Составитель Алия Латыйпова

Составитель Наталия Смирнова

Иллюстратор Анна Седова

© Анна Седова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-2180-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-2181-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алена Бондарук
(@alenabondaruk)

ВСТРЕЧА

– Маша, Машааа! – звала высунувшаяся из окошка мама, – иди домой! И зайди в сарай, захвати с собой мою любимую кружку.

Маша, собрав игрушки, разбросанные на зеленом покрывале, в коробку, пошла в сарай. Дверь скрипнула, запах сырости заставил девочку поморщиться. Полоса света нарисовала впереди дорожку, осветив земляной пол, на котором лежала, свернувшись в клубок, серая змея. Застывшая от ужаса семилетняя Маша увидела стоящее за змеей большое зеленое существо. Маша с криком вылетела из сарая, захлопнув за собой дверь. Дома она рассказала, что увидела что-то страшное и зеленое. Папа кинулся в сарай, от змеи избавился. А вот зеленого существа там уже не было. Мама сказала так:

– Не было там никого, кроме змеи, дочка. Это тебе от испуга привиделось.

Но Маше не привиделось. Второй раз с зеленым чудищем она встретилась через год. Тогда она гостила у бабушки. Пока Маша спала после купания в речке, бабушка решила сходить к соседке на минутку. Девочка проснулась сразу же, как только она ушла. Маша сидела у окошка, как вдруг налетела гроза: дождь злобно стучал в окно, стало темно, гром метал молнии во все стороны. Внезапно во всем доме погас свет. Бабушки все не было. Маше стало страшно. В темном углу комнаты что-то зашевелилось. Маша тихонечко спросила: «Кто там?» Но никто не отозвался. Молния ударила вновь, осветив угол, где Маша заметила что-то зеленое, и оно вновь смотрело на нее, как и год назад. Девочка испугалась, схватила лейку с водой и кинула ее в окно. Стекло кристальным дождем осыпалось вниз. Зеленый исчез. Маша расплакалась, залезла под стол и сидела там до прихода бабушки. Рассказывать она ничего не стала.

С тех пор Зелены (так Маша назвала его про себя) все чаще являлся к Маше. Она боялась его ужасно, но никому про него не рассказывала: никто и не поверил бы. Когда она пошла в школу, на первом же уроке Машу вызвали к доске. Она растерялась и промямлила что-то в ответ, потому что внезапно за спиной учителя она вновь увидела Зеленого. Домой она пришла расстроенная и заплаканная. Мама бросилась к ней, обняла ее, поцеловала и спросила, что произошло, почему Маша плачет.

– Ты все равно не поверишь! – ответила грустно дочка.

– Поверю. Обещаю. Рассказывай, милая.

Маша сбивчиво, размазывая слезы по щекам, рассказала про Зеленого, а мама ей ответила:

– И со мной такое случалось. Только это был паук, а твой Зеленый посимпатичнее моего, – подмигнула мама. – Это твой страх, Маша. И поверь, он тоже боится вместе с тобой.

– И что, я всегда буду его видеть? – всхлипнула девочка.

– А ты с ним подружись и попроси его быть твоим помощником.

– Как это?

– А так. Страх он не просто так появляется, он помогает нам не совершать ошибки. Вот представь, как ты бесстрашно плывешь в море, видишь акулу и не боишься ни капельки. А она хвать – и покусала тебя. А когда страх немножко живет, ты не поплывешь далеко и будешь осмотрительна. Понимаешь? Давай мы напишем письмо страху и положим под подушку. И ты увидишь утром, что произойдет.

Маша поздно вечером, взяв любимый блокнот, написала Зеленому письмо, в котором просила подружиться с ней.

Утром, когда комнату залило солнечным светом, Машу разбудил звук упавшего предмета. Она села и посмотрела на пол: там лежала маленькая копия Зеленого. Это был брелок – пушистый зеленый шарик с глазками. Маша побежала к маме и показала ей находку:

– Это же он, мама, тот Зеленый.

– Вот и береги его, он будет тебе помогать.

С тех пор Маша с ним не расставалась: всегда помнила, что страх не враг, а помощник.

МУДРОЕ РЕШЕНИЕ

 
                                   * * *
 

– Пойдем гулять вечером на площадь? – Андрей нежно взял Машу за руку.

– Я не знаю, мне еще к зачету по зарубежке надо готовиться, – отвела взгляд девушка.

– О, Машенция, привет. Привет, Андрюш! – прощебетала подбежавшая подруга Маши Марина. – Какие планы на вечер?

– Да вот зову ее гулять, а на не хочет, – жалобно сказал юноша.

