© Алишер Васлиев, 2021

ISBN 978-5-0053-7023-5 (т. 1)

ISBN 978-5-0053-7022-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алишер Васлиев
С Б О Р Н И К
«АЗИАТСКИЙ ЦИКЛ» часть 1. Рассказы

Ташкент, 2015 год

Предисловие

Автор этих невыдуманных историй – дипломированный врач, который долго путешествовал по миру, сегодня возглавляет Академию целительских традиций в Вене. Первое время он не писал свои рассказы, а только наговаривал на диктофон. В книжную форму эти рассказы перевели его друзья. Нелли Холер первая приложилась к его диктовкам, второй был – его близкий друг, бывший разведчик, который пишет и печатается под псевдонимом Ром Таров. Так рождались его популярные «циклы». Алишер Насырович давал тему, а Ром Таров создавал форму и все следующие, кто слушал и мог напечатать на бумаге, откладывали свои специфические отпечатки в эти книги и так получилось. «Азиатские циклы» – это первая книга из серии художественной прозы автора, подготовленная к печати. Готовятся еще к печати «Венесуэльский цикл», серия рассказов «Малиновый рай», интересная повесть о мастере перевоплощений, генерале Станишевском. Повесть называется «Золото Гиндукуша». Это будет впоследствии. Что можно сказать о докторе Васлиеве: это врач высокого класса, специалист тибетской и китайской медицины, иглотерапии, мастер цигун, психоневролог, кандидат мед. наук с 45-летним стажем врачевания. Имеет богатейший опыт в который собрал опыт целителей Азии, Латинской Америки, Европы, средней Азии. Это врач, который идет путем мистического озарения. Вслед за каждым озарением у него открывался целый пласт или целый набор ступеней восхождения над самим собой, управления своей энергией, управления проявленностью этой ментальной работы в материал и он приближался к состоянию Великого шамана. Потом он посетил Южную Америку и получил несколько посвящений: у мексиканских, колумбийских, перуанских магов. Сам он – внук суфийского шейха и наставник в 47 поколении. И все, что он предлагает вам – это маленькая толика того, что он способен перенести в слова, в бумагу, в информацию. А вообще с ним интереснее общаться вживую. А пока его рассказы «Азиатский цикл». Счастливого плавания!

Нурата

Далеко за пределами Узбекистана известно старинное местечко под названием Нурата, оно находится между Самаркандом и Бухарой. Много веков назад богатые шелком караваны останавливались здесь на отдых, пополняли свои припасы, и шли дальше на запад в Священную Бухару. Этот горный городок стал известен благодаря своим четырем священным родникам, из которых в древние времена, по преданиям, струился божественный свет. Мои родственники по папиной линии были ишаны*, люди, прибывшие в числе первых из арабского халифата и принесшие в эти места новую религию – ислам. Часть мусульман-пришельцев осталась в этих местах, часть осела в Самарканде, а часть двинулась дальше и осела в Чор Бакре в Бухаре. Эти люди истинно верили в своё предназначение – нести мусульманскую веру местному населению, они упорно осваивали этот азиатский край и через сотни лет уже абсолютно не отличались от коренных жителей. Только по приставкам ходжа* в конце их имен можно было узнать, что это потомки тех самых переселенцев. Среди ходжи были особо одаренные люди, величайшие знатоки хадисов* и толкователи мусульманских законов, эти знания передавались из поколения в поколение наиболее достойным и способным ученикам. Руководили этим обучением честнейшие и благороднейшие из ходжей – ишаны. Одним из таких генералов-ходжей был мой дедушка. У него в Нурате был огромный двор – 30 соток, несколько домов по квадрату, отдельно сад за скотным двором. В доме всегда было много народу: просители, больные, ученики дедушки, родственники и прочие. Сад дедушки был знаменит в округе тем, что в нем произрастали все фруктовые деревья, которые могли выжить в этом климате. За садом находились четыре чашмы*. Из каждого источника вытекала совершенно разная по вкусу, благостная вода. Говорят, что когда-то из каждой чашмы вверх бил луч света и поэтому это место и называется Нурата*. Место благодатное, с потрясающим воздухом с интересными людьми, которых местные называют то араблар*, то хаджилар*.

Мои папа и мама в те времена работали в Самарканде, мама была секретарем райкома. Они были молоды, занимались своим карьерным ростом, поэтому, когда я заболел, им было не до меня, они привезли своего больного сына к дедушке и оставили там, чтобы он вылечил. А дедушка меня очень любил и говорил, что я есть явление воплощения, возвращения и перерождения в жизнь его учителя, его наставника, его деда – Мавлянходжа. Он частенько и называл меня этим именем, при этом обращаясь всегда на «вы»: Вспомните, пожалуйста, Вы раньше это хорошо знали, и учили меня этому, – терпеливо что-то новое для меня разъяснял дед.

