Глава 3

– Ка… – сука, какое же сложное слово! – …тей… – Алонсо пытливо смотрит на меня, – …йер. – Фух, давай, собака, скажи, как много я совершил ошибок!

– Контейнер! – с ухмылкой поправил он. – Давай ещё раз…

«Ещё раз». Эту фразу я выучил одной из первых, ибо произносили её – за эти несколько дней, что прошли с момента моего заселения в бараки бедняков, – бесчисленное количество раз.

– Кон-тей-нер, – старательно выговариваю я, на что эта скотина демонстративно хлопает.

Ухмыляюсь на его действия. Нет, я не был всерьёз на него обижен, как и на остальных, это просто было эдаким брюзжанием.

– Зариакс уже что-то может, да? – ещё один «мексиканец», или «латинос» – это название их народа, – подошёл ближе и взглянул на мои успехи. Точнее – послушал.

– Скоро уже будет болтать лучше тебя, Карто, – засмеялся Алонсо. – Всего четыре дня прошло, а он уже может сказать порядка трёх фраз и понимает почти всё, что я говорю.

– Он понимает лишь то, что связано со жратвой, работой и деньгами, – хмыкнул подошедший рабочий.

– А большего ему и не надо! – заржал мой «начальник».

Понимать речь было крайне трудно, однако я начал разбирать знакомые слова – где догадываясь по смыслу, а где при помощи уроков. Ага, оказывается, стража, которую здесь называют «политися» – сложное и глупое слово! – либо просто «копы» – уже короче и понятнее, – записала меня на обучение! Причём, как я понял, оно было бесплатным. То есть за него платил сам город.

Это было для меня шоком, ведь… образование – это крайне дорогая и серьёзная вещь! А его тут предоставляют даже распоследним беднякам!

– Я… учить, – произношу и едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Создаю ощущение деревенского дурачка, который всю жизнь занимался тем, что хвосты коровам крутил. Коровы, кстати, здесь есть, я видел их рисунки на коробочках молока. Нет, «па-уке-тах» молока, вот как это называется.

– Учусь, – поправил меня Алонсо.

– Учусь, – послушно повторил я. Мне несложно, а с такими вот поправками я рассчитываю, что смогу быстрее избавиться от режущего слух акцента и начать нормально говорить.

Прозвучал громкий свист.

– Монталбо! – К нам подошёл светлокожий мужчина в каске с «пла-не-шетом» в руках. – Хорош перекуры устраивать! Там «Марск-Лайн» пришвартовался, уже начали сгружать контейнеры.

Ага, знакомое слово, значит, сейчас предстоит поработать.

– Уже бегу, босс! – Алонсо бросает окурок, давя его сапогом, и машет руками, на что я тут же направляюсь следом, поправляя тесноватую форму портового рабочего.

«Работа», о которой говорил мой сосед по бараку, оказалась именно такой, о какой я мог подумать. Тупой и тяжёлый физический труд. И она просто отлично у меня получалась. Никакой сложности с перетаскиванием даже здоровенных «ко-ро-бок» и ящиков я не испытывал.

Вот и сейчас глава указал на большой контейнер, откуда мы начали сгружать многочисленные поддоны с какими-то жестяными банками. Спокойно хватаюсь за один край, напротив меня встают трое, которые хватают второй.

– Дерьмо, Зар, как ты в одного справляешься?.. – сипло спросил один из них, но вопрос не особо был мне понятен.

– Тя-яну, – едва не забыл слово, так что вынужденно произнёс его с небольшим заиканием, чем вызвал ухмылки ребят вокруг. А может, их насмешило не произношение, а сама суть моего ответа? Тут ведь есть ещё какие-то выражения, которые попросту мне непонятны, потому что там идёт игра со смыслом слов, которые меняют его, при произношении с некоторыми другими превращая обычную фразу в ту, которая несёт негативный оттенок.

Поди, на хрен, разбери… Уж не за прошедшие несколько дней!

– Вот-вот, тебе, Мано, тоже бы не помешало просто тянуть, а не болтать попусту! – прикрикнул его сосед.

– Шёл в жопу, – огрызнулся тот.

Ругательства. Их в этих доках я услышал немало, и многие уже начал различать. Не то, чтобы это было тем, к чему я стремился.