– Я могу вместо нее, – заигрывающе ответила Марина.

Маша внимательно посмотрела в глаза подруги и сказала Андрею:

– Вечером в семь. Я пошла, – поцеловала в щеку его и вошла в подъезд.

– А меня не возьмете с собой? – хитро улыбнулась Марина

– Нет, извини. Мне тоже пора.

 
                                   * * *
 

Андрей вернулся раньше обычного: прогулка не задалась, потому что Маша торопилась. И вообще мысли у него были нерадужные: «С Машей что-то случилось. Странная она, неразговорчивая, невеселая. Спросить, может? Но спрашивал же уже. Говорит, что все нормально. Еще эта Марина ее привязалась: проводи, помоги…». Уснул поздно, решил, что надо поговорить с Машей.

 
                                   * * *
 

– Мам, мне Андрей так нравится, – с этими словами Марина хлопнулась в кресло.

– Он с Машей встречается, дочка.

– Они не женаты, подвину я ее.

– Она подруга твоя вообще-то! Нельзя так!

– Тебе же можно было, мам! Ты увела отца, сама рассказывала, – ухмыльнулась Марина

– И ничего хорошего не вышло, мы развелись и теперь оба страдаем от одиночества.

– А у меня по-другому будет! Спокойной ночи! – Марина поспешила уйти от неудобного разговора, где-то глубоко внутри понимая, что мать права.

 
                                   * * *
 

Маша гладила Зеленого перед сном: она боялась признаться Андрею, что чувств нет больше. Растаяли, как капельки росы под теплым утренним солнцем. Как сказать? А может, зря? Может, он и есть ее суженый, тот самый, что предназначен судьбой? Как понять, он это или нет?

Спала она плохо, уснула под утро и увидела короткий сон: она видела живого Зеленого, как тогда, в детстве. Он сказал ей только одно: «Слушай свое сердце!» Маша думала: «Если слушать сердце, то Андрея там нет. Да, нравился очень сильно, тянуло к нему. Но он с потолком, с ограниченным взглядом на жизнь. Мне нужно больше, а ему достаточно того, что уже есть. И не тянет меня к нему больше…».

 
                                   * * *
 

– Вы расстались? – удивленно спросила Марина Машу, встретив ее в коридоре филфака.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь? Путь к нему свободен, Марин.

– Что, вот так легко откажешься от него?

– Не только от него, но и от тебя, – улыбнулась Маша. Свободно и легко стало у нее на душе, как будто открылись двери в новую жизнь. Рука нащупала милый сердцу пушистый брелок, а губы тихо прошептали: «Спасибо, Зеленый!»

В ПОИСКЕ

Новенький вольво подъехал к двухэтажному особняку. Гриша вытащил бумажные пакеты без ручек, матерясь про себя на эту экомоду: ну ведь неудобно же! Дверь дома открылась и на порог выбежали двое подростков, Рита и Миша, как всегда споря, купил ли отец чиабатту или забыл

– Купил, целых три! – весело сказал Гриша детям, – а где мама?

– В беседке, па! Она не в духе, как всегда, – предупредила дочь. Гриша посмотрел на нее очень внимательно: почти девушка, такая же красивая, как Маша.

– Пойду к маме, а вы разберите пакеты!

– Будет сделано, сэр! – отчеканил Мишка, смешной ушастый паренек с чрезвычайно живым характером.

Гриша шел по дорожке между стрижеными карликовыми лиственницами, игольчатые листья которых мягко касались рук. Чем ближе подходил к жене, тем тяжелее становилось на сердце. С ней что-то происходило. Допытаться не получалось: она твердила, что не знает, почему у нее нет настроения, не хочется улыбаться. К психологу идти наотрез отказалась, но ходил он. Сегодня. Теперь предстоял разговор не из легких, поэтому и сердце сжималось: а вдруг она другого полюбила и он ей больше не нужен? Если нет, то он все сделает, чтобы она улыбалась снова.

Маша сидела в беседке, в руках любимый брелок Зеленый, в голове спутанные мысли: «Никчемная жизнь, никчемная я: ничего не умею, не знаю, не хочу ничего!»

– Привет, любимая! Это тебе, – он протянул ей букетик свежих ландышей, поцеловал и сел напротив нее.

– Привет, спасибо.

– Маш, давай поговорим. Я все приму, все пойму. У тебя другой появился?

– Ты что! – глаза жены расширились, губы задрожали. Слезы.

– Тогда что с тобой?! Ты нас измучила, себя измучила. Давай уже разберемся, наконец, а? – он встал на колени перед ней, взял ее руки в свои.

