© Алишер Васлиев, 2021

ISBN 978-5-0055-2249-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие мои друзья!

Большое вам спасибо за то, что были рядом со мной, за помощь, оказанную мне, за «чувство локтя» для простого узбекского парня, попавшего волею судьбы в Латинскую Америку. Я всех вас помню и люблю! И эту маленькую книжку посвящаю вам.

– Франциско Марот, в 1980-х годах известный коммунистический лидер Венесуэлы.

– Габриэль Гарсиа Маркес, колумбийский писатель, лауреат Нобелевской премии.

– Освальдо Отахола, парапсихолог испано-индейского происхождения, венесуэльский юрист, историк, писатель.

– Педро Плотников и Роман Гончаренко, мои русские друзья, родившиеся и живущие в Венесуэле.

– Фернандо Ботеро, знаменитый колумбийский скульптор и художник.

– Ольга Андаро-Клавьер, обаятельная женщина, ведунья и колдунья из Венесуэлы.

– Мой названный брат Анхель Паласио, автомеханик, кудесник и венесуэльский друг по безобразиям.

Малиновый рай

События, произошедшие со мной в Латинской Америки были давно и настолько впечатляющими, что я мог напутать места, имена, даты. Если кто-то найдет для себя в этой повести что-то похожее, обидное, оскорбляющее, пусть считает это авторским вымыслом.

Да простит меня Аллах!

Пролог

До приезда в Венесуэлу со мной произошли интересные события, которые имели продолжение уже на латиноамериканской земле. Начну с того, что мой тесть, Франциско Марот, один из лидеров коммунистической партии Венесуэлы, из-за неблагонадежности друзей в очередной раз не был выбран на пост Генерального секретаря. Он заболел непонятно чем и был вывезен в Советский Союз, в Москву, где и попал в Кремлевскую больницу. Здесь надо сделать уточнение, что у латиноамериканцев, как и у нас, есть правило – после смерти родителя называть отцом старшего в семье брата. Фактически Франциско был самым старшим братом моей супруги, но я, из уважения, всегда называл его своим тестем.

В то время мои отношения с его сестрой, студенткой ташкентского филиала Университета Дружбы народов им. Патриса Лумумбы, достигли той грани, переступив которую я готов был свернуть ей шею. Но приехал тесть, и я принял активное участие в организации его встречи, в поездках на Черное море и в Ташкент. Так как я был аспирантом московского медицинского института и мой научный руководитель был членом комиссии по нетрадиционной медицине при Академии медицинских наук СССР, я вплотную занимался с экстрасенсами, знахарями и колдунами, привлеченными для его оздоровления. Мой бедный тесть оказался подопытным кроликом на всех психологических экспериментах. Начались долгие походы по всем этим нетрадиционным специалистам и народным умельцам. В одном месте тестю случайно чуть не отрубили голову самурайским мечом – к счастью, меч оказался тупым, и кроме синяка и шишек никаких последствий не было. Он испытал на себе все буйство фантазии этих не вполне адекватных врачевателей. Было даже такое, что один экстравагантный знахарь из Таджикистана с помощниками растягивал плотную ткань над головой тестя, так, что его голова торчала как центральный шест у палатки. С молитвами крутил расплавленный свинец в ковшике над его головой, выливал этот свинец в таз с холодной водой. Черпал ковшом полученную смесь и прикладывал этот ковш к торчащей голове. Все это исполнялось под шипение свинца, водяной пар, брызги и мат на языке моего гостя. Бедного пациента трясло и выворачивало, но он стоически выдержал все. Вот тогда я понял истинное значение испанского лозунга: «Но пасаран*!». Везде, как полагается, тестя поили, кормили самыми изысканными напитками и блюдами, в том числе и пловом с чесноком, затем, вернувшись в Москву, познакомили с русской женщиной и у тестя началась любовь

Барселона

Находясь под сильным впечатлением от поездки в СССР, тесть, как хороший латиноамериканский рассказчик, поведал своим друзьям уйму правды и небылиц о нашем общении. Естественно, каждый из них изъявил желание поближе познакомиться со мною, настолько заинтриговали их рассказы обо мне.

