Я шла по темной улице – забрела в удаленную от центра часть города, но как, хоть убей, не помню. В кармане вибрировал телефон. Не отвечу. Во-первых, я хотела полностью для всех пропасть, во-вторых, не было желания ни с кем разговаривать. Я шла по пустой ночной дороге, разглядывая трёхэтажные дома, на первых этажах которых светились нейлоновым светом название клубов и баров. Они горят здесь по привычке, на самом деле здесь ничего не работало. У домов этажами выше в окнах крайне редко горел свет, глупо верить, что просто все спят – здесь просто никто не живет.

Телефон снова завибрировал. Он надоел своим проклятым жужжанием, и я все же глянула на его ослепляющий в темноте экран. Звонил неизвестный телефонной книжке номер. Да и мне тоже.

Всегда жила под девизом: "Неизвестные номера не беру!".

Убрав вибрацию, я положила телефон обратно.

На улице осень. Пусть на темной улице не росли деревья, и желтые листья не разносились вокруг ветром, это чувствовалось в аромате воздуха. Он был холоден и приятен, слегка щекотал слизистую в носу. Я не громко чихнула.

Я шла дальше, прошла до конца недлинного дома и увидела детскую площадку. Не громко скрипели раскачиваемые ветром железные качели. По земле кружились в вихрях жухлые листья. Я прошла к площадке и села на скамью. Удивительно, что в таком районе она осталась целой.

Я сидела не долго, пока мое тело ни свело от холода. Я поднялась и потопала ногами, чтоб к пальцам прилила кровь и согрела мои ноги. Дальше дорога вела к недостроенным домам. Вдоль дороги рядами стояли бетонные корпуса. Выглядело это больше чем жутко. Дыхание мое замедлилось, а сердце забилось так быстро, словно я пробежала километр.

Меня напугала и успокоила компания моих ровесников. Любители острых ощущений вывернули из-за угла, они были достаточно шумными. Я осмотрела их – панки.

– Эй! – крикнул мне парень, явно выпивший. – Там дальше по курсу бар! Мы оттуда!

– Как называется? – спросила я.

– Бабка, – ответил он, это было ласковым прозвищем Бабочки.

До бара я не шла – бежала. Во-первых, хотелось спрятаться от холода, во-вторых, я была страшно голодной. Так называемую Бабку я нашла быстро. Она была на первом этаже в одной из недостроек. Вход охраняли двое мужчин в черном. Вход восемнадцать плюс. Благо, этого возраста я достигла.

Внутри было практически темно. Помещение освещалось только благодаря нескольким светильникам, что светили кроваво-красным. Было шумно. На сцене стояла девушка, настраивая гитару, готовилась выступить. В зале были в сплошь нелюди, полукровки. Я тяжело вздохнула и прошла к барной стойке. Там стоял липкий запах алкоголя, словно на нее не раз проливали дешевое пойло.

Раздался голос в микрофоне, девушка запела под твердые, обрывчатые звуки инструмента.

"Поднялась Луна, улыбнулась ночи!

Лишь тишь вокруг растекалась.

Исчезли уж мертвого солнца лучи -

Вампирская ночь начиналась"

Она пела дальше, а я узнала эту песню. Мой самый-самый старый друг обожал эту песню. Напивая ее своим сиплым голосом, он изображал из себя самого настоящего вампира, пусть был от него четвертинкой. Я же была им на целую половину.

"Они вступили в темноту,

Теперь они лишь дикие звери!

Опасно вам знать их красоту!

Бегите! Запирайте все двери!"

Я заказала себе огромную тарелку вареного картофеля и кружку пива. Так как я была полувампиром, мой организм нуждался в обоих видах питания: человеческом и вампирском.

Я напала на еду, со звериными повадками сожрала все. Пиво выхлебала и с шумом поставила кружку на стойку.

– Неожиданно видеть таких девушек здесь, – проговорил четверть-оборотень рядом. Он изрядно выпил.

