1

– Станция «Парк Культуры».

– Извините, вы выходите? – спросила Анюта.

Молодой человек, стоявший впереди, обернулся, и девушка даже охнула от удивления. Это был Павел – почти легендарная личность в университете, где они вместе учились. Никто не знакомил их, и Анюта даже не знала его фамилии, зато ей было прекрасно известно его прозвище – Паша-Метро. Именно это прозвание приклеилось к нему, а не его красивый псевдоним Павел Подземный, под которым он публиковал свои статьи в университетской Интернет-газете. И статьи эти пользовались популярностью – что да, то да! Поговаривали даже, что половиной своих подписчиков газета была обязана именно статьям Павла – каждая их которых содержала потрясающе увлекательную и никому не известную байку о московском метро. Где только автор их откапывал!

А теперь он тотчас же заявил, едва только на Анюту глянул:

– Я тебя знаю! Тебя ведь Анной зовут. А я – Павел. Мы неделю назад вместе были на конференции по истории. Только ты сидела впереди меня, через три ряда. Но вблизи ты еще симпатичнее!

И Анюте этот странный парень мгновенно показался стародавним знакомым. Не из-за неловкого комплимента – из-за взгляда, которым Павел свой комплимент сопроводил.

– Подыскиваешь новый материал для очередной статьи? – спросила она его.

– Да чего мне его подыскивать? – Павел даже удивился. – У меня его и так – выше крыши.

И в этот момент раздалось объявление: «Осторожно, двери закрываются!», после которого Анюта должна была бы выскочить на перрон – ведь это была её станция. Вот только – никуда она не выскочила.

– Покатаешься со мной по кольцу? – спросил парень – запросто спросил, как о самой обыденной вещи. – Если, конечно, ты никуда не торопишься.

– А вот представь себе – сегодня я никуда не тороплюсь. – Анюта сама удивилась – с какой легкостью она произнесла эти слова.

На диванчике рядом с ними как раз освободилось два соседних места, они оба плюхнулись на них, а поезд покатил по кольцевой линии. И как-то так само собой вышло, что Павел принялся рассказывать всякие байки о московском метро, которых он знал великое множество. Рассказывать он умел – порой Анюте казалось даже, что они видит воочию всё, о чем он говорит. Девушка и верила ему, и не верила – порой даже смеялась. Но ни разу рассказчика не перебила.

– А вот была еще одна история – лет двадцать назад она приключилась. – Павел выдержал почти театральную паузу. – Хочешь послушать, или как?

– Послушаю, почему ж нет? – Девушка усмехнулась, но – по-доброму, приязненно.

Однако Павел не поспешил начать свой рассказ – счел нужным предварить его словами:

– Только ты учти, Анюта: то, о чем я буду говорить – не выдумка и не сказка. Всё это произошло на самом деле, и тому есть доказательство. Ты в силу гипноза веришь?

Девушка пожала плечами, и собралась было еще раз улыбнуться. Но – перехватила взгляд Павла. Тот глядел серьезно, пристально. И Анюта поняла: отвертеться, не отвечать на вопрос у неё не получится.

– Я верю в то, что человека можно загипнотизировать, – сказала она. – Но только в том случае, если он сам даст себе установку поддаться гипнозу. Не станет сопротивляться.

– Или, – тут же подхватил Павел, – если человек не будет подозревать, что на него влияют. – А потом мгновенно, без всякого перехода, спросил: – Ты слышала историю о том, как в самом начале нулевых один гениальный хакер взломал сервер Московского метрополитена? И как потом за ним гонялись люди из ФСБ вместе с метрополитеновской милицией?

– Что-то такое припоминаю. – Анюта чуть нахмурилась. – Только я не знаю, чем закончилось дело. Хакера поймали и упрятали за решетку?

– Да не было там никакого хакера, – сказал Павел. – Я сейчас расскажу, как всё было – слушай!

2

Федор Демидов добежал до наземного вестибюля «Водного стадиона» минут за десять. Побежал сразу после того, как его телефонный собеседник – которого он вплоть до сегодняшнего вечера считал своим другом и учителем! – дал отбой. В то лето, в самом начале нулевых, Федору было всего двадцать семь, и бегал он быстро.

В стеклянные двери под красной буквой «М» народу заходило немного: время приближалось к половине двенадцатого ночи. Однако такое безлюдье Демидова отнюдь не порадовало. Он предпочел бы слиться с толпой. Но выбора у него не было: ему требовалось попасть в центр города. А ехать он мог только на метро – таково было ключевое условие, которое выдвинул его «друг и учитель», когда закончил говорить по телефону.

И поначалу всё у Федора шло в метро нормально. Когда он прошел турникет и бегом припустил по лестнице вниз, никто даже головы в его сторону не повернул. Но, едва он сбежал на платформу, как ощутил: кто-то пристально смотрит ему в затылок.

Федор не утерпел – оглянулся, и пожилая дежурная, притулившаяся в стеклянной кабинке, мгновенно отвела взгляд. А Демидов поспешил вперед, всем видом показывая, как он торопится сесть на поезд. Но – не на тот, что направлялся к центру. На другой – следовавший в сторону «Речного вокзала», в то время – конечной станции Замоскворецкой линии. Федор заскочил даже на несколько мгновений в вагон этого поезда. Однако тут же перебежал к другим его дверям и выпрыгнул на платформу за мгновение до того, как двери захлопнулись и состав тронулся с места.