Благо, работа была монотонной и отвлекали меня нечасто. Удавалось очень хорошо влиться в среду людей вокруг. Плюсом шло то, что очень многие из чужеземцев, которые стремились попасть в этот город и сейчас работали наравне со мной, также очень плохо знали местный язык. А потому те, кто к нам обращался, старались говорить максимально просто и сопровождали речь жестами. И за это я был искренне благодарен!

Вместе с тем немного привык к артефактам и магии, которая пронизывала всю жизнь этого общества. Например, этот заколдованный «кран» – хорошее короткое слово! – как его называли. Отдалённо похож на карету стра… кхм… копов, на которой я ездил. Так вот, эта штука имеет зачарованную конечность, которой может хватать наиболее массивные предметы или коробки, а потом перемещать с одного места на другое.

Полезная вещь, хоть и специфичная.

И местные очень сильно привыкли к подобным штукам. Меня же они частенько вводят в ступор, на что я получаю регулярную порцию насмешек. Меня здесь считают выходцем из какой-то крайне глубокой деревни, где не видели почти ничего. Впрочем, о подобном я уже упоминал.

Не страшно. Зато я в полной мере смог проверить собственную и чужую физическую силу. Что могу сказать… человечество, сделав рывок в магическом искусстве, потеряло в физическом. В старое время люди были сильнее. Ненамного, но примерно на одну пятую-шестую части. Я, оказывается, также не стоял на месте, ведь физическая активность на протяжении сотен и тысяч лет расцарапывания и выдалбливания собственной темницы смогла даровать мне дополнительную силу. Теперь я примерно в два раза сильнее себя прошлого. Это едва ли сравнится даже с обычным асом, но… уже лучше, чем было, и всё равно приятно.

Хм… или всё-таки близко? Ладно, неважно, ибо подобная «сила» в любом случае не сравнится с тем, что демонстрировали некоторые герои прошлого, в моём королевстве Зар. Но моя специализация в другом, а потому увеличенную силу воспринимаю скорее бонусом.

Невольно погрузился в собственные воспоминания. Это отлично получалось во время монотонной работы, где не нужно было шевелить мозгами.

Ранее, когда я был королём, то был сильнее, чем простой человек, примерно раза в полтора. Сейчас же, получается, я сильнее в три раза, чем человек прошлого, и где-то в четыре, чем человек настоящего.

Вот и выходит, что там, где эти трудятся втроём, хватает меня одного.

На руку играет и выносливость, которая попросту есть и не заканчивается. А потому я ухожу на «перекур» только тогда, когда команду выдаёт «фри-ка-дир», это типа главный среди группы рабочих. У нас таким выступает Алонсо.

– Матерь Божья, ещё один контейнер! – аж застонал Карто.

– Не ной, – раздражённо бросил ему Мано. – Каждый такой даёт прибавку к оплате.

– Знаю, просто руки уже трясутся… Зар, подмени меня, а? – обратился он ко мне, а потом показал жестами, что хотел бы, дабы я встал вместо него.

Спокойно подхожу ближе, сменяя мужчину.

– Карто… – нахмурившись, покосился на него Алонсо. – Зар сейчас у нас – основная движущая сила. Благодаря ему мы разгружаем за смену на один контейнер больше и получаем по двадцатке зелени сверху. И я, сука, буду очень тебе «благодарен», если внезапно он потянет себе спину, уронит что-то на ногу или ещё чего, как случилось с Нестором. Кто тогда двойную нагрузку на себя возьмёт? Ты?!

Вот опять я понимаю, что упустил какие-то детали в речи Монталбо. Он сказал, что был бы рад, если меня покалечит? Но при этом тон и интонация говорили об обратном. К тому же окончил он свою тираду ощутимым наездом на своего подчинённого. Видать, ему не понравилось то, что тот попросил подменить его. Хах, мне-то без разницы. Наоборот, лучше уж что-то делать, чем стоять, как остальные, и «отдыхать». Это скучно, а смотреть вокруг уже приелось. Это первые пару дней я залипал на окрестности, теперь уже нет.