Однажды рано утром мы с ним отправились на базар за мясом. Рынок находился на автостанции, там всегда было много народа, люди приезжали, уезжали во все концы, тут же на месте покупали всё необходимо. Мясом торговал знакомый, которого звали Алимджан, наш дальний-дальний родственник, он всегда оставлял самые хорошие куски баранины для деда. Тем вечером мы ждали гостей, друзей дедушки, старичков суфиев, которым было по сто лет каждому, и которые решили собраться и пообщаться. Одному из них, якобы, было видение, что он уйдет, в ближайшее время, в мир иной, и поэтому нужно попрощаться с друзьями. А какое прощание без плова? Решили собраться у нас, так как дедушка был мастак готовить вкусный плов. Дом наш находился в верхней части города, а автостанция внизу. Предстояло спускаться по горным крутым извилистым улочкам, по пыли и грязи, так как по центру улочек в таких старых городках всегда протекают арыки. Мы идём вниз, прошли через одну, потом другую махаллю, там дорожка запетляла как в любом кишлаке. Мы должны были обойти вокруг одного очень большого двора, который был огорожен забором, выложенным гувалей*. И вдруг мы увидели огромную дыру, образовавшуюся в заборе. Похоже, что кто-то не совсем трезвый на самосвале решил спрямить дорогу и, пробив забор, благополучно проехал через сад, пробил забор на другом конце сада и уехал по дороге. И настолько пьяный был, что при этом умудрился не зацепить ни одно дерево, Аллах его вывел! Моментально оценив выгоду прямого пути, я говорю:

– Дада, пошли в эту дыру.

– Во-первых, ты не знаешь, куда эта дыра выводит, – парировал дед, во-вторых, на чужую территорию заходить, наверное, не хорошо.

– Мы же ничего не тронем и сократим целый километр обхода! А так надо по улицам и тупикам, через арык, через сай, через грязь обходить это хавли*.

– Ну ладно, согласен, только если мы будем идти и молить Бога о прощении за то, что мы, нарушая чужое пространство, нарушаем закон.

– Да, ладно, кто нас в 7 утра увидит? Какой закон?

– Э, Аллах! Вы зачем такие слова говорите? Ведь Вы раньше знали и соблюдали все божественные законы, а теперь Вы не хотите этого делать, – дедушка опять перешел со мной на «вы» и назидательно начал рассказывать какую-то историю про Мухаммада, про закон, про верблюдов и про то, что в мире делается вовремя, и не вовремя.

– Э э, – возражаю я ему, – пойдем и Бог нам преподнесет подарок, за смелость.

Мы вошли в пролом. Наманганские яблочки, которыми был усажен весь сад, были в периоде созревания. Вдруг падает яблоко, дед хватает его как муху на лету и говорит:

– Ты был прав, юный отрок. Смотри, какое яблоко!

– Ура, сейчас мы его откусим. Я с одной стороны чуть-чуть, а остальное тебе. Это утренний подарок Аллаха!

– А вдруг, – сказал дед, – это просто депеша, которую нам он послал, чтобы мы перенесли ее и отдали кому-то. Где же это знание?

– Аллах, Аллах, – начал я самозабвенно молиться, – дай нам это знание, пусть это яблоко будет нашим.

И пока я в страстях причитал и молился, чтобы яблоко стало нашим и я мог бы съесть его, мы вышли через второй пролом на улицу, а там, за забором сидит наш городской слепой Рахматулло ака. Разложился, настроил дутар и поет:

– Аллах, Аллах, я тебе пою мою песню любви к тебе, а за это ты мне дай утренний подарок свой. О, Аллах! Рахмааааат*!

Тут дед и говорит:

– Я же догадывался, что мы просто переносчики, мы просто почтальоны. И это сообщение было для него, а не для нас. О, Рахматулло, я приношу тебе послание, которое передал тебе Всевышний!

– Э, Ходжа ака, это Вы? Я Вас по голосу узнал. А рядом этот шайтан Алишер хан? Который шел и уже разевал рот на мой божественный подарок, который мне послали небеса?

– А Вы уже все услышали?

– Хоть я и слепой, но не глухой же, я еще и музыкант и уши у меня острые. Я все узнал уже за полкилометра по вашему запаху, такой аромат базилика и камфары, который Вы носите на себе, никто не носит.

– Бале*, бале, мой сынок, ты и меня старика узнаешь.

– Благословите отец, чтобы я здесь зря не сидел и пусть это послание будет не только мне, но и вам божьей благодатью.