Конечно, тут Федор дал маху: разумнее было бы и вправду уехать с «Водного стадиона». Но слишком уж заманчивой показалось ему идея изобразить «самоподставу»: на конечной станции шансов уйти от преследования было бы меньше всего. И люди, которых его друг и учитель пустил по его следу, не могли этого не знать. А к моменту, когда собственная идея перестала казаться Федору удачной, менять что-либо оказалось уже поздно.

Неторопливо, походкой усталого ночного пассажира, Демидов пошел к эскалатору, который находился в противоположном конце зала. И шагнул на ступенчатую ленту, ползущую вверх. Встал справа, положил на перила руку – всем видом показывая, что никуда не спешит. Вот только, когда движущаяся лестница одолела уже треть подъема, Демидов увидел охотника: мужчина в светло-сером двубортном костюме стоял наверху, возле короткого эскалатора и лестницы, явно кого-то высматривая. И Демидов сразу же всё понял: непроизвольно человек в сером костюме очень коротко, явно непроизвольно, кивнул головой, когда его завидел. Для Федора это было то же самое, как если бы охотник вслух произнес: «Вот он!».

И Федор среагировал быстрее, чем успел проанализировать ситуацию и принять какое-то осознанное решение. Действуя совершенно безотчетно, он перемахнул через движущиеся перила эскалатора и приземлился уже на степенях лестницы, что вела вниз. Очень ловко приземлился: устойчиво, на обе ноги. И тут же помчал по ступеням вниз. Но маневр его, уж конечно незамеченным не остался. Когда Федор на долю секунды оглянулся, то увидел: субъект в сером костюме бежит по лестнице следом за ним.

Демидов, не останавливая бега, мгновенно расстегнул брючный ремень и выдернул его из шлевок. Другие пассажиры – те немногие, кто в полночный час решил прокатиться на метро, – воззрились на него с изумлением, но без малейшего испуга. Если на кого и смахивал высокий русоволосый мужчина, мчавшийся по лестнице, прыгая через две ступеньки, так это вовсе не на удирающего преступника или хулиганистого отморозка. Слишком уж симпатичным и открытым выглядело его лицо. Ночные пассажиры метро искреннее верили, что преступников и хулиганов такими лицами Бог не наделяет.

Но Федор Демидов тотчас же в них эту веру подорвал.

Едва добежав до подножия лестницы и нижних – плоских – ступеней эскалатора, он швырнул на эти ступени ремень: пряжкой – к себе, свободным концом – в сторону «гребенки» эскалатора. И результат не заставил себе ждать: кожаную полоску тут же стало затягивать по металлический гребень. Сидевшая в кабине дежурного пожилая женщина заметила действия Федора и прокричала даже: «Что же это ты, гад, делаешь?». Но ни остановить его, ни предотвратить последствий его выходки она не смогла.

Демидов, даже не оглянувшись, чтобы полюбоваться делом рук своих, побежал себе дальше. А эскалатор, вздрогнув пару раз, заглотал ремень до самой пряжки – которая, как и следовало ожидать, застряла между зубьями гребенки. Дернувшись напоследок еще разок, застопорившаяся «лестница-чудесница» остановилась. И все ехавшие на ней пассажиры, повинуясь инерции, стали заваливаться вперед. Кое-кто из них упал, кое-кто – удержался на ногах, но у подножия эскалатора и лестницы тут же возникла небольшая толпа. Одни останавливались, потому что не могли теперь взойти на эскалатор. Другие – спускались по лестнице и застывали на месте в смятении и любопытстве. Но никто, кроме дежурной по станции, явно не мог понять, что произошло.

Человека в сером костюме это небольшое столпотворение задержало лишь на пару секунд. Но Федору этого вполне хватило. Он вскочил в вагон электропоезда, который, по счастью, почти тотчас тронулся с места. А перед тем Демидов сорвал на станции красную бейсбольную кепку с головы подростка, который будто прилип спиной к колонне. Мальчишка при этом наглом ограблении даже не дернулся: его блуждающий взор оглядывал какие-то неведомые дали. А Федор Демидов сразу же сунул похищенный головной убор себе под ветровку.

3

Друг и учитель, по милости которого на Федора открыли охоту, еще вчера мог бы считаться его благодетелем. Демидов со своим дипломом психолога целый год после университета маялся – не мог найти работу по специальности. Перебивался случайными заработками. Учил приемам самообороны богатеньких дамочек – благо, после службы в ВДВ соответствующими навыками обладал. Писал студентам своей альма-матер работы по психологии. А еще – вел в средней школе занятия по этике и психологии семейной жизни. Тут у него личного опыта пока что не было, но – теперь в скором времени он должен был появиться. При условии, конечно, что он, Федор Демидов, сумеет доехать сегодня на метро до Пречистенки.

Так вот, пару лет назад, когда будущий друг и учитель впервые позвонил Федору, тот сперва решил даже, что это – какой-то розыгрыш.

– Я видел в прошлом году ваше выступление на студенческом капустнике, – сказал ему тогда звонивший. – И был весьма впечатлен. А сейчас мне нужен ассистент в мою частную клинику. Она специализируется на оказании психологической помощи людям, которые переживают посттравматическое стрессовое расстройство. Я про вас вспомнил и приглашаю вас попробовать свои силы. Испытательный срок – два месяца. И если всё пойдет, как надо…