Глава 1

В узком, темном пространстве тоннеля почти нечем дышать. Я жадно хватаю воздух ртом, а в легких стоит такая боль, что кажется – еще немного и они попросту разорвутся. Знаю – жизненно необходимо остановиться, перевести дыхание хоть немного…

Но я не могу. Потому что сознаю: каждая миллисекунда промедления может стоить мне самого дорогого.

И я бегу. Хрипя, задыхаясь, почти умирая. Ноги мучительно ноют. В обнаженные ступни впиваются мелкие камушки и мусор, но эта боль – меньшая из зол сейчас.

Мышцы сводит. Все чувства сплелись в один кошмарный клубок боли. Кажется, она такая сильная, что я даже не понимаю, как тело вообще способно выносить эту пытку…

Спотыкаюсь. Следующий вдох застревает в горле, не достигая легких. Этот момент – единственный, когда способна услышать что-то еще, помимо своего надсадного, надрывного дыхания…

В последнюю секунду перед кажущимся неизбежным падением все же удается схватиться за стену. Рука погружается во что-то рыхлое, вязкое, теплое… Но это тепло почему-то не внушает покоя – оно вызывает омерзение…

Взгляд панически устремляется к руке. Я испуганно отдергиваю ее, видя – мои пальцы в какой-то мерзкой, отталкивающей своим запахом и видом слизи…

Хочется закричать. Я открываю рот, но оттуда не вылетает ни звука. Замерев, словно парализованная, напряженно вслушиваюсь в окружающие меня шумы…

Недалеко капает вода. Мучительно медленно, с гадким, хлюпающим звуком. Слышится глухой рев проезжающих где-то надо мной машин. Но громче всего – шаги. Снова эти чертовы шаги!

Я срываюсь с места. Не понимая ни где я, ни куда и от кого бегу. В сознании бьется лишь одна мысль: быстрее, быстрее, быстрее! Меня не должны поймать!

От затхлого, противного воздуха, который вынуждена вбирать в себя в поисках спасения, в горле встает тошнота. Но страх сильнее. Страх не за себя – а за то, что я должна сохранить любой ценой…

Стены тоннеля, по которому я бегу, однообразны и бесконечны. Я не понимаю ни где начало его, ни где конец. Не понимаю, как выбраться…

Через некоторое время я рискую обернуться в поисках своего преследователя. Близко ли он? Успела ли я оторваться?

Но то, что вижу позади себя, куда страшнее того, что ожидала. За мной красной лентой тянется кровавый след, он уходит прямо под мою длинную белую юбку, подол которой тоже окрасился в багряные тона…

От увиденного стынет кровь в жилах, по коже пробегает мороз… Смотреть на это невыносимо, но не смотреть я отчего-то не могу…

Новая боль разрезает тело напополам и это дает новый толчок, новый импульс. Бежать! Но откуда-то приходит понимание, что все – напрасно…

И все же я бегу. Бегу, ощущая, как теряю самое важное… теряю смысл. Смысл двигаться. Смысл дышать. Смысл всего…

Остановиться удается только тогда, когда внезапно понимаю – впереди обрыв. Замираю с ногой, занесенной над пропастью, хочу отпрянуть, но натыкаюсь спиной на чье-то тело…

Холодная, безжалостная рука толкает меня вперед…

Больше нет шанса на спасение. Больше нет выхода. Я срываюсь вниз, в последней, отчаянной попытке пытаясь обернуться, чтобы увидеть, кто это сделал. Кто виноват?..

Но у тьмы нет лица. И в момент, когда свет окончательно гаснет, я наконец слышу собственный оглушительный крик, полный животного ужаса и безнадежности…

…и просыпаюсь.

От ночного кошмара по спине струился пот, сердце в груди колотилось, как бешеное. Сумасшедший крик, сорвавшийся с губ, все еще стоял в ушах.

Я инстинктивно пошарила по постели рукой, ощупывая место рядом с собой. Но ладонь встретила лишь холод и безучастность простыней. Конечно, там было пусто. Валера наверняка давно ушел на работу.

В последнее время муж вставал очень рано – строительство нового объекта, на котором он был занят в качестве инженера, отнимало кучу времени. Он уезжал на стройку рано утром и возвращался поздно вечером, ближе к ночи. Я видела его так мало, что начинала скучать настолько сильно, будто мы и не жили вместе под одной крышей.

А как бы мне хотелось сейчас, чтобы он меня просто обнял! Как делал всегда, когда мне было плохо – укрывал собой от любой беды, ни о чем не спрашивая, не задавая лишних, бессмысленных вопросов… Просто был рядом, зная, что его надежные объятия – это все, что мне в такие моменты нужно.