Одного из друзей моего тестя выбрали мэром города Барселоны. Я приехал как раз за пять дней до празднования жителями Барселоны годовщины выбора мэра и мой тесть потащил меня на это мероприятие. Подходим, нам навстречу как бы катится огромный мужик, весом под 200 кг и с распростертыми объятиями бросается к тестю:

– О-ля! Амиго Франциско, мы рады тебя видеть! А это кто? Не тот ли, кого ты нам расхваливал? Колдун из России, настоящий Распутин? Ух, ты точно джинн, огромный! На наших похож, горящие маслянистые глаза, как окуренный марихуаной. Давайте, давайте к нам, дорогие гости.

Были озвучены все достижения, произошедшие за этот срок, море аплодисментов, концерт. Так как в свое время тесть рассказывал о том, что я готовлю какое-то блюдо из риса, были приготовлены очаги, котлы, продукты. И вот я, приехавший в смокинге, в бабочке, получаю задание:

– Вот тебе рубашка и шорты – переодевайся! Сегодня у тебя сеанс одновременной игры на пяти котлах!

Я в ужасе:

– Как на пяти котлах?

– Да, здесь ты будешь готовить шурпа*, здесь – два барашка и т.д.!

Готовить надо было на пятьсот человек, мне тут же выделили помощников – молодых, крепких парней и девушек – мулатов лет 25-ти. И вот под моим чутким руководством поварская бригада начала жарить и парить. Индеец, который теперь стал узбекским поваром, готовил плов, индеанка, которая тоже стала узбекской поварихой под моим чутким руководством, готовила шурпу, самсу и прочие наши деликатесы. В общем, из ситуации мы вывернулись. А тут еще тучный мэр Барселоны, тот самый шарик под 200-ти кг, – подходил ко мне каждые пять минут и на вымученном английском, читая с листочка, спрашивал:

– Алекс, ты поможешь мне похудеть?

Отвечаю:

– Окей!

Но у него как-будто заклинило где-то в голове, и он продолжал задавать мне один и тот же вопрос! А концерт карибской музыки продолжался, танцевали девушки, слышался смех и веселые крики.

На следующее утро, часов в 4—5, нас потащили на утренний оздоровительный моцион – купание в море, с последующим употреблением каких-то специфических пирожков с мясом акулы. Все это удивительно походило на то, как я встречал тестя в Советском Союзе. И, чтобы не ударить в грязь лицом, тесть, высунув язык, организовал такую же встречу и мне.

В связи с этим, были приглашены специальные люди – женщина, тетя Марта карибская, пекла пирожки из акульего мяса, а какой-то дядя Пабло карибский, готовил интересные похлебки из кукурузной муки и прочее, прочее. Накупавшись в море, поев пирожков и похлебки, запив все это дело хорошим виски, мы поехали увидеть зрелищ. Венесуэльский петуходром – петушиные бои по-нашему, начинаются традиционно рано утром. Приезжаем на место и мэр города с хозяином этого петуходрома начинают обниматься, целоваться. Мэр тут же заявляет, что привез колдуна с другого конца света – вот он Алекс! Хозяин петуходрома в шоке, неужели этот ненормальный все-таки приехал, этот здоровый, бородатый, лысый, с горящими глазами джинн и есть «колдун»! На тот момент по-испански я знал всего слов пять, в Венесуэле был впервые – женился-то я в Москве. Когда встречал тестя и его спутников, возил их отдыхать на дачу Сталина, всегда были рядом переводчики под «колпаком» КГБ. Кстати, среди моих новых родственников бытовало мнение, что я внедренный сотрудник всесильной службы, правда, никто не понимал, какой именно. Разговорились о петухах – переводчиком была девушка, учившаяся в России, которую специально наняли. Столы ломились от яств, горячительные напитки текли рекой и через какое-то время мы, уже заплетающимися языками, изъяснялись в вечной дружбе. Я уже начал тихонько пощипывать переводчицу за попку, но тут увидел, что ее также пощипывает за попку и мэр, поэтому прекратил свои амурные атаки и переключился на петухов.