– Та-а-ак. – Митька нахмурился. – А если без него соскочить с тропы? Ну, там, если тихоходики няшные понравились?
– Смерть, – коротко рубанул мальчик-дракон. И, словно одумавшись, уточнил: – Если только ты не дракон, конечно. Нам тропы без надобности. Если честно, нам в одном пространстве так долго, как сейчас, удерживаться совсем не просто. Драконы все время перетекают из одного мира в другой через глубину.
Карина слегка похолодела. Она вообще-то уже почти свыклась с мыслью, что в ее природе естественная смерть не заложена, да и прибить ее – надо очень постараться. А тут – вот…
– Я чуть по собственной дурости не угробилась, – сказала она. – Подумала, что могу сойти и мне ничего не грозит. Только, Мить, ты меня зря «няшными тихоходиками» стебешь. Ты же знаешь, что я хотела сделать.
– Очередную г… гениальность, – усмехнулся друг и объяснил Рахассе: – Мы шли через клок пространства, где были громадные драконоиды-тихоходы с городами на спинах. Долго объяснять, но
Карина вполне логично предположила, что местные жители вполне могут знать, как справиться с омертвениями.
Глаза Рахассы стали такого размера, словно он решил здесь и сейчас в дракона превратиться. Начиная с зеркал души.
– Я понимаю, почему тебе так трудно за ней присматривать, – проговорил он, явно борясь с возмущением, – это очень глупое решение. А предположение об омертвениях, хоть и логично, но неправильно. Если я верно понял описание, это был мой родной виток пространства. Омертвений там почти нет, а местные жители не знают, то есть уже не помнят о них практически ничего. Дыхание драконов касалось моей родины больше трех тысяч лет назад, тогда меня и на свете-то не было. Никто бы там не сумел вам помочь, а сойти с тропы без Межмирного камня – это все равно что… все равно что…
– В космос без скафандра, – подсказал Митька.