Пролог

Меня трясло так, что немолодое уже лицо мистера Уильямса, окруженное редкой бородкой и высокими залысинами на лбу, прыгало перед глазами и сливалось в одно сплошное белесое пятно. А все только что сказанное им звучало так, будто кто-то пытался разговаривать со мной на польском языке – вроде отдельные слова выхватываю, но смысл ускользает. Сочувствующий, убаюкивающий голос адвоката эхом отдавался в ушах:

– Поверьте, миссис Галлахер, мы ни в чем не ущемили ваши права, и бракоразводный процесс осуществлен в полном соответствии с законом. Ваш бывший супруг, мистер Галлахер, был весьма щедр и обозначил… – адвокат слегка замялся, но продолжил, – в том случае, если вы примете некие его условия – о-о-о, сущие пустяки, вам ничего не будет это стоить –  достаточно приличную сумму на ваше содержание. Таким образом, уровень вашей жизни останется прежним, вы ничуть не пострадаете. Вашим детям также назначена определенная сумма на расходы, к тому же на имя Эйприл учрежден трастовый фонд, так что ей будет доступно самое блестящее образование по ее выбору…

– Нет-нет-нет-нет-нет, это все неправда, этого не может быть, – бессвязно пролепетала я, повторив про себя отрывки услышанных фраз: «содержание», «не пострадаете». Не пострадаю?! – Это ошибка, это… это какое-то недоразумение. Фергал не мог… Он уехал просто в командировку, он сказал, что какое-то время с ним не будет связи. Так бывает. Иногда так бывает. Да. Он позвонит мне. Он все объяснит. Это… Это ошибка. Это ведь ошибка? Я ничего не знала о бракоразводном процессе… меня там не было…

Уильямс лишь сочувственно покачал головой, перебирая при этом какие-то документы на столе.

Предательские слезы потекли горячими ручейками, а мне казалось, что это льется кровь. Или мозг. Потому что все происходящее просто не могло случиться с нами, со мной, с нашими обожаемыми детьми. Айвен только недавно поступил в Военно-морскую академию в Аннаполисе, у Эйприл выпускной класс старшей школы. Фергал ни за что не бросил бы своих детей вот так. Это просто невозможно. Это… это чушь какая-то! Нонсенс! Этого не должно было случиться с нашей семьей, с нашей жизнью, с нашей любовью.

Не должно.

Не могло.

Или могло?

Или это я усиленно игнорировала участившиеся последние полгода деловые поездки мужа в места, где отсутствует связь, его поведение, вдруг изменившееся, его странные взгляды, которые он бросал на меня, думая, что я их не вижу – оценивающие, немного сердитые, а иногда будто сожалеющие… Значит, он смотрел так не потому, что я прибавила несколько фунтов в связи с вынужденным перерывом в занятиях танцами и ежедневных пробежках из-за легкой травмы голеностопа? Он уже тогда собирался сделать это?

Да нет же! Кто угодно, только не Фергал! Он любит меня. Он всегда говорил, что будет любить меня всякой. Он сам запретил мне тренироваться, сказал, что мне нужно восстановиться…

Внезапно довольно просторный адвокатский кабинет, куда меня пригласили сегодня утром, стал казаться невыносимо тесным, а сам мистер Уильямс, который периодически играл с Фергалом в гольф и с чьей женой мы мило беседовали на благотворительных вечерах, вдруг начал вызывать у меня отвращение.

– Позвольте не согласиться, – все так же мягко, но в то же время настойчиво продолжил адвокат. – Ваши интересы в суде представляла мисс Карлайл. Она же проследила за полным оформлением всех бумаг.

Я вздрогнула и зажала в кулаке платок, который успела достать из сумочки в тщетном намерении вытереть слезы. Лаванда! Моя давняя приятельница, которая имела собственную адвокатскую практику и порой выручала меня, когда приходилось оспорить какое-нибудь мелкое дорожное происшествие или разрулить тяжбу с соседями за вырубку деревьев вдоль общего забора. Разумеется, в свое время я предоставила ей полное право представлять меня в судах, но я же доверяла ей и подумать не могла, что она за моей спиной станет участвовать от моего имени в бракоразводном процессе с моим собственным мужем! Детали случившегося по-прежнему не желали укладываться в голове.

– Извините, мне нужно позвонить, – просипела я, вынимая мобильный и трясущимися руками набирая номер Лаванды. Долгие гудки были мне ответом, а после того, как я сбросила звонок и повторно набрала номер, система переключила меня на автоответчик. Раньше она никогда не поступала так со мной, всегда отвечала мне после второго, максимум третьего гудка, даже если был поздний вечер. Неужели теперь прячется? Следовательно, она и в самом деле причастна к моему разводу?!

Разводу?

Я разведена?

Я не-хочу-не-могу-не-буду больше думать об этом прямо сейчас. Я должна вернуться домой и постараться дозвониться до Ферги. Я должна увидеть дочь и услышать ее голос. Я должна…

Я встала, не обращая внимание на то, что ноги казались ватными и будто не имеющими костей внутри. Голова кружилась, в ушах нарастал какой-то странный звук – словно назойливый писк комара или будильника. Может, это просто кошмар? Страшный сон? И я сейчас проснусь и увижу Фергала? И он мне все объяснит?

