Цитаты из книги «Страх и трепет. Токийская невеста (сборник)»

Мне двадцать три года, и я еще не нашла ничего из того, что ищу. Поэтому жизнь мне очень нравится. Прекрасно, когда в двадцать три года своя дорога еще не найдена.

Понятие свободы – тема настолько избитая, что я сразу начинаю зевать. Но физическое ощущение свободы – совсем другое дело. Надо бы всегда иметь, от чего бежать, чтобы поддерживать в себе эту изумительную способность. Впрочем, у человека всегда есть от чего бежать. Хотя бы от самого себя. От себя можно спастись – вот она, благая весть. То, от чего мы бежим в себе, – это тесная тюремная камера, которую оседлая жизнь создает где угодно. И вдруг мы подхватываем свои пожитки и пускаемся в бега: наше «я» так удивлено, что забывает играть роль тюремщика. От себя можно оторваться, как отрываются от погони.

Я вообще не понимаю, как можно с кем-то порвать, разве что за какое-то страшное преступление. Сказать «все кончено» – это пошлость и ложь. Ничто не бывает кончено. Даже если совсем не вспоминаешь о человеке, он все равно живет в тебе. Если он что-то значил для тебя, то будет значить всегда.

Встречаются же неграмотные люди, значит могут существовать и безнадежно неарифметичные особи вроде меня.

Даже если совсем не вспоминаешь о человеке, он все равно живет в тебе. Если он что-то значил для тебя, то будет значить всегда.

которому испытываешь симпатию? Исключено. Мы влюбляемся в тех, кого ненавидим, кто для нас смертельно опасен. Шопенгауэр видит в любви уловку инстинкта размножения – не могу передать, как отвратительна мне эта теория. Я вижу в любви уловку инстинкта не убивать: когда я испытываю острую потребность убить кого-то, срабатывает некий таинственный механизм – иммунная система? тяга к невинности? страх попасть за решетку? – запускающий во мне процесс кристаллизации.[20] Только благодаря этому на моем счету, насколько мне известно, еще нет ни одного трупа.

ошибалась тысячу раз, и это было бы мучительно, как надоевший мотив, но всякий раз я ошибалась по-новому и получала тысячу разных ответов. Ну, разве это не гениально?

Если меня спрашивают, когда лучше всего ехать в Японию, я всегда отвечаю: в октябре. Эстетическое и климатическое совершенство вам обеспечено.

В Японии хорошо знают, что такое «сломаться».

Готовил он плохо, но, как и все население земного шара, лучше, чем я.