Я обняла себя за плечи, пытаясь спастись от чувства холода, рожденного кошмарным сном. Казалось, этот леденящий ужас, что испытала во сне, проник мне под самую кожу и не желал уходить даже теперь, наяву…

Глупости! Это был всего лишь кошмар. Всего лишь еще один кошмар, порожденный моими собственными страхами. Но почему такой пугающе живой?..

Я знала, что все это связано с тем делом, которое упорно откладывала на протяжении нескольких дней. Шли уже одиннадцатые сутки моей задержки… и пора было сделать тест, но я боялась.

Боялась снова разочароваться. Боялась не выдержать, когда в очередной раз увижу вместо заветных двух полосок – всего одну…

Мы с Валерой до сих пор не обсуждали эту проблему. Просто жили, просто пытались. Казалось, что если не говорить о своих тревогах вслух – то их словно бы и не существовало. Не существовало вероятности того, что я не смогу…

…стать матерью.

Но в моих мыслях невысказанные вслух страхи росли и множились, как сорняки на благодатной почве. Грызли, душили, давили с каждым днем – все больнее, все сильнее, все мучительнее…

Я вздохнула и признала наконец то, что меня так пугало: если и в этот раз ничего не вышло, мне придется наконец обратиться к врачу.

Но оставалась еще призрачная надежда, что до этого не дойдет. Со вздохом сожаления я покинула теплую, гостеприимную постель, из которой не хотелось вылезать, и протопала босыми ногами на кухню.

Пыталась начать утро с привычного ритуала – заварить кофе, поджарить тосты… В этих простых, обыденных вещах я отчаянно искала иллюзию покоя, столь необходимого мне сейчас, когда предстояло сделать то, что должна.

Включив кофеварку, я прошла в ванную комнату и достала из шкафчика до боли знакомый тест. Как ни старалась сдерживаться, руки все же затряслись от волнения. Сделав несколько глубоких вдохов, я сказала себе: это просто еще один тест. Ничего нового. Ничего страшного.

Кроме его результата, на который не было сил взглянуть. Я до боли закусила губу, готовясь принять вынесенный мне приговор. Приговор от бездушного куска пластика!

Тест буквально плясал в моих трясущихся руках, когда я перевернула его нужной стороной. Из-за этого я не сразу сумела осознать, что то, что там вижу – вовсе не обман зрения…

Две полоски. На тесте виднелись две красных, отчетливых полоски!

Потрясенная, я рухнула без сил на унитаз. Неужели правда? Не какая-то ошибка, не жестокий в своей обманчивости сон?

Я ущипнула себя, пытаясь поверить в реальность того, что видела. На глазах выступили слезы, но на этот раз не от боли и не от разочарования…

Неужели я действительно стану мамой?!

Глава 2

Когда изначальная эйфория, рожденная результатом теста, схлынула, я попыталась хоть немного вернуть себя с небес на землю. Тест мог ошибаться – это первое, о чем мне стоило сейчас помнить. Такое уже бывало…

И чем чаще я буду напоминать себе об этом, тем меньше будет разочарование, если вдруг все же окажется, что радость была преждевременной.

Но надежда уже прочно поселилась внутри. Надежда уже сводила с ума картинками счастливого будущего…

Я зажмурилась, представляя, как держу на руках ребенка. Как муж смотрит на нас обоих – с нежностью, столь хорошо мне знакомой, но теперь направленной еще на одного человека – продолжение нас обоих…

По всему телу прокатилась дрожь, когда я мысленно проговорила то, что так давно мечтала произнести вслух…

«Нас будет трое…»

Это было до того хорошо, что я вновь испугалась. Того, что праздную раньше времени. Того, что слишком далеко забегаю в своих мечтах, которые могли и не сбыться…

Эта мысль мигом меня отрезвила. Поднявшись на ноги, я в первую очередь направилась за своим телефоном, чтобы записаться на анализ крови на хгч – для верности и собственного спокойствия. Благо, что прямо в соседнем доме был филиал лаборатории, где можно было сдать экспресс-тест и получить результат буквально за два часа!

Кинув взгляд на часы, я записалась на сдачу теста через двадцать минут и второпях стала собираться. Сердце стучало от волнения, от надежды и предвкушения, смешавшихся в причудливый ритм. Удивительно, но даже хмурая зимняя картинка за окном вдруг заиграла новыми красками!

Два часа. Всего два часа… и я буду знать все почти наверняка!

Ожидание сводило с ума. Я знала, что нужно на что-то отвлечься, переключить мысли, заняться работой, в конце концов. Но взгляд то и дело упрямо обращался к телефону, молчаливо умоляя о письме с результатом анализа. И хотя от этого гипнотизирования черного экрана не было никакого толку, по-другому я просто не могла.

Ну почему они так долго? Прошло уже полтора часа – целая вечность, когда ждешь подтверждения того, о чем почти уже не смела мечтать!