– Миссис Галлахер, вам плохо? – снова зазвучал заботливый голос адвоката моего мужа… моего бывшего мужа, судя по всему. – Вы побледнели. Может, воды? Вызвать врача?

– Не надо вра… – злобные мельтешащие кляксы вгрызлись в пекущие от слез глаза и, проникнув прямо в центр пылающего черепа, разорвались блаженной темнотой.

Глава 1

Полгода спустя

В мою тесную каморку, громко именуемую отдельным кабинетом, из-за которого я по бытующим в женской части коллектива слухам вот уже полгода как числилась в любовницах то ли шефа, то ли одного из его директоров, без стука ввалился мистер Катош.

Дьявол, надо было запереться на ключ, закрыть жалюзи и оставить только настольную лампу, тогда снаружи выглядит так, будто в кабинете никого нет. Могу же я иногда выйти? Хотя бы в уборную, да?

– Тания, напомните-ка, вы же у нас наполовину русская? – вопросил он, вальяжно развалившись на единственном стуле для посетителей.

– Если быть точной, то на четверть, сэр. По бабушке. Она русская. Была, – мысленно чертыхаясь из-за внезапного вмешательства в рабочий процесс, ответила я, продолжая одновременно набирать текст и заученно улыбаться – не улыбаться нельзя, иначе сидящий сейчас у меня директор по персоналу сделает замечание на тему моей недружелюбности и нелюдимости. А как можно улыбаться дружелюбно и непринужденно, когда до окончания рабочего дня осталось полтора часа, а мне почти две с половиной страницы надо еще успеть перевести? И, можно подумать, он не пересмотрел только что мое дело от корки до корки прежде чем зайти ко мне. Ну да, ну да. Так я и поверила. Скорее уж Тунгусский метеорит повторно упадет на Землю, чем наш вездесущий ЭйчАр (Human Resources – отдел, отвечающий за работу с персоналом в компании. Прим. Автора) спросит у сотрудника то, чего не знает о нем сам.

– Так это же очень удачно! Нам как раз требуется специалист, который… э-э-э… не только говорит на этом варварском языке, но и понимает специфику русской культуры и менталитета! – с воодушевлением воскликнул Катош. – Иисусе, эти русские с их навязчивой ностальгией по полосатым деревьям и любовью к классическому балету будто с другой планеты! – всплеснул он огромными пухлыми лапищами. – Как же здорово, что в свое время я разглядел в вас потенциал и настоял на том, чтобы вас взяли на работу несмотря на отсутствие опыта! А ведь босс был против, – он выжидательно прищурился, будто намекая на то, что я в очередной раз должна выразить ему свою признательность. – Да оторвитесь вы от этой бумажки, подождет она, – и мистер Катош попытался закрыть развернутый журнал, придавленный для верности тяжелым дыроколом.

– Простите, сэр, этот перевод ждут к завтрашнему утреннему совещанию, а задерживаться сегодня я никак не могу, мне надо присутствовать на соревнованиях. Дочка выступает, – ответила я, ловко выхватывая тяжеленный выпуск “Вестника Московского авиационного института”, открытый на статье об особенностях работы теплоприемника.

– Поверьте старику, вот эту чушь прекрасно переведут и без вас. Идемте скорее, нас ждет шеф, – все так же радостно блестя глазами, гудел «старик» ростом под два метра и с объемами, заслуживающими не только уважение, но и изрядное опасение.

Через пару минут весь офис с любопытством наблюдал за тем, как Айзек Катош, серый кардинал компании, чуть ли не волочит меня за руку в сторону кабинета руководства. Боже, завтра жди с самого утра делегации умирающих от любопытства барышень из отдела маркетинга. Не удивлюсь, если всю ночь в их междусобойном чате будут делать ставки на то, для чего именно такую мелкую сошку, как я, пригласили к самому боссу: выгнать, повысить, отругать за дело или просто выпустить пар за пустячную ерунду – шеф отличался вспыльчивым характером, так что прилететь любому из нас реально могло за что угодно.

– Вот она, Виктор! Это же находка! Настоящая находка! А кто настоял на приеме на работу без опыта? Я! И не ошибся! Потому что Катош никогда не ошибается.

– Айзек, успокойся, – оборвал расшумевшегося директора по персоналу шеф, тяжело глядя на меня исподлобья.

Честно говоря, с исполнительным директором я старалась пересекаться как можно реже. Не приведи господи нарваться на его плохое настроение. Как муха какая укусит (а бабушка говорила “вожжа под хвост попадет”), так просто невозможно – уж больно грубо и резко, на мой взгляд, он разговаривал с подчиненными, независимо от гендерных, расовых и возрастных различий. А, возможно, так казалось только мне? Ведь в отличие от всех остальных я была не только новым членом его давно сработавшегося коллектива, но еще и просто человеком, кто к своим тридцати семи с хвостиком годам так и не приобрел опыта жизни в качестве офисного планктона.