– Почему же неожиданно? – бармен подал вторую кружку пива.

– Такие красавицы редко сюда заходят.

– Боюсь, я просто заблудилась, – ответила я, сделав глоток.

Не нахрюкаться бы! Мне еще возвращаться домой!

– Заблудилась? – у мужчины подлетели брови.

– Именно, – кивнула я.

– Я живу здесь поблизости, когда устанешь, можно ко мне, а то по темноте неизвестными путями искать дорогу домой! Потеряешься еще сильнее.

– Я так не думаю, домой буду возвращаться по запаху, – я снова сделала глоток.

Он принюхался, ему только сейчас стало интересно кто я, а зрачки его расширились, чтоб видеть меня в темноте.

– Вампирка полукровка, – трагично протянул он, – валила б ты отсюда! Здесь, таких как ты, не любят!

– А что во мне не так? – я скосила на него взгляд.

– Очень многое, – он отвернулся от меня.

Свое пиво я допила в одиночестве и молчании. Перед уходом решила все же зайти в дамскую комнату. Надо было проверить, хорошо ли я выгляжу.

Я подошла к зеркалу.

Овальное лицо, пухлые губы бантиком. Нижняя была немного полнее верхней. Ровный нос, достаточно аккуратный. Глаза, разрез напоминал кошачий, были с темно-фиолетовой радужкой – знак полувампиров. Соколиные брови, которые я слегка подщипывала. Волосы красивого нежного сиреневого цвета были все так же неизменно уложены. Выглядела я обыкновенно, как каждый день.

Когда я вышла из Бабки, я решила проверить телефон. Мне звонили за последний час раз десять. Все с одного номера. Мои друзья пытались меня найти. Надо было срочно возвращаться домой.

Не глубоко вдохнув, я уловила ниточку немного тошнотворного (мне никогда не нравилось, как я пахну), сладковатого, слегка с примесью токсичности, запаха. Он тянулся вдоль улицы. Засунув руки в карманы бежевого осеннего тонкого пальто, я зашагала вперед.

Пока я шла, осознала, что в расстроенных чувствах я петляла с улицы на улицу, и теперь мне приходилось, как если включить перемотку назад, снова петлять.

В конце концов, я оказалась в практически знакомом районе. У него было три параллельных улицы, все три отходили нелюдям, хотя в паре квартир могли жить самые обыкновенные люди, так как люди и нелюди жили в мире и согласии. Первая улица называлась Улица Дождя, вторая – Туманный проспект, третья – Хладное дыхание. Я облегченно вздохнула, когда спускалась в метро Туманного проспекта.

Решив проверить время, я достала телефон из кармана. Когда я глянула на экран, то мне звонили. Совсем забыла, что убрала у телефона вибрацию. Звонил мой друг и сожитель, тот самый любитель вампирских песен – Яст.

Я моментально замерла на ступени, понимая, что мой лишний шаг может разорвать связь, и ответила на звонок:

– Да?

– Где ты пропадаешь? – возмутился голос в трубке. – Почему ты не отвечала раньше?

– Прости, я была в Бабке и совсем забыла про телефон.

– Где? Я не знал, что у тебя остались родственники!

– Нет, дурак! – я усмехнулась. – Это бар Бабочка!

– Что ты там забыла! – возмутился Яст.

– Я оказалась там случайно, в любом случае, я уже в метро, – ответила я.

– Ладно, мы ждем тебя дома, и давай без приключений!

Я лишь хохотнула:

– Ждите.

Осталось дождаться нужного поезда, пройти в вагон, сесть – выдержать и не уснуть, а там через два поворота от метро мой дом.

Время было позднее, поэтому меня не удивляло, что я была одна во всем метрополитене. Пройдя в вагон, я сделала то, что редко получалось сделать днем – села на твердое пассажирское сидение. На вагон разнеслась непонятная реплика про что-то, закрывающееся и что-то про тень. Я, конечно, в этом деле опытная, знала, что говорил женский голос.

"Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Тень холма".

Мне нужно проехать пять станций, чтоб выехать в самый заживленный район города – Огоньки ночи. Там на улице Светлого знамени я и жила в небольшой уютной квартирке вместе со своими друзьями и семьей.

В поезде все же начало укачивать, я ощутила, что начинаю засыпать. Было принято решение отвлечься на телефон – не хотелось уснуть и доехать до конечной. Не погрузиться в сон мне помогла самая обыкновенная игра, в которую, наверное, играл каждый, имеющий телефон на основе Андроида.

На еле держащих меня ногах я поднялась из метро наружу. В нос ударил родной до ужаса воздух жилого центра города. Я приободрилась и направилась по улице. Я проходила мимо жилых десятиэтажек, что были настроены кругом. Дошла до поворота, там перешла дорогу. Здесь дома уже сменились – в них было по шесть этажей. Прошла между двумя домами, свернула и прошла через детскую площадку к единственному на этой улице шестнадцатиэтажному дому. Я прошла в подъезд. Лифт, конечно, донес бы меня быстрее, но я пошла по лестнице, разглядывая стены, на которых были оставлены послания: "Ира – дура!", "Никита + Ория = ♥", "В 86-ой живет супер девушка!".

Когда я поднялась на свой восьмой этаж, дверь в квартиру была открыта. Яст строго смотрел на меня.

Яст был со мной практически одинакового роста, но все же я была по-женски ниже его.

У Яста были очень хорошо выраженные скулы, в толщине губ он мне уступал. Глубоко посаженные светло-сиреневого цвета глаза, светлее, чем мои волосы – знак четверть вампира. Густые черные брови и в цвет короткие растрепанные волосы. Одет как обычно: белая майка, джинсы с висящей мотней и домашние тапочки.

– Привет, нагулялась? – голос Яста был металлическим.

– Да, вполне, – согласилась я.

Мы прошли внутрь. В коридоре стояла единственная в этом доме чистокровная вампирка – Ли. Она впилась зубами в пластиковый контейнер с кровью и блаженно ее посасывала. Она была с идеальной фигурой песочных часов. Глаза темно-темно-фиолетовые, почти черные. Волосы красные, натуральные или крашеные – не известно. Губы полные, глаза раскрытые. Она казалась мне очень привлекательной, вообще красивой. Но Яст говорил, что я лучше ее.

– Привет, – я раздевалась.

– Звонил Юл, – она оторвалась от пакета, – он не доволен. Сказал, что заедет сегодня.

– Когда? В три часа ночи? – я недовольно фыркнула.

– Он сказал, что будет с минуты на минуту, – в коридор с телефон вышел Никита.

Ник был выше Яста на десять сантиметров. У него были короткие приглаженные белые волосы, глаза как у меня – половинка вампира. Одет он был в черную майку и темные карго.

Я тяжело вздохнула.

Юл, то есть Юлий глава нашего вампирского клана. В нем я оказалась, когда была еще совсем маленькой. Вообще я не помню, что случилось в моей жизни, что я оказалась здесь.

– Пусть приезжает, – я лишь пожала плечами.

Как только я вошла в гостиную, в дверь раздался звонок. По спине пробежались мурашки. Это была глава, я это чувствовала. Но благодаря выпитому пиву было не так страшно. Я села на диван.

Яст открыл дверь, и я ощутила этот терпкий запах одеколона. До ушей донесся тяжелый недовольный стон. Я знала, разговора с ним мне не избежать.

– Милая моя, милая Хлоя, – вся комната пропиталась одеколоном, – что ж у тебя случилось?

Он прошел в кресло напротив меня. Шляпу он снял и держал в руках. Волосы блондинистые были рассыпаны по плечам. Белый костюм и туфли. Сегодня как обычно он выглядел изумительно. Он был полнокровный.

– Что у вас сегодня случилось? – пролепетал он.

