Частое сердцебиение отдается импульсами в ушах. Бег – стимул жизни, самодвижение, это жизнь. Ночная мгла застилает взор, мешая быстрому распознаванию ландшафта впереди. Проносятся ветви деревьев по сторонам. Лапы путаются в упавшей листве, мхе и грязи. Без перерыва работают легкие и мышцы, пытаясь в четной попытке продлить жизнь зайца, который убегает бешеными прыжками в глубине леса от опасности.

Круговорот жизни. Хочешь жить – умей убивать, или хотя бы убегать, оставаясь внизу жизненной цепи. Пытайся пробраться наверх, приспосабливаясь к жизни. Вырасти себе крылья, лети, ловя себе более слабую жертву, ну, или убегай, от острых клыков и зубов. Выбор за тобой. Что б его обдумать, можно иметь две головы на плечах, но такое строение тебе будет не выгодно… Мутация… Она – болезнь. Зараза. Которая меняет, не считаясь со вкусами и интересами хозяина.

…На сухую листву падают капли крови. Маленькие, блестящие, будто объявляя победителя и проигравшего. В воздухе появляется смердящий запах смерти, тошнотворно пронизывающий всю кожу, впрямь до костей, заставляя душу заполняться отблесками страха. Или наслаждения. Убийца всегда чувствует наслаждение, ведь он забрал главное – жизнь. Хрупкую, сладкую… Не важно, в каком теле, главное, что его волнует тот самый аромат смерти, к которому он прикасается, который поглощает… Убийца, это художник. Смерть – его творение.

Монстр сжимает челюсти, усыпленные клыками. Слышится хруст костей, больше крови опадает на землю, раскрашивая ее. Этот убийца – огромный черный волк, с отблесками седины на морде. Их называли воргами. Когда леса кишели ими до краев, а сейчас… Их малое количество. В попытке спастись, другие уничтожали воргов, другие – люди. Ворг раскрыл пасть, выплевывая очередную жертву. Он не был голодным, ему просто нужно было размяться. Этот круговорот бесконечен, этого зайца съедят другие животные. Такие грызуны не вымрут, они повсюду. Хоть и слабые, и являются пищей для всех и вся. Карие глаза волка ищут путь в темноте, куда лучше поставить лапу. А нос в поисках самой дороги. В воздухе парят волны аромата, тропинки, которые можно увидеть только с помощью обаяния. Над головой свинцовые тучи, закрывающие единственные светила ночи. В округ невидимый столб сырости. Из-за него и нельзя вдохнуть полной грудью, кажется, что в легкие заливается вода, оставляя внутри не приятное чувство налета. С ветвей иногда капает влага, собравшаяся в каплю росы. Вдали слышится редкое карканье вороны, которая оглашает на всю округу о своем присутствии.

В нос бьет запах гниения и разложения. Ворг принюхивается, сейчас, в этой какофонии запахов нужно быть особенно внимательным. Его черный окрас практически полностью его сливает с ночной темнотой, на самой морде волка присутствуют слегка поседевшие от времени волосы, придавая более четкие контуры его бровям и скулам, особенно в те моменты, когда он скалится в некотором ожидании нападения на добычу. Воргу практически не приходится пугать, в его лесе, на его территории не так много больших животных, которых можно некоторое время пугать, перед скорой гибелью. А таких животных как зайцы, белки и т.п. Весь лес завален полностью, словно чумой в шестнадцатые века. Но грустная напасть у ворга с ними, они умирают практически мгновенно, когда волк хватает их. Он же ожидал более приятной добычи около пяти лет.

Конец ознакомительного фрагмента.