– Русский, значит, знаете и говорите на нем? И как? Свободно?

Я слегка повела плечами.

– Сэр, свободно говорят только носители языка. Ну, еще те, кто живет в языковой среде более пяти лет, при этом постоянно совершенствуя этот самый язык. Моя русская бабушка умерла год назад, и с тех пор устную речь я мало практиковала. Только письменно, технические тексты.

Я, конечно, лукавила. Переводила я не только технические тексты. Бабуля в свое время умудрилась привить мне любовь к русской литературе, которую я читала запоем. И старые фильмы тоже смотрела. Именно старые, те, которые были еще “советские” – они были милыми, добрыми и очень-очень позитивными, так же, как и наши. Может, тогда просто вообще все люди были добрее и человечнее?

– Могу я поинтересоваться, в чем суть вопроса? Что надо перевести?

– Не что, а кого. И не единожды, а ежедневно. Завтра у нас начинает работать новый Технический директор. Русский. Ему нужен личный ассистент и переводчик. Прикреплю вас к нему.

Yopta! Сказала бы бабуля.

На несколько секунд я онемела, не зная, как реагировать на столь “лестное” предложение, от которого я вряд ли смогу отказаться. Но попробовать стоит, поэтому я осторожно начала маневр:

– Простите, сэр, язык без практики забывается очень быстро. Боюсь, я не готова вот так сразу согласиться на такую сложную и ответственную работу. Извините еще раз, но переводчик технических текстов и личный ассистент – это разные должности, разные оклады, разный опыт, в конце концов. Вы же понимаете, что в первую очередь я боюсь подвести вас, допустив некую неприемлемую ошибку…

Разумеется боюсь. А еще я просто не хочу быть личным ассистентом. Нет, ну в самом деле, я готова переводить по восемь страниц за рабочий день, но вот эти вот “подай”, “принеси”, “сделай чай”, “помой кружку”, а также заодно оплати счет за прачечную, напомни купить подарок любовнице, цветы жене… Требует слишком личного контакта. Чужой человек. Мужчина. Иностранец. Нет, это не по мне.

– Де юре останетесь переводчиком, де факто – будете выполнять работу личного ассистента. Зарплату увеличу на десять процентов. Рождественский бонус выплачу как за полный отработанный год. Больше возражения не принимаются. Просто идите и делайте, – сердито рявкнул босс.

Дьявол. Надо завтра резюме обновить на Индид и КериэрБилдер (популярные сайты по поиску работы в США – прим. Автора). Как бы не пришлось в скором времени новую работу искать. Хотя и эту-то с трудом нашла, считай, и не сама, а через знакомых моего бывшего му…

Стоп. Не думать.

– Миссис Галлахер, на самом деле все не так уж и страшно, – подключился Катош. – Ну подумаешь, будете переводить не тексты, вернее, не только тексты, но и устную речь, как раз и попрактикуетесь. Парень молодой, неженатый, даже по фото в личном деле видно, что еще и симпатичный, – и он подмигнул, как ему, наверное, казалось, лукаво.

– Так, Айзек, свои эйчаровские технологии за дверью применять будете, – хлопнул по столу босс. – Некогда мне уговаривать. Сказал, будет помощником у русского, значит будет. Все, идите уже. Мне еще хренеллиард вопросов решить надо, – раздраженно взмахнул рукой Ковальски, давай знак, что аудиенция окончена.

– Мистер Катош, сэр, при всем уважении, я не понимаю, как можно такие вопросы решать вот так… э-э-э… стремительно, – предприняла я еще одну попытку, когда мы вышли от начальства. Тщетную. Это уже было ясно, как божий день.

Бабушка сказала бы “решить с кондачка”. Я так и не нашла точного определения этому слову, но выражение запомнила.

– Тания, на самом деле все просто замечательно. Мы выиграли сложнейший тендер, выцарапали высококвалифицированного специалиста, правда, не того, кого хотели. Должен был приехать один наш давний знакомец, поляк, и для него у нас был готов помощник. Но буквально за три дня все изменилось, благо, направляющая сторона взяла на себя все вопросы по миграционной службе и заморочкам с визами. Так что то, что вы у нас работаете и у вас именно те языки, которые нам нужны, это просто счастливое совпадение. И потом, давайте будем откровенны, – тон Катоша, прежде немного легкомысленный и шутливый, приобрел отчетливо угрожающее звучание. – Вас взяли на работу исключительно благодаря моей протекции. Вы неплохой сотрудник, и у вас все вполне себе прилично с качеством текста, но, простите, у вас, в вашем довольно солидном возрасте не было ни малейшего опыта работы. Вы же просто… – он окинул меня оценивающим взглядом, – просто домохозяйка. Были. Мы и так вошли в ваше положение, сопереживая и практически спасая в сложной ситуации…

– Сэр, я благодарна вам за оказанное мне доверие, – стиснула зубы я. – Но у меня все же есть диплом, и…

– Миссис Галахер, не порите чушь. Диплом ландшафтного дизайнера? Не пытайтесь показаться глупее, чем вы есть. Все-таки замужем за таким человеком были…