Хм… похоже, если судить логически, а также по тону и ситуации, то Алонсо скорее опасается того, что я получу травму, а речь про благодарность была сказана с противоположным смыслом…

Сложно! Сложно, гром вас порази, как это разобрать?!

К продолжавшемуся спору я не прислушивался, а ловко начал разгружать огромный контейнер, встав на самый тяжёлый участок – подавать коробки изнутри. Ведь тут приходилось постоянно нагибаться, хватать новый и аккуратно передавать остальным, которые уже и несли их дальше: на склады или «гру-зо-ви-ки» – большие кареты для перевоза.

Но никаких проблем с этим я не испытывал, так что спокойно разгрузил больше половины контейнера, пока Алонсо не сменил меня.

– Отдохни, здоровяк, – легонько хлопнул он меня по плечу. Точнее, мне так показалось. – Перекур!

– Угу, – даю универсальный ответ, который можно произнести на абсолютно любую фразу. Но последнее слово «фри-ка-дира» я понял без всяких усилий. Слишком часто его слышал.

Встаю рядом с парой болтающих мексиканцев из нашей «фри-ка-ды», но они что-то обсуждали на своём языке, который я тоже начал чуть-чуть разбирать, хоть и с намного большими трудностями. Конечно, ведь курсов по нему не было! Да и не обучали меня ему, а только «англитскому».

На уроках, кстати говоря, людей было довольно много. Целый «класс», как его называли, был нам отдан. Обучал всех достаточно молодой парень, по которому хорошо было заметно, что он не шибко рад своей новой работе.

Но, видимо, здесь, как и у меня в прошлом, работает принцип, что новичкам спихивают наиболее тяжёлую или неинтересную работу. Если, конечно, ты не сын обеспеченных родителей со связями.

Последнее даже у моего королевства работало везде, кроме армии. Вот там всё определялось способностями. Во всяком случае, я очень старался, чтобы так оно и было.

В принципе за последние дни у меня даже выработалось определённое расписание: утром завтракаю и вместе с остальными направляюсь в порт, где работаю до шести часов вечера – система местного времени отличалась от той, к которой было привязано моё королевство, но благодаря часам я очень быстро её освоил, – потом душ, ужин и ежевечерние курсы – полтора часа, после которых идёт свободное время.

Во время обучения впервые столкнулся с местной системой письма и счёта. Пришлось обучаться, с чем здорово помогли соседи по комнате. Худо-бедно писать и считать умели почти все. Кто-то больше, кто-то меньше, но минимальный уровень письма я осваивать начал.

С цифрами же я и так умел работать, только они у нас выглядели иначе. Но как только запомнил, какая что означает, так принялся спокойно с ними взаимодействовать.

Хех, правда, узнал, что в это время люди дошли до совсем уж запредельных уровней работы с математикой, высчитывая такое, что я даже понять не мог. Но в такие дебри я предпочитал не лезть. Оно здесь, как я понял, в повседневной жизни попросту не нужно. А потом… может быть, и займусь. Что-то знать всяко лучше, чем не знать.

В отличие от цифр, с письмом и чтением было намного тяжелее, ведь когда я говорил про свой минимальный уровень, то не шутил. Тот же местный алфавит до сих пор не знаю полностью! Ха, «до сих пор»! Прошло меньше «не-де-ли» – местного подсчёта времени. Как говорил Алонсо, он более-менее научился лишь через два месяца. Да и то до сих пор совершает глупые ошибки, особенно когда пишет сам.

После курсов же начинается свободное время. Учитывая, что спать мне необязательно, то его я посвящаю тому, чтобы изучать мир и город. Ночью он становится по-настоящему красивым. Но при этом и опасным. Буквально вчера я столкнулся с группой настоящих бандитов!

Идя по уже немного изученным улицам, решаю свернуть во дворы, подробнее рассмотрев архитектуру зданий и просто взглянув на что-то новое. Центральные части выглядели, конечно, намного симпатичнее, но там на каждом шагу были самые разные искушения, буквально нацеленные на то, чтобы выманить мои деньги! А их и так было совсем мало. Алонсо выдавал двадцать «дол-лов» – это местная система денег, с которой я никак не могу нормально разобраться, – за смену. Как я понял, пока что я получаю меньше, чем остальные, но мексиканец сказал, что это на период обучения, пока я ещё не зарекомендовал себя как рабочий порта. Почти уверен, что он обманывает меня, но сильной нужды в деньгах попросту нет. Пару раз покупал очень вкусно пахнущие булочки с сосиской, которые назывались «хот-дог». И ещё один раз сладкое, но очень холодное лакомство – «морож-ное». Великолепно!