Я закусила губу и наощупь придвинула к себе чашку с кофе, бессмысленным взглядом уперевшись в монитор, на котором светился так и недоработанный мной проект…

Я честно пыталась взяться за дело – уже в миллионный раз за то время, что прошло с момента сдачи теста, но перед глазами стояли только две заветные полоски…

Руки сами собой сложились в молитвенный жест и я, словно резко лишившись последних сил, уронила на них голову. Подумалось вдруг – у Валеры буквально через два дня будет день рождения. Невозможно было даже представить лучшего подарка, чем те слова, которые я так отчаянно хотела ему сказать…

«Нас будет трое…»

Резкий звук телефона заставил меня вмиг встрепенуться. Сердце буквально сошло с ума, когда я увидела, что на электронную почту пришло долгожданное письмо…

Попасть по нужным кнопкам удалось далеко не сразу – дрожали руки, нервно тряслось все тело…

Но вот наконец нужный документ был открыт. Глаза сразу же нашли самую важную строчку…

И больше я уже ничего не видела. Потому что все, на что была способна – это плакать от счастья.

– Чему ты улыбаешься?..

Услышав вопрос, я подняла глаза на мужа, вышедшего из ванной комнаты. Ну какой же он был красивый! Прожитые вместе годы сделали его лицо самым родным, знакомым до мельчайшей черточки, но не отняли у меня способности тайком им любоваться, радуясь от того, что этот мужчина – мой.

Казалось, его внешность, достойная древнегреческого бога, со временем должна была сыграть против него, превратив красивые черты лица в маску стареющего юноши, но этого не произошло. Напротив – годы сделали его мужественнее, заменив обманчивую мягкость – сталью.

В этом лице легко читалась внутренняя сила и непоколебимая воля. Впрочем, это было в нем всегда. Валера словно бы родился с твердым знанием того, что хочет, и способностью идти до конца, пока этого не добьется.

Это касалось и карьеры, и личной жизни.

Казалось, муж знал, что я стану ему принадлежать задолго до того, как я сама это поняла. Но все это – его упорство, его целеустремленность, его твердость – были тем, что и привлекало меня в нем в первую очередь.

Я привстала в кровати и протянула к мужу руки, с трепетом проведя пальцами по гладкой коже груди…

– Улыбаюсь тому, что ты рядом, – ответила после затянувшейся паузы.

Он опустился возле меня на постель, наблюдая за моими движениями с ленцой хищного зверя, позволяющего играть с собой до тех пор, пока ему самому это нравится.

Этот знакомый взгляд заставил прильнуть к нему ближе, ласкать все смелее… А в груди зарождался пожар от понимания того, как мне не хватало подобной близости в последнее время.

– Злата, подожди…

Его рука накрыла мою, когда я уже подобралась к низу его живота.

– Что такое? – выдохнула, дразняще целуя мужа в шею.

Он с шумом втянул в себя воздух, но ответил поразительно твердо:

– Ты прости, но… давай не сегодня. Я так устал…

– А тебе ничего и не придется делать, – улыбнулась я, взбираясь к нему на колени. – Я просто хочу, чтобы тебе хорошо…

– Нет, – решительно отрезал он и его руки, сжавшиеся вокруг моей талии, показались мне стальным обручем, не дававшим сдвинуться с места.

– Почему? – спросила, не скрывая обиды.

– Потому что я не хочу… чтобы все было так. Когда я не могу дать тебе того же…

Закусив губу, я вернулась на свою половину постели и, улегшись, отвернулась к стене. Это был первый раз за последние недели полторы, когда специально дождалась возвращения мужа с работы, желая разделить с ним долгожданное счастье – пока еще не вслух, но хотя бы просто побыть вместе, зная, что нас теперь трое…

– Не сердись, – донесся до меня его голос. – Скоро работы станет поменьше и тогда…

Я со вздохом повернулась к нему лицом и попросила – почти жалобно:

– Обними меня…

Он внимательно вгляделся в мое лицо – так, что мне даже показалось, что он что-то заподозрил, но в итоге просто притянул меня к себе, и я с наслаждением прижалась к его телу в поисках столь нужного мне сейчас ощущения близости.

Пару дней спустя я хлопотала на кухне, готовя для праздничного ужина самые любимые блюда мужа. За прошедшие двое суток мне с огромным трудом удавалось удерживаться от того, чтобы просто не прокричать вслух о своей тайне, которую носила под сердцем.

Впрочем, это было не столь уж и трудно, если учесть, что мужа я по-прежнему видела мало…

– Придешь сегодня пораньше?

Я умоляюще заглянула Валере в глаза, провожая этим утром на работу. Специально встала к пяти часам, чтобы успеть застать его до того, как он снова убежит на эту свою важную стройку.