– Гриша, нет никого. Мне все надоело, понимаешь? Кто я? Вечная домохозяйка? Мама? Жена и дочь? А кто я, кроме этого? Да, был когда-то филфак, и что? Не работала ни дня… А теперь жалею. Я не знаю, чего я хочу. Путешествовать? Устала от этого моря, от жаркого солнца. Я заблудилась, Гриш. Внутри хаос: я не в своем паровозе еду, понимаешь? Мама хотела, чтобы я жила богато и не работала. Живу. Но разве я счастлива? Я НИКТО! Понимаешь?

– Давно ты это поняла, родная?

– Да

– Почему молчала?

– Боялась, что не поймешь, – слезы текли ручьем.

– И зря. Пойдем, у меня для тебя в машине сюрприз.

Гриша подвел ее к машине, открыл багажник. Внутри лежал сложенный мольберт и тяжелый пакет с кисточками, гуашью и бумагой.

– Откуда ты узнал про это?

– Ты во сне разговаривала с каким-то Зеленым, просила дать тебе порисовать. Я не подслушивал, так получилось, – улыбнулся он.

– Во сне?

– Ну да. Вот я и подумал, что неплохо было бы тебе начать. Снам, знаешь ли, стоит верить. Кстати, сегодня к нам заглянет Леонтий, мой грузинский товарищ. Он замечательно рисует. Обещал поучить тебя, если ты, конечно, не возражаешь.

– Я так рада! – глаза Маши светились от любви и благодарности к мужу.

Вечером она сидела в беседке, гладила Зеленого, нашептывая ему: «Вот и опять ты меня спасаешь. Спасибо, мой Зеленый. Я поняла в очередной раз, что боялась себя, своих желаний. Боялась сказать об этом Грише, а зря». Вечернее небо зажигало по очереди звезды.

НАГРАДА

Август

Охранник небольшого бизнес-центра Василий Петрович напрягся: недалеко что-то разбилось… и еще раз, и еще. Он легко выскочил из своей коморки и бросился на звуки из длинного коридора. Подбежал к арт-студии Новиковой Марии – оттуда и раздавался грохот. Охранник дернул за ручку раз, два – заперто. Стал стучать. Битье прекратилось, но послышался не то стон, не то вой – и громкий плач.

– Мария Николаевна, откройте, пожалуйста, – попросил Василий Петрович.

В двери щелкнул замок. Он аккуратно приоткрыл дверь и увидел разгромленную студию: мольберт валялся вверх ногами, на полу валялось бесконечное количество тюбиков и красок, осколки разбитых ваз. На стене висели две порезанные картины…

– Вот это да… Что же это вы так… со своим-то трудом сделали? – тихо спросил озадаченный охранник.

– Кому нужен, труд этот? – ответила всхлипывающая Маша.

– Ну я пойду, а вы, может, домой?

– Скоро уеду, не волнуйтесь.

 
                                   * * *
 

– Леонтий, добрый вечер. Что произошло на конкурсе?

– Ну что, что… «Нэпрэдвзятый» финансовый вопрос помог Турусову. А кандидатуру твоей жены отклонили.

– Как же так? Этот Турусов же меркнет на фоне ее работ.

– Я ничего не мог поделать, за Машу отдали 4 голоса, за этого негодяя 5.

– А как она? Сильно расстроена?

– Да. В студии перебила все и сказала, что карьера художника закончена. Не знаю, как помочь.

– ЭЭЭ, оставь ее. Она придет в себя, ей нужно время.

 
                                   * * *
 

Григорий осторожно постучал в кабинет, где Маша оплакивала свое участие во Всемирной выставке художников в Стокгольме.

– Маш, кофе будешь?

– Нет.

– Может, поешь?

– Нет.

– Давай к Ольге съездим? Поговоришь с ней. Она толковый психолог.

– Нет. Отвези меня в парк.

– Хорошо, поехали.

 
                                   * * *
 

– Гриш, ты меня в машине подожди, я просто хочу одна побыть.

– Ты уверена?

– Да

Маша медленно шла по мощеной дорожке, вдыхала терпкий аромат августовского вечера. Навстречу проплыла парочка пожилых людей и мамочка с коляской. Любимая скамейка пряталась в кустах сирени. Темнело. Маша смотрела в одну точку. Перед ней появился силуэт. Что это? Женщину охватила паника, секунда – и закричала бы. Но тут она узнала Зеленого: он смотрел на нее и качал головой… Сердце ее готово было выскочить от страха. Зажмурилась. Открыла глаза – никого. Показалось? Нащупала пушистый брелок в сумке: на месте. Что это было?