Танюшке Губиной, доброй волшебнице

Пролог

Ребристый деревянный обломок покинул недра торфяного болота с чуть слышным хлюпающим звуком.

Усатый мужчина в зелёной шапочке и галифе приподнял деревяшку на уровень глаз. Затем с великой осторожностью положил на расстеленный брезент. Только после этого мужчина позволил себе вытереть со лба тяжёлые капли пота – майское солнце палило нещадно. А в придачу к жаре от болота поднималась влажность и смрад. Они мучили мужчину ещё сильнее. Но, как участник общества любителей естествознания, который, к тому же, инициировал эту экспедицию, отступиться от болота он не мог.

На шершавом куске брезента лежали ещё десятки деревянных обломков. На некоторых из них будто бы проглядывали квадратные насупленные лица. На других – симметричные геометрические узоры. На том же брезенте лежали причудливой формы камешки и щепки. Дальше виднелись другие находки: осколки костной ткани и чудом сохранившийся почти целиком череп. Он пялился в небо пустыми глазницами. Правее, прямо около безобразной пробоины в височной кости, россыпью лежали гладкие матовые камушки. В середине каждого из них было проточено, неизвестно временем или чьими-то руками, аккуратное отверстие.

Ветки ближайшего к болоту куста затряслись, и почти на самый брезент выкатился чумазый мальчишка лет восьми.

Помощник, парень в смешной вязаной панамке, сдвинутой на затылок, шикнул:

– Ты чего, как оглашенный тут скачешь? Перевернёшь тут всё.

– Извиняйте, – мальчик швыркнул и провёл серым от пыли кулаком под носом. – Батя спросить велел: можа, для меня дело какое будя, Лександр Андреич?

Взгляд паренька, блуждающий по брезенту наткнулся на зубастый оскал черепа. Мальчик подскочил на месте.

– Ух, страхолюдина!

– Обычный хома сапес, – с важным видом протянул помощник, – отлично сохранился из-за болота.

Александр Андреевич, вздохнув, молча покачал головой. Достал из кармана галифе платок и снял шляпу, обнаружив под ней блестящую лысину. Промокнул затылок, а затем, секунду подумав, так и надел шляпу прямо поверх лежащей на темечке тряпицы.

Парнишка тем временем осторожно приблизился к черепу и опустился на корточки прямо перед костяной ухмылкой.

– Не по-людски жеж. Мёртвых тормошить.

Усатый мужчина снова вздохнул:

– Игнат, если будет дело, я отправлю за тобой Якова.

Яков поправил панамку и насупился. Александр Андреевич внимательно изучил свою ладонь и, обнаружив между пальцев болотную грязь, машинально потянулся к карману.

– Пока работы нет, Игнат, – сухо проговорил мужчина, продолжая шарить в поисках платка.

– Можа, пожевать чего есть? – не унимался Игнат. Он пристально изучал взглядом впалые глазницы черепа, наклонившись в нему почти вплотную.

Яков взмахнул руками, будто отгонял назойливую птицу. Впрочем, Игнат, сидящий к нему спиной, этого не заметил.

Тогда Яков решительно сдвинул панамку на затылок и шагнул к непрошенному гостю. Мужчина, вспомнив, наконец, о местоположении платка, сдёрнул шляпу с головы.

Тряпица, подхваченная невесть откуда взявшимся порывом ветра, белой бабочкой порхнула с затылка мужчины и спикировала на лицо Якова. Помощник вскрикнул от неожиданности и неловко пошатнулся, задев сидящего перед ним Игната. Мальчик ткнулся лицом прямо в ощеренные перед ним зубы черепа.

– Мертвеца, мертвеца чомкнул! – Мальчик, как кузнечик взвился над брезентом и, перекатившись через спину, пополз назад, оставляя борозду на сухом земляном берегу болота, – не к добру, не к добру!

Александр Андреевич, сдавленно охнув, стремительно бросился к брезенту.

– Это же бесценная находка!

Он самыми кончиками пальцев коснулся черепа и твёрдо проговорил:

– Иди домой, Игнат!

Игнат, кажется, не услышал, что археолог обращался к нему. Замерев в неестественной позе, он, еле шевеля бледными губами, шептал.

– Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас…

Яков шагнул к мальчику и, дёрнув того за волосы, поставил на ноги. Игнат жалобно вскрикнул, но остановившийся взгляд снова стал живым.

– Дуй отсюда. – Яков выпустил из пальцев каштановые вихры мальчика и повернулся к мужчине. – Лександр Андреич, чего там?