Мне казалось, что мой собственный взгляд выдавал меня сильнее любых слов, но Валера лишь слабо, рассеянно улыбнулся мне в ответ – и я ясно осознала, что мысли его были вовсе не здесь.

– Не знаю, как получится… – только и сказал прежде, чем, поцеловав меня, выйти за дверь.

Это воспоминание породило теперь неясную тревогу в груди – словно происходило нечто, о чем я пока была не в курсе. Но я тут же отмахнулась от этого ощущения – в конце концов, Валера работал сейчас над очень ответственным проектом и его некоторая отстраненность и погруженность в собственные мысли были вполне объяснимы. И мне не стоило позволять всяким глупым мыслям отравлять себе радость предвкушения этого вечера!

Стрелка часов неторопливо, но неуклонно подползала к восьми. Я надеялась, что муж все же выполнит мою просьбу и вернется хотя бы на пару часов раньше обычного…

Открыв духовку, я втянула носом запах запеченного картофеля в специях – муж просто обожал, когда я готовила его по своему особому рецепту. Впрочем, Валера, кажется, готов был есть вообще все, что угодно, лишь бы оно было сделано из картошки.

Проверив готовность мяса, я снова посмотрела на часы в молчаливом нетерпении. Может, не стоило вообще разводить такую таинственность и преподносить давно желанное событие, как сюрприз? Может, узнав о моем положении, муж сам стал бы стремиться домой пораньше?

Я подавила готовый вырваться наружу горестный вздох. Грех было жаловаться на судьбу – мне ведь достался в мужья замечательный человек. Готовый на все ради меня и семьи. Хотя порой он так много делал и для окружающих, что у меня самой внутри возникало иррациональное чувство ревности. Мне было его так мало, пусть он и принадлежал всецело мне одной…

Глупые мысли мигом испарились, когда я услышала, как в замке поворачивается ключ. Он все-таки пришел пораньше!

Со счастливой улыбкой я вылетела в прихожую, готовая броситься мужу на шею и прямо с порога огорошить тем, о чем уже не было никаких сил молчать…

Но улыбка так и застыла на лице, как приклеенная, а ноги буквально приросли к полу, когда дверь открылась, а там…

Муж стоял на пороге вовсе не один. К его боку испуганно жался темноволосый мальчишка с огромными от страха глазами, на вид лет четырех или пяти…

Сердце у меня оборвалось от какого-то непонятного, чудовищного чувства. Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти объяснение тому, что видела.

Зная безотказность мужа, я легко могла представить, что кто-то из знакомых попросил его присмотреть за своим ребенком. Или даже что он подобрал этого мальчика прямо на улице, а тот просто потерялся и не знал, где его дом…

Но все иллюзии были мигом разрушены, когда я услышала слова, сказанные хорошо знакомым, но столь чуждо звучащим сейчас голосом, в котором звенели сталь и холод…

– Злата, это мой сын. Миша. Нас теперь будет трое.

«Нас будет трое», – эхом отозвалось у меня в голове.

Вот только эта, столь заветная для меня фраза, была озвучена отнюдь не мной…

Глава 3

От сковавшего грудную клетку холода трудно было сделать вдох. Испустив какой-то беспомощный звук, я всмотрелась в лицо Валеры, отчаянно ища там признаки того, что услышанное – совсем не то, что думается…

Хотя все было сказано прямо и однозначно. Но я, потрясенная, была просто не в состоянии это принять!

– Это розыгрыш какой-то? – проговорила дрожащим голосом, цепляясь за это наивное, бесполезное оправдание.

Муж даже не смотрел мне в лицо. Его взгляд был таким пустым, таким отстраненным, что это пугало меня еще больше. Давало ощутить в полной мере – все переменилось. В этот самый миг…

А может, гораздо раньше.

– Я неясно выразился? – процедил сквозь зубы муж. – Это. Мой. Сын. Займись им!

Бросив мне эти слова, как приказ, Валера скрылся в спальне, а я осталась стоять, ощущая, что если попытаюсь сделать хоть шаг – просто рухну, как марионетка, которой одним ударом отсекли ноги.

Что вообще происходило? Эта мысль возникла в голове, пока я провожала взглядом такую знакомую, родную фигуру мужа. Вот только сейчас в него будто вселился какой-то незнакомец. Это был не мой Валера! Может, все происходящее сейчас вообще страшный сон?!

Я издала жалобный стон, ощущая, как внутри растет и множится паника.

Мальчонка, так и забытый у двери, испуганно забился в угол, словно пытаясь сделаться невидимым. Его руки, которыми он прижимал к себе старого потасканного медведя, нервно дрожали. Он походил сейчас на беззащитного, зашуганного зверька…