История грустного мальчика

Коммунальная квартира. На многих это словосочетание наводит ужас. Вредные соседи, пользование кухней и ванной комнатой по графику, постоянные ссоры и хроническая депрессия.

Но иногда соседи становятся единственными близкими людьми. Особенно, когда за плечами война, а впереди неизвестность.

Катерина и Октябрина стали друг для друга спасением. Делить им было нечего, послевоенные годы всех заставили мобилизоваться, и трудиться на благо экономики страны и днём и ночью. К тому же судьбы у них были до боли похожи. Обе потеряли мужей на войне, оказались совсем одни в чужом городе. К тому же у обоих были дети. Совсем ещё малыши. Денис и Рита. Когда им дали новую, вернее старую, по случайности уцелевшую после многочисленных бомбёжек, квартиру, они были рады и этому. Женщины сразу решили, что делить им нечего, надо как-то выживать и устраивать свой быт.

Рита была болезненным ребёнком, и в отсутствие взрослых, именно Денис взял на себя всю заботу о девочке, хотя сам ещё был совсем малышом. Он опекал её, совсем по взрослому. Прошли годы, и Денис сделал Рите предложение. Ни кто не возражал, ведь обе женщины уже давно поняли, что у их детей любовь. Свадьбу сыграли скромно, и так же скромно стали жить. А в 1967 году у них появился мальчик. Андрей. Имя ему дала Рита, в память об отцах, не вернувшихся с фронта.

Роды подкосили и без того слабое здоровье девушки. С каждым днём сил становилось всё меньше, последний год она провела в постели. Рита умерла, когда сыну не исполнилось и пяти лет.

Денис был абсолютно безутешен, совсем забыл о сыне, воспитание которого теперь полностью легло на плечи обеих бабушек. Мужчина беспробудно пил, а потом, как ему казалось нашёл единственный верный выход из этого положения.

В один ужасный день, когда мальчик вернулся из школы, то узнал, что отца больше нет. В этот день Андрей дал себе зарок, что никогда не женится. И бабушек никогда не оставит. Он не осуждал отца за его выбор. Но с этого дня мальчик стал не по детски серьёзен, ведь люди взрослеют не из-за возраста, а из-за жизненных невзгод.

Воспитательный процесс

С того момента, как отец покончил с собой, мирная жизнь в доме Андрея кончилась.Обе бабушки имели свои взгляды на воспитание и образование ребёнка. Пока были живы его родители, они просто давали советы, на что необходимо сделать упор. Теперь же, когда мальчик был оставлен на них, бабушки поспешили воплотить все свои рекомендации в жизнь.

"Что ты делаешь?– недоумевала Катерина, мать Дениса,– это же пацан, а ты из него девочку делаешь. Послушай музыку! Волосы причеши. Заправь рубашку. Сразу видно, не воспитывала никогда пацана".

"А то ж ты воспитывала?– усмехалась в ответ Октябрина,– тоже мне пацан! Едва без жены остался, сразу в петлю полез".

"Побойся Бога,– оправдывала поведение сына баба Катя,– он просто безумно любил твою дочь, и не смог смириться с потерей!"

"Я тоже безумно любила свою дочь, но нашла силы жить дальше. А он оставил своего сына круглым сиротой!"– недовольно бурчала в ответ Октябрина, а после подобных разговоров они не разговаривали месяцами.

Больше всего от этих ссор страдал Андрей. Обе бабушки требовали от него решений, а он не хотел быть в их спорах третейским судьёй и становиться на чью либо сторону.

"Мямля, весь в отца!"– зло шипела Октябрина и окинув присутствующих ненавидящим взглядом уползала в свою комнату

"Это результат твоего воспитания! Ты б ему ещё косички заплела!"– кричала ей вдогонку Катерина.

Мечты бабушек остались лишь мечтами. Так всегда бывает, когда воспитание имеет не постоянный, а эпизодический характер. Мальчик не стал ни спортсменом, ни музыкантом. Школу закончил круглым троечником, и не смог поступить в ВУЗ.

Теперь его ждала армия. Катерина потирала руки: "Вот где из тебя мужика то сделают!"

"Я костьми лягу, но не пущу!– Октябрина стукнула кулаком по столу с такой силой, что ложки и вилки, лежащие в ожидании обеда зазвенели громче колоколов,– время то какое! Война идёт".

