Цитаты из книги «Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию»

неудовлетворенное желание, которое само по себе желаннее любого удовлетворения. Я назвал это чувство радостью»[34

Во рассказывал в письме 1949 года: Обращение подобно выходу из Зазеркалья, где все – абсурдная карикатура, в реальный мир, как он сотворен Богом, и дальше начинается увлекательный процесс бесконечного исследования этого мира[302]

Религия снабжает линзами, сквозь которые разрозненный мир вновь обретает резкость, и его впервые удается правильно осмыслить.

алендарь, висевший на стене ее спальни, открылся на скорбной цитате из «Короля Лира»: «Человек все должен претерпеть: как свой приход, так и уход отсюда»[38

Уоррен Льюис также потом размышлял о том стимуле для воображения, каким для него и для брата стала влажная погода и тоска по чему-то более соответствующему их желаниям

Чуть ли не с рождения Льюис был глубоко привязан к старшему брату, Уоррену, эта связь отражалась и в их прозвищах: Клайв был «поросячья попка», а Уоррен «архипопка».

«Тот факт, что вы можете истолковать некое произведение аллегорически, еще не доказыва

ет, что перед вами действительно аллегория»

Льюис начал догадываться, что лучшие формы научной фантастики – это «просто порыв воображения, столь же древний, сколь сам род человеческий, и проявляющийся в силу конкретных условий нашего времени»[525]. Если такая книга еще и хорошо написана (Льюис отдавал себе отчет в том, что подобное сочетание встречается нечасто), то она существенно расширяет горизонты разума и воображения. «Словно редко случающиеся сны, они приносят нам впечатления, каких мы никогда прежде не знали, и расширяют наши представления о возможностях опыта»[526]. Написать «правильную» научно-фантастическую книгу в глазах Льюиса было подвигом расширения горизонтов души, это можно сравнить с действием лучшей поэзии прежних времен.

как историка литературы, апологета и прозаика