Слушаюсь и пове… мой пластелин!
Язык жутко заплетался, было смешно, но когда я все же посмотрела в его глаза, все веселье улетучилось. И те парни, кстати, тоже. И фургон. Мы вообще стояли уже в другом месте, только я опять подпирала что-то холодное. И Росс смотрел на меня так жутко, что в какой-то момент я даже подумала взять себя в руки. А в следующий поняла, что не выйдет. Ведь мои ноги были подняты и обернуты вокруг его талии. И одной рукой он держал мое бедро, причиняя боль, а второй мое лицо, заставляя смотреть на него. И все его роскошное тело было вжато в меня. Как тут взять себя в руки?
Даже сквозь закушенную губу из моей груди вырвался стон.
– Ты должна пить много воды, – приказали мне строго. – Тебе полегчает.
– Я не хочу, – застонала я жалобно. – Мне и так хорошо. Только не отходи от меня.
– Блядь, Вера, это не гребаная шутка. Открой рот сейчас же.
Я сделала это, думая о страшно пошлых вещах. Рука на моем лице исчезла, а по языку полилась холодная вода. Еще и еще. Когда ее стало слишком много, я закрыла рот, и ощутила влагу на своей шее и в ложбинке груди. Это был приятно.
– Все! – Одно слово, а сколько в нем муки и вместе с тем ярости. – Ты у меня доигралась.