Александр Андреевич, не замечая ничего вокруг, аккуратно осматривал костные швы. Наконец, убедившись, что ценная находка не пострадала, он поднял глаза на помощника.

– Всё цело.

И повторил:

– Иди домой, Игнат.

Яков пихнул мальчика в плечо, и тот, зашуршав кустами, скрылся из поля зрения археолога и помощника.

Яков засуетился вокруг Александра Андреевича.

– В болото ещё полезете, Лександр Андреич?

Усатый мужчина выпрямился и вздохнул:

– Полезу. Мне кажется, там ещё фрагменты…

Мужчина и его помощник снова обернулись к пышущему смрадом болоту. Никто из них не заметил, что из небольшой кучки рядом с черепом исчез один матовый камень с дыркой посередине.

Глава 1

Плачь, детка, плачь,

Всё, что не убьёт тебя будет плестись за тобой

И цепляться к ногам,

А ты просто иди по волнам

И начинай всё с самого начала

Курара « Капитаны »

– Больно тебе?

Максим кричит нечеловеческим голосом.

На бетонный пол толчками вытекает густая кровь.

Грузным мешком падает мёртвое тело.

Кристина резко села на постели, уставилась на жёлто-серые тени на стене. Сердце с неприятным чириканьем гулко бухало в висках, футболка прилипла к телу, горло саднило.

Пару мгновений понадобилось на то, чтобы понять: чирикают не в голове – это в прихожей надрывается дверной звонок.

Девушка бросила взгляд на телефон.

Час сорок два.

Кристина закусила ноготь указательного пальца, опустила ноги на пол. Звонок затих.

Но она знала, открыть всё равно придётся.

Тяжело шаркая, она побрела по коридору. Звонки возобновились.

– Кристина Викторовна!

Не глядя в глазок, девушка распахнула дверь. На пороге стоял полицейский примерно Кристининого возраста. За его спиной маячила седая тень соседки в фиолетовом халате.

– Вот! – торжествующе завопила женщина, едва Кристина показалась на пороге. – У неё опять там публичный дом, оргии!

– И вам здравствуйте, Марья Васильевна. С прошлой ночи не виделись, надо же, – Кристина оперлась плечом о косяк и несколько раз моргнула. В глазах стоял туман ото сна. В ушах ещё звучал пронзительный крик падающего с телебашни человека.

– Каждую ночь, каждую ночь! – не унималась соседка. – Я спать перестала совсем! Постоянно крики, стоны, бес пойми что! Уже и говорила…

– … Кристина Викторовна, – прервал тираду соседки полицейский, – мы слышали крики из вашей квартиры. Кто кричал?

Девушка вздохнула, исподлобья уставилась на стража порядка. После секундной паузы монотонно начала:

– Кричала я, во сне. Живу одна, никого к себе не привожу. Вот, можете посмотреть.

Кристина сделала шаг вглубь коридора и махнула рукой в сторону комнаты. Полицейский и соседка прошли внутрь.

Чё за ментовской беспредел?

Мозг услужливо подкинул возможную реакцию Ника. Явный признак того, что Кристина проснулась не до конца.

На пороге спальни показалась соседка с мокрой простынёй. Кристина почувствовала, как изнутри поднимается колючая волна раздражения.

– Так, это уже слишком! – она вырвала из рук соседки влажную ткань.

– Нападение! Убивают! – заголосила та.

Из кухни высунулась голова полицейского. Женщина развернулась к нему:

– На меня напали!

Кристина закрыла лицо. На плечо ей опустилась мужская ладонь.

– Мы обязаны реагировать на все звонки. Даже если…

Не отнимая рук от лица, девушка кивнула. Полицейский мягко убрал ладонь с её плеча и тихо сказал:

– По-человечески советую вам, снимите другую квартиру. Всем спокойнее будет. – И уже громче, обращаясь к соседке, добавил: – Тут посторонних нет, Мария Васильевна.

– Она напала на меня! – возопила в ответ соседка. – Рецидивистка, по ней же видно! Арестуйте её!

– Пойдёмте-пойдёмте, сейчас происшествие зафиксируем, – полицейский повлёк женщину за собой в коридор.

– Нападение было! Я в следующий раз всё на телефон сниму! – финальным аккордом прозвучал вопль, прежде чем дверь захлопнулась.

Кристина сползла по стене на пол.

Она заехала в эту квартиру ещё осенью. Тогда сильно болела нога, но кошмары были реже. С каждым месяцем в родном городе Кристина всё чаще просыпалась по ночам.