– Аминь, – произнес дедушка и отдал яблоко слепому.

И пошли мы дальше своей дорогой, опять перепрыгивая через разлившиеся арыки, что нам не всегда удавалось и, в конечном итоге, мы испачкались основательно. Дедушкины ичиги и мои сандалии были полностью заляпаны жидкой грязью, но мы не замечали этого, механически продолжали движение. Мне было дискомфортно, я был недоволен, что яблоко мне не дали, настроение окончательно испорченное. А дедушка рассказывал одну из своих историй о том, что нельзя быть жадным, что надо быть готовым пересилить желание, передать что-то другим, чтобы, позднее, получить свое сполна.

– Наблюдай, – наставлял он, – и ты увидишь, как раскроется твой сегодняшний день во времени, и он будет в полной твоей весне.

Через час мы наконец добрались до автостанции, народу там было много, как и в каждое воскресное утро кипел базар, все покупалось, продавалось. Чуть в сторонке стояла заплаканная женщина и причитала:

– Горе мне, горе! Как я дожилась до такого позора! Как я могла потерять эти 25 рублей! Всю свою пенсию! Что я внучке скажу? У нее ведь День Рождения, я обещала ей приготовить плов, придут ее подружки, как она их встретит? Горе мне, горе, старой растеряхе!

Дедушка участливо посмотрел на нее и вдруг произнес:

– О, уважаемая мамаша, не ваши ли вот эти деньги, которые валялись вон там?

И протягивает ей 25 рублей, которые ему дала бабушка, чтобы он купил мясо. Я хотел что-то сказать, но он меня опередил:

– О, достопочтенный Мавлянходжа, закройте Ваш божественный рот на секунду и подышите носиком.

Я понял, что мне надо молчать, хотя меня душило возмущение: как так, бабушка дала нам эти деньги, чтобы мы купили мясо домой. Я же так был настроен на плов, а тут дедушка опять что-то делал не то. Он отдал деньги незнакомке, которая очень удивилась и обрадовалась:

– Да будет благословен твой день, твой час, твои руки, твое доброе сердце, твоя проницательность, почтенный Ходжи ака! Аллах Акбар! – Взяла деньги и быстро скрылась из вида.

Подошли мы к мясному лотку, где наш Алимджан должен был продавать мясо, а мяса не было, лоток был пустой. Взволнованный мясник стоит в толпе желающих купить мяса и крутит постоянно головой по сторонам.

– Ассалом Алейкум, ва Рахматулло и барака*! Да пребудет в вашем доме достаток! – Приветствовал его мой дедушка.

– Да сегодня, по-моему, барака не предвидится. Доставщик мяса, видимо, застрял. Прошлый раз он проколол колеса недалеко от города, на повороте к ферме, там, где закопана старая сеялка. Помните, там еще торчали всякие острые железки, и все время кто-то прокалывал там свои колеса.

Дедушка посмотрел на столпившийся народ, посмотрел на мясника, который точно подметил место возможной задержки и тихо произнес:

– Никто до сих пор не додумался убрать это препятствие с дороги. Да, наверняка наш москвич проколол шины и стоит там.

Он повернулся и пошел вниз к дороге, где был «пятак» таксистов. Спустившись, подошел к одному знакомому таксисту, которого частенько отчитывал от женского сглаза. Красавец, атлетически сложенный мужчина, он имел томный взгляд и черную родинку над усами, которая с ума сводила не одну местную девицу.

– Э, Ахмадулло, инджа бьё*! Ты должен съездить на место, где сеялка закопана, там возможно стоит наш «москвич» с пробитыми шинами. Надо забрать у него мясо и привезти сюда быстрее, а то люди уже заждались.

– Я не могу, сейчас придут клиенты, и я повезу их в Самарканд.

– Если ты это не сделаешь, можешь ко мне больше не приходить, – жестко сказал дед.

Ахмадулло был вынужден поехать с продавцом и через час мясо привезли к лотку. Его быстро распродали, потому что люди уже долго ждали и первой купила та самая бабушка, что потеряла свои деньги. Алимджан был доволен что распродал мясо, кассоп* – что красиво расчленил, порубил тушу и получил свою долю. А нам, в конце концов, мяса не осталось! И тут я очнулся, во мне проснулся тот неистовый Мавлянходжа, дедушкин учитель, и заговорил:

– Да, теперь мы вернемся домой, плова не будет, бабушка нас будет ругать и вообще это безобразие, ты отдал наши деньги, мы остались с пустыми руками.

– Тсс, успокойтесь. Наберите воздух в ваши божественные легкие и успокойте свою горячую душу Мавлянходжа Тура. Аллах для нас тоже приготовил