"А как же долг Родине!"– Катерина едва не поперхнулась от возмущения чаем.

"Наши мужья отдали его сполна, на три поколения вперёд хватит. Он мой внук. И между прочим и твой внук тоже. Единственное, как ты говоришь, что от Дениса осталось. И если его не станет…"– это был весьма веский аргумент.

Екатерина сдалась. Благодаря её связям, женщинам удалось отмазать внука от армии.

Бунтарь

Прошло совсем немного времени, и бабушкам пришлось забирать внука из отделения милиции.

"Ну вот для чего ты проколол колёса машины своего начальника?"– недоумевала Октябрина.

"Для чего? Ты неверно задаёшь вопросы,– зло прошипела Екатерина,– здесь уместнее спросить, неужели ты думал что никто об этом не узнает"

Андрей только молча пожимал плечами и смотрел в пол.

"Ну скажи хоть что-нибудь,– Октябрина трясла внука словно грушу,– ну скажи хотя бы, что тебе жаль. И что больше ты так делать не будешь".

"Хорошо",– недовольно буркнул парень, и в его взгляде можно было прочесть "как вы меня все уже достали".

"Что хорошо?– Октябрина схватила внука за воротник рубахи, как нашкодившего котёнка,– обещай! сейчас же обещай! Ты же ни какой-то там хулиган!"

"Ну хорошо, обещаю. Обещаю больше не прокалывать колёса…"– парень постарался вывернуться из удушающего захвата.

"Здоровый лоб, а такие глупости творишь,– Екатерина в отличии от подруги, предпочитающей грубую силу тонкой дипломатии, решила давить на совесть,– если он тебя обидел…"

"Да не обидел он меня! Всё в порядке",– с раздражением прорычал Андрей и поспешил оставить бабушек наедине друг с другом.

Андрей не врал. Его начальник был вполне неплохим парнем, кто-то бы назвал его даже своим в доску. Единственная вина его состояла в том, что в то время пока Андрей через весь город с двумя пересадками добирался до работы, начальник буквально пару дворов проезжал на своей собственной машине. Именно так Андрей выразил свой протест. Ему было всего восемнадцать, и он не подумал о последствиях. Однако эта история кое чему его научила. Он понял, что главное – быть изворотливым и не попадаться. Но бабушек расстраивать он не хотел, работал на заводе в цеху и казалось был вполне удовлетворён жизнью.

От девушек он держался на расстоянии, впрочем, как и от коллег мужского пола. За это его даже прозвали бирюком.

Причина его одиночества была банальна. Обычно, собираясь вместе, в компаниях, люди хвастались друг перед другом. А ему хвастаться было нечем.

Эпоха разрушений

Обе его бабушки слегли почти одновременно. Теперь ему подавно некогда с коллегами было чаи хлебать. После работы он спешил домой. Набрав целую сумку продуктов, дома он становился к плите. И даже почти освоил поварское искусство.

Бабушки же продолжали спорить, ругаться, и конкурировать за внука. Теперь они постоянно спорили о том кто первый сдал позиции, и кому первому внук подал суп.

Первой этот мир покинула Екатерина. Хоть она и была моложе своей подруги на пять лет, но её жизненная позиция подорвала её силы.

Октябрина всё ещё пыталась держаться, и даже шутила: "Пока не познакомишь с невестой, так и буду здесь лежать немым укором совести".

Но, прошло пол года и её тоже не стало.

Как говорится, беда не приходит одна. Развалился союз, обанкротился завод, на котором он работал. Парень в свои двадцать четыре с небольшим года остался совсем один. Один в чужой, совершенно непонятной ему стране. Не было бабушек, которых могло бы расстроить то, что он задумал, не было любимой, которая решилась бы его остановить.

Обчищать чужие карманы ему нравилось гораздо больше, чем стоять у станка с утра и до вечера пять дней в неделю.

"Лёгкие деньги", а именно так называл он краденое, не кружили ему голову. Он тратил только необходимое на еду и жильё, а остальные деньги откладывал про запас.