Она уткнулась лбом в колени. Непослушные, обрезанные теперь чуть ниже ушей волосы незамедлительно полезли в нос.

А чё ты хотела? Сидишь, как бобёр, одна в хате целыми днями. Вот крыша и течёт.

– Какой, нахрен бо… – Кристина осеклась. В последние месяцы ей казалось, что никакого Ника не было.

Вообще.

Никогда.

Что десять лет Кристина, потихонечку сходя с ума, беседовала сама с собой.

А если и сама с собой, то чё? – не сдавался фантомный собеседник – От этого проблема-то не уходит. Заведи себе живых друзей. Говори с ними, а не с голосом, которого уже нет. Мож, кошмары пройдут.

Да, на Ника не похоже, он никогда так здраво не рассуждал.

Кристина, поморщившись, поднялась на ноги и, доковыляв до кровати, напечатала в мессенджере:

«Спишь?»

***

Игорь Лысиков лежал прямо в одежде на незаправленной кровати. Комната тонула в ночном мраке, и он не хотел включать свет – тьма казалась ему даже уютной. Переодеваться тоже не было желания. Он отстегнул протез правой руки. Сочтя это достаточным для акта смены гардероба, мужчина, как был, в ветровке, футболке и джинсах, перевернулся на бок. Достал из кармана и поудобнее перехватил телефон.

Вместе с холодным белым светом в его глазах отражалось счастливое Санино лицо.

Из историй предыдущего дня Игорь знал, что Санин новый бойфренд – ярый фанат калифорнийской рок-группы, под названием «Лос-Анджелесские Ангелы». Пара полетела на их концерт на другой конец Штатов.

Инграм, как самую насыщенную событиями Саниной жизни сеть, он решил просматривать до последнего возможного рубежа. Ещё Игорь знал, что психолог настоятельно советовал ему перестать, но настойчиво этот запрет игнорировал. «Не всё сразу», – решил он для себя.

Заскулила, заворочалась во сне косматая дворняга, которая до этого мирно дремала у мужчины в ногах. Отложив ненадолго телефон, Игорь дотянулся до протеза. Металлическими пальцами пощекотал собачий бок.

– Тише, Целлофан, всё хорошо.

Дворняга прибилась к нему ещё щенком, на следующий день после гибели Ползина. Игорь посчитал это знаком и дворнягу взял. А потом, когда на занятиях психолог посоветовал для реабилитации завести животное, даже тайно возгордился собой.

Зажужжал телефон. Игорь вернул протез на место и повернул к себе экран. Писала Кристина.

«Спишь?»

Игорь взглянул на время. Почти два часа ночи. Быстро напечатал:

«Я с Целлофаном гулял, а у тебя какое оправдание?»

Поверх Саниного улыбающегося лица всплыло окошко:

«Кошмары»

Игорь вздохнул.

Кристина затворничала уже почти год, выбираясь изредка покататься на машине или в гости к брату. Игорь видел, как она всё глубже погружается в пучину невесёлых мыслей и пустого самокопания. От предложений Игоря посетить специалиста, она отказывалась.

– Ну а что я скажу твоему психологу? – обычно пожимала она плечами. – Что у меня десять лет был мёртвый друг, а после того, как мы победили злобный культ Бога удачи, он исчез, и теперь мне грустно? Да меня в дурку отправят после первого сеанса.

Игорь заблокировал телефон. Он мог бы снова написать: «Я же говорил» и «Послушай старших». Но зачем?

Игорь нашарил ногами тапочки и, подтянув их к себе, сел на кровать. Телефон коротко завибрировал.

«Кататься поедешь?»

Игорь задрал рукав ветровки, приладил функциональный протез и отправил короткое:

«Уже одеваюсь».

***

Кристинина баклажанного цвета «Лада» четырнадцатой модели плавно вывернула на освещённую тёплым фонарным светом кольцевую дорогу. За окном проплывали тёмные силуэты деревьев. Из динамиков негромко шепелявил Саша Гагарин:

 
Не смотри на меня так, Курара Чибана,
Я ни в чём не виноват, Курара Чибана.
Сделай стёкла для глаз, чтобы видеть большую Луну
Здесь так сложно бывает после пяти уснуть.
 

Игорь и Кристина молчали. Это было маленькой традицией – дослушать первую песню в полной тишине и только потом начинать разговор.

Прозвучали последние звуки банджо, Кристина перестроилась в другой ряд и снизила скорость.

– У тебя нет знакомых