Но всё это стоило сущие гроши, а потому у меня скопилась почти сотня баксов – второе название денег, как и «копы» у «политиси». Может, народ потому и придумывает другие, ибо изначальные слишком сложны для произношения?

Кто же знает…

В общем, гулял я по городу и свернул подальше от искушения во дворы. Здесь ко мне подошло четверо молодых мужчин, примерно двадцати или двадцати пяти лет.

– Ты где такие шмотки надыбал, деревня? – с ходу попытался что-то у меня узнать первый из них. С трудом удалось понять, что вопрос в одежде, а также что он обозвал меня выходцем из сельской местности. Не знаю, чем последнее так сильно оскорбляет, но уже успел понять, что в нынешних реалиях подобное не поощряется. Вот только кто выращивает всю пищу, которая здесь продаётся на каждом шагу? Мясо, овощи и всё остальное? Та самая «деревня»!

– Пошёл на хер, – я показал ему средний палец.

Ага, работа в порту и ругательства, которые звучат уже почти без акцента.

– Да ты, сука, бессмертный, по ходу! – страшно разозлился он и вытащил нож. Его подручные тут же стали меня окружать.

Ситуация вызвала улыбку и весёлый, искренний смех. Ещё никто в этом мире не пытался напасть на меня! Ну, не считая того воришки, но он хотел лишь моих денег, так что не в счёт. Надеюсь, за это ему уже отрубили руку.

– Смешно? – Парень выглядел достаточно опасно, если судить на манер обычного человека этого мира: внушительное телосложение, ведь по росту почти догонял меня; лёгкая «куртка» – которую мне советовали купить, но пока не вижу в этом нужды, да и денег мало; кожаные штаны и крепкие «ботинки» – так называется местная закрытая обувь.

Для лета такая одежда была чрезмерно тёплой, но к ночи здесь холодает, а потому вполне допустима.

– Давай посмейся сейчас! – С этими словами он попытался ударить меня ножом в живот, а его сообщники схватить за руки.

Не желая получать дырки в одежде, резво отскакиваю спиной, на ходу сбивая с ног двух из трёх окруживших меня сзади парней, а третьего успеваю схватить ловким движением руками. Бандит даже не успел ничего выкрикнуть, как мощный удар в живот выбивает из него дух. Бессознательное тело просто бросается в сторону – слегка переборщил: при ударе его аж подбросило от земли.

Кажется, я слышал хруст?

– Урод! Получи! – Парень с ножом подскочил ближе, но словил контратаку кулаком по лицу, отчего моментально осел на задницу и с глупым видом уставился на меня. Угу, такое ошеломляет, особенно с непривычки. Тем более ударил я крепко, хоть и сдерживаясь, так как не хотел привлекать к делу колдунов, что наверняка начнут расследовать возможное убийство.

То, что я до сих пор их не видел, не означает, что их нет! Кто-то ведь делает все эти артефакты и зачарования?

Тем временем на ноги поднялась ранее сбитая парочка, и мне в лицо устремляется кулак одного из них, пока второй поспешно обходит со спины. Легко и спокойно перехватываю удар на лету. Его кулак оказывается в моей ладони, которую резко сжимаю, ломая несколько пальцев. Крик разнёсся по двору. Удар лоб в лоб заставляет его потерять сознание.

Что там последний, которых пытался зайти ко мне с тыла? Ха! Да он уже мчался на выход из двора, да так, что аж пятки сверкали! Вот только я не захотел его отпускать. Они напали на меня – мирного человека, который ничем подобное не заслужил, а значит, их нужно наказать!

Вот я и бросился следом, провожаемый бессмысленным взглядом юноши с ножом, который лишь глупо переводил взгляд то на меня, то на свою руку. Потом трогал ею свой разбитый нос и губы, рассматривая кровь.

Шок – вот что это.

Честно сказать, ожидал большего, но… Может, последний чем-то удивит меня?