофейни. – На свежем воздухе еда не усваивается… или наоборот.

Аня рассеянно улыбнулась и сглотнула. Взгляд забегал по витрине. Она пыталась сделать вид, что выбирает десерт, хотя определилась с ним давно. В действительности же Костенко попросту старалась остановить поток мыслей и отголоски фраз из прошлого.

– Спонтанным ты называешь съесть кебаб поздним вечером?

– А что в этом такого? Не одни мы, между прочим, будем это есть. Вот! – Аня протянула руку вперед и указала на компанию молодых ребят, ожидающих свой заказ. – Тем более что поедать кебаб мы будем на свежем воздухе.

– А, то есть так еда не усваивается? – покачав головой, шутливо поинтересовался Коля, продолжая наблюдать за ее реакцией.

– Нет! Или едим, или обморок! – Вновь надув губы и состроив гримасу, Аня отвернулась.

– Ох, дайте же мне сил! – тяжело вздохнув, пробормотал Николай. – Два кебаба и два горячих чая с лимоном, пожалуйста.

Тонкие пальцы впились в правую ладонь. Физической болью Аня хотела унять душевную. За шесть месяцев она едва научилась просыпаться без нее, как вдруг материал, посвященный предсезонным сборам, заставил приоткрыть дверь в прошлое. Все это казалось таким неправильным! Воспоминания не должны отягощать ее настоящее! Не сейчас, когда жизнь только начала понемногу обретать краски. Она зареклась больше никогда не думать о Николае. Пора придерживаться установленного правила. В конце концов, она больше никогда его не увидит.

– С тобой все в порядке? – уточнил Даниил, наклонив голову для того, чтобы заглянуть ей в глаза. – Выглядишь растерянно.

– Просто душно, – отмахнулась Аня, вытерев лоб ладонью. – Ты не против, если я подожду на улице?

– Нет, конечно. Скажи, что тебе взять.

– Раф с соленой карамелью и миндальный круассан.

Даниил кивнул, позволив Ане выйти на свежий воздух. В кофейне действительно было душновато – кондиционеры явно работали не во всю мощь. На спине мужчины, стоявшего перед Саковичем, взмокла рубашка. Примерно через пятнадцать минут Даня вышел из заведения с двумя порциями кофе и свежей выпечкой.