Его жизнь не была похожа на сказку. Мать умерла, отец не стал ему лучшим другом. Бабушки так и ссорились до самого конца. Секретарша Ксюша, так и не подошла, и не призналась ему в любви, даже наоборот, в упор не замечала его, не смотря на все его неловкие попытки привлечь её внимание.

Андрей понял, что пора что-то менять, прошёл экспресс курс французского языка и уехал заграницу.

Странные посетители

Андрей уехал в Париж, на родину высокой кухни. Поскольку он не плохо научился готовить, то устроился в ресторан. Он прошёл тернистый путь от подсобного рабочего до повара. Теперь ему хватало денег, но, периодически он всё же возвращался к своему ремеслу. Теперь он был не обычным карманником, он стал вором – профессионалом.

Ресторан в центре города пользовался огромным спросом. Там отдыхали и простые, и очень богатые и уважаемые жители. Русский, француз, немец – не важно, какой ты национальности. Хвастовство не чуждо никому. Иногда, слушая разговоры посетителей, Андрей узнавал, о какой-нибудь дорогой безделушке, находящейся в собственности того или иного мсье.

"Чем похвалишься, без того и останешься",– произносил парень негромко и шёл следом за своей жертвой.

В его коллекции было не меньше десятка дорогих часов. Картины, место которым на выставке в музее, и куча всякого дорогого антиквариата.

Это был обычный день и ни что не предвещало беды. Ресторан был пуст. И лишь за одним столиком сидела парочка посетителей. Седовласый старичок и парень лет двадцати. Их можно было бы принять за дедушку с внуком. Они тихо о чём то разговаривали. Андрею стало немного грустно, он представил, как привёл бы в этот ресторан сразу обеих своих бабушек. Желая узнать, о чём они говорят, парень подсел за соседний столик, и слышал каждое слово. Внук рассказывал деду о своём путешествии, говорил, что на своём авто он проехал всю Европу. Показывал фотографии, давал комментарии. Старичок лишь улыбался и кивал. Выпив кофе с круассаном, и крепко на прощание обняв внука, он, стуча костылём, пошёл прочь.

Парень же остался сидеть, неторопливо потягивая сок и разглядывая официантку, порхающую между пустыми столиками.

"Правда, она красавица?"– на чистом французском языке уточнил Андрей, подсаживаясь на освободившееся место.

Парень лишь на секунду перевёл взгляд на повара, и снова вернулся к девушке.

"Я тут ненароком подслушал ваш разговор. Неужели вы побывали во все странах, и ни одну, даже самую крошечную, не пропустили?"– Андрей не хотел сдаваться, хотя и понимал, что, явно, уступает в красоте официантке.

Всё же желание похвастаться взяло верх, посетитель повернулся к собеседнику, и с надменной улыбкой произнёс: "Во всех! И даже в самых маленьких".

"Должно быть это очень дорого? Вы наверно большой начальник, раз можете себе это позволить?",– мужчина решил как можно больше узнать о своей жертве.

"Я не работаю. Я свободный художник",– словно продолжая хвастаться, парень достал бумажник, в котором было много купюр разного достоинства.

"Значит, ваши поездки оплачивают родители?"– Андрей был сиротой, но ведь, даже, если б родители были живы, вряд ли, б он катался словно сыр в масле.

"Выходит что так!",– внук звонко засмеялся (повару даже показалось, что парень смеётся над ним) и протянул Андрею фотографии, которые до этого показывал деду. На них парень на красном Феррари позирует на фоне различных достопримечательностей.

У Андрея кровь прилила к ушам, и он громко крикнул по-русски: "Чем похвалишься, без того и останешься!"

Собеседник лишь обнажил в улыбке все свои 32 ослепительно белых зуба. Как знать, может подумал, что Андрей восхищается им.

"Я отойду ненадолго, в ресторане все равно никого нет!"– крикнул повар кому-то за дверь, и опрометью бросился на улицу.

Западня

Машина стояла на самом видном месте, и была даже прекрасней чем на фото. Свежая краска отливала на солнце причудливыми огненно-рыжими всполохами. Обивка салона – натуральная кожа. Спортивный руль. На мгновение Андрей залюбовался, но после, вспомнив зачем он к ней подошёл, дернул за ручку. Странно, но машина оказалась не заперта, и даже ключ торчал в замке зажигания.

Мысль в голову пришла мгновенно: "Я утоплю её в реке".