Яст сел слева от меня. Ли продолжала свою трапезу, стоя у окна. Никита стоял, подперев плечом косяк.

– Небольшая семейная ссора, – ответил Яст.

– Ястислав, я обратился к Хлое.

– Я была не довольна, что в кружке, из которой я пью чай, Ли хранила свою закуску, – ответила я.

– Ли, что за закуска? – глаза главы блеснули.

– Там лежала измельченная печень, ну ты ведь знаешь, я такое обожаю! – обиженно протянула та.

– Ли, но ты ведь знала, что это кружка Хлои, – Юл недовольно покачал головой.

– Теперь моя кружка будет вонять грязной кровью! – вставила я реплику.

– Ее можно отмыть, – Ли.

– Чем ты отмоешь запах!? Тебе-то не знать, что даже хлорка не перебивает кровь! – я была готова взвыть.

Ситуация на самом деле была не самая приятная. Из своей любимой кружки чай я пить больше не смогу. Кровь, что стекла с печени запеклась и протухла, и ей провонялась вся кружка. Возможно, человек будет спокойно пить чай, не ощущая неприятного запаха – но ни я, никто из вампиров.

– Плевать на эту кружку, я куплю новую, – я перевела глаза на Юла.

– Надо было принять это решение сразу, а не бежать в темные переулки, – Юл одобрительно улыбнулся.

– Ну, раз конфликт исчерпан, – начал Никита, – может кофе?

Кофе пили все кроме Ли. Она ж развлекалась со своей печенью. По кухне разнесся сладостный аромат крови: соли и железа. В горле у меня вспыхнуло, и я сделала огромный глоток кофе. Желудок заурчал, мне хотелось крови. Все вокруг это поняли, и Ли протянула мне кружку.

– Нет, спасибо, – я тяжело вздохнула, увидев мою испорченную кружку.

– Может контейнер? – Юл.

– Давай, не мори себя голодом, – Яст.

Я взяла предлагаемый контейнер. Когда руки ощутили тепло, что мою холодную кожу обжигало, в горле что-то зашевелилось, забурлило. Я почувствовала, как удлиняются челюсть и клыки. Дикий голодный зверь проснулся во мне. Я ощутила дикий восторг – кровь! Как маленький ребенок, которому показали конфетку. Я облизнулась, но все же пыталась сдерживать порыв. Вонзив свои клыки в пакет, наполненный кровью, я сделала большой глоток. Живительная сила ударила в голову, мне захотелось смеяться. Для полувампира кровь как наркотик, жизненно-необходимый наркотик. Пока я глотала, шевеление в горле успокаивалось, зато стократно улучшалось настроение. Подняв глаза на клан, я увидела их ошарашенные глаза.

– Тише, Хлоя, я понимаю, что ты изголодалась, ну не надо так бурно реагировать, – мягко произнес Юл. И в тот момент я поняла, что хихикаю, вцепившись зубами в полупустой контейнер.

Я попыталась себя контролировать и допила кровь. Эйфория хотела вырваться из меня хохотом, но все что я себе позволяла, это была широкая улыбка.

Вскоре меня отпустило, эйфория спала до привычного дня меня настроения.

Если так взглянуть, то из всего вампирского братства самыми опасными считают половинки. Мы не боимся света, серебро нас жжет, но не прожигает кожу. Половинки единственные получают подобный восторг от крови, поэтому среди нас есть кровоманы. Мы сильны, быстры, как и чистокровные вампиры. Только отличаемся меньшей сообразительностью.

Но сейчас какой ты вампир не имеет значения. Охота на людей запрещена, это считается убийством. А значит, вампир понесет наказание.

– Сразу видно, что тебе стало лучше, – усмехнулся Никита.

– Не доводи себя до такого состояния, – проговорил Юл, – ты можешь по случайности напасть на человека.

– И не гуляй по темным переулкам. Не забывай, ты – половинка, – Яст.