© Интернациональный Союз писателей, 2019

© Союз писателей ЛНР, 2019

Поэзия

Елена Заславская
(Луганск)

Новая заря

 
Душа моя, о чём ты плачешь?
О ком ты плачешь и болишь,
Не веря, что убитый мальчик —
Убийца, нацик и фашист?
 
 
Что нет ни правды и ни кривды,
Есть только ярость и покой,
И все забудутся молитвы,
И были порастут быльём,
 
 
Колючие степные ветры,
Свидетели ночных атак,
Как прежде отпоют отпетых
Сорвиголов и забияк,
 
 
И ты исчезнешь в тёмной бездне,
Погаснет тонкая свеча.
Зачем же ты слагаешь песни,
Болишь, светла и горяча?
 
 
Зачем заранее прощаешь
Всех каинов, проливших кровь?
Так общей болью причащаясь,
Ты узнаёшь, что есть любовь.
 
 
И ею как щитом хранима
Вся наша русская земля
Уходит ночь. Над Третьим Римом
Восходит новая заря.
 

2017

Последняя обойма

 
«И воистину светло и свято
Дело величавое войны…»
 

Николай Гумилев

1

 
Последняя обойма разрывных…
И умирать, наверное, не больно,
Но выстрелы пока что не слышны
И степь ковыльная колышется, как море…
Пишу заметки на полях войны,
Обрывки дневников и хроник.
Здесь у обрыва обнажились корни, —
Вот так и мы
Цепляемся за пядь родной земли,
В которой нас однажды похоронят.
Пока мы живы. Молоды. Пьяны.
Надеемся и держим оборону.
 

2

 
Последняя обойма разрывных…
А как без них родится новый топос,
Когда мечта в проекции на плоскость
Не знает политических границ.
Мы повзрослели в 90-х,
Мы постарели в нулевых,
Но новый русский станет новоросским,
Чтобы остаться у контрольной высоты,
И звёздную отряхивая пыль
С солдатских берцев и «берёзки»,
Шагнуть в бессмертие, где русские берёзы,
Как сёстры не наплачутся над ним.
 

3

 
Последняя обойма разрывных…
Сержант не знает то, что он покойник.
Ещё он жив. Смеётся. Занял стольник
До выходных.
Несказанная речь стекает глоткой.
И ненависть течёт по веткам жил.
И корка серого над горькой стопкой:
Не дожил.
А из спины, куда вошёл осколок,
Вдруг – пара крыл.
 

4

 
Последняя обойма разрывных…
Прошу тебя, пиши мне, если сможешь,
Знай, для меня нет ничего дороже
Связавшей нас мечты,
И русской неожиданной весны.
Здесь, на войне, я ощущаю кожей
И смерть, и жизнь!
Здесь каждое мгновение – возможность,
И говоря «быть может»,
Мы понимаем: может и не быть.
 

5

 
Последняя обойма разрывных…
Последний для себя, коль карта бита.
Наш старый мир исчез, как Атлантида —
Чёрт с ним.
Сомкнутся волны трав. Утихнут битвы.
Останутся лишь песни и молитвы,
И в них
Упоминания имён и позывных,
И наша память, как кариатида —
Опора человеческого вида,
Их сохранит.
 

6

 
Последняя обойма разрывных…
Кто выживет, тем долго будет снится
Война, однополчане-пацаны,
И скифских баб обветренные лица.
Со школьной нам известная скамьи
Строка сегодня, как БЛОКбастер, повторится:
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы…
А может, евразийцы.
Для вас, Европы сытой холуи,
Зажглись артиллерийские зарницы!
 

7

 
Последняя обойма разрывных…
Гремят артиллерийские дуэли,
И нас отпетых уж давно отпели
Степные суховеи. Как шмели,
Жужжат шрапнели.
И шмели
Плюют огнём. Нет ни земли
Ни неба.
И древнее «иду на вы»
Из тьмы столетий
Достаю нам на потребу…..
Вершится дело величавое войны!
Вершится треба!
 

2017

Когда-нибудь

 
Когда-нибудь
Ты вылепишь из глины
Лицо моё,
И шрам, и родинку, и каждую морщину,
Свидетельницу болей и тревог,
Ты влажными и тёплыми руками
Коснёшься острых скул,
Быть может Бог
Вот так лепил Адама
И жизнь в него вдохнул.
Твори меня – средь смерти и войны,
Жизнь на любви замешанная глина,
Ведь чтобы выжить, нам нужна причина,
И чтобы умереть – нужна причина,
А для любви причины не нужны.
 

2017

Наталья Макеева
(Москва)

На блокпостах

 
На блокпостах – сиянье горних крыл
И крепкий чай, белёсый от сгущёнки.
Следы в седой теряются позёмке,
И каждый след по-своему простыл.
 
 
Тревожный взгляд, неспешный разговор
Под дальний «шум» и шорохи степные.
Там ходит кто, или метнулись крылья
И унеслись за старый террикон?
 
 
– Кто здесь? – Да тут стоял один,
Он родом, говорят, из Краснодона.
Пришёл в чём был, отпет по позывному…
Вон, за пригорком несколько могил.
 
 
А землю укрывает снегопад,
И белые куда-то едут фуры.
Продрогшие крылатые фигуры
На блокпостах заснеженных стоят.
 

Дорога

 
Змеятся обочины
Снежные терриконы
Дорога заносчива —
Слышишь покрышек стоны?
Неба проталина
 
 
Фонарей шеренги
Песни оскаленные
Хором поют железным
Лёд магистрали
Указателей пугала
Холод усталости
Нас этой ночью путает
Тысяча километров
Призраки поворотов
Мечущегося света
Снежная позолота
Ветер пронизывает
Позёмка злится
Пашня иссиня-сизая
Очередь. Степь. Граница.
 

Женщины

 
Кому-то этого никогда не понять —
Этих женщин в пустынном военном городе.
В подвалах, в очередях за водой.
Здесь остающихся, выживающих впроголодь.
 
 
Здесь отличающих входящий от исходящего,
Детей рожающих под обстрелами…
А вы видели, как шутят, смеются они,
И себя не считают особо смелыми —
 
 
«Это наш город, мы никуда не уйдём.
Пусть эти уходят, мы их не звали!»
Дети собирают осколки в саду
И учат уроки при свете свечи в подвале.
 
 
И пока штурмуют границу
       толпы желающих выехать,
Прочь бегущих с когда-то родных земель,
Вчерашняя школьница с чертами
       иконописными,
Неумело крестясь, закроет собой колыбель.
 

В пути
(воспоминания о Блоке)

 
Без края – тьма. Просторы спящие.
В туманном движется окне
Страна большая, настоящая
И ключ поручен только мне.
 
 
Хранить сокровище холмистое
Его дорог святую пыль
То через сон, а то – неистово
Считать дорожные столбы.
 
 
Всю ночь короткую и лунную
Горячий воздух дик и глух,
И контуры двоятся мутные
И пёсий вой не режет слух.
 
 
Столбы проносятся, созвездия
Покрыли сетью небосвод
И мир – и терпкий, и таинственный —
В неё плывет, плывет, плывет…
 
 
Плывет с небес седое крошево
В тугую сеть далёких звёзд.
А ключ, в канаву мною брошенный,
Давно бурьянами зарос.
 

Александр Сигида
(Молодогвардейск – Атамановка, ЛНР)

Братские могилы

І

 
веришь фотоснимку или на словах?
(…и лежат в обнимку в придорожных рвах)
 
 
поворот на Счастье кто-то подсказал…
(самолет на части – в дым автовокзал)
 
 
лупит не по-детски горе-самолет
(парень из Донецка в Киев не идет)
 
 
помощь из Иркутска шлют на Волгоград…
(парубОк из Луцка заряжает «град»)
 
 
террорист жестокий не пошел на Львов…
(на юго-востоке всем хватает рвов)
 

ІІ

 
лезут из Европы рыцари плаща…
(ямы да окопы роем сообща)
 
 
вместо похоронки червь получит корм
(…водрузят обломки на могильный холм)
 
 
эти обелиски на манер креста
(ни к чему «зачистки», если пустота…)
 
 
«кто бомбил Тернополь? – Пять шагов вперед!»
(поезд в Симферополь больше не идет)
 
 
кто составил списки и готовил пир?
«сообщите близким кто кого убил».
 

III

 
…свежая воронка, где стоял блокпост;
(там бензоколонка кладбище и мост)
 
 
жителей пугали образом врага
но не помогали вилы и рога…
 
 
ворогу в угоду жить под градом пуль?
(отключили воду – на дворе июль)
 
 
закатал бульдозер в землю огород;
испарились слёзы и соленый пот
 
 
<бомбовоз> уводят на второй заход
на Донбасс вернулся 41-й год?
 

IV

 
авиатор видный как тебе взбрело
под огонь зенитный подставлять крыло?
 
 
кто считал убытки, поощряя прыть?
удались попытки небеса закрыть
 
 
<грузовик> пузатый искупил грехи —
рухнул за посадкой и десант погиб;
 
 
где-то в Павлодаре бабы голосят…
(авиаудары больше не грозят)
 
 
вопли просочились кровью в вышину;
по утрам учились слушать тишину
 

V

 
супостат проклятый лезет напролом
(заменил лопату примитивный лом)
что искал в обломках западный эксперт?
(чёрным похоронкам ни к чему конверт)
 
 
догорает тополь прямо у ворот
(добровольной <опой> тешится народ…)
 
 
родовая память правду говорит;
(добываем камень для могильных плит)
рушили могилу древнего царя
чтоб проверить силу камня-дикаря?
 

VI

 
рядом с баррикадой догорел костер;
(извели блокадой братьев и сестер)
 
 
поздно или рано – сколько съел пудов?
(поражают раны наших городов)
 
 
требуйте свободу у своих властей;
(лопаются сходу крылья лопастей)
 
 
корчивший дракона выронил штурвал;
(к нашим терриконам вас никто не звал)
 
 
прошлому нелепо карами грозят;
(падающим с неба нет пути назад)
 

На рассвете 4-30
(04.07.2014 г. Краснодон, под обстрелом)

 
громы побили все нормы – ради каких-то наград…
(рвутся снаряды и бомбы – это работает «град»)
 
 
злые хозяева рады – раб добивает раба…
(воют собаки да бабы, и догорают хлеба)
 
 
мины-патроны-гранаты ревом пугаю ворон
(лезут поганые гады танками с разных сторон)
 
 
взрывы и справа, и слева;
       (или – ну – все-таки гром?)
(если расколется древо,
       рухнет заброшенный дом)
 
 
строчки из старой анкеты или лихая судьба?
(лишь полевые букеты да пулевая стрельба)
 

«Когда растерзанные мысли…»

 
Когда растерзанные мысли
буквально лезут на костер,
где кровь козленка коромыслом,
а мясо брошено в котел;
где череп сразу после казни
похож на скорлупу яйца,
где мир давно не верит в сказки,
но не сдается до конца;
мы остаёмся на коленях,
чтоб докопаться до корней;
<Бредут полярные олени>, —
колени стерты до костей.
 
 
Не обращая на потери
душа сжимается в комок.
В колодец нашей колыбели
ложится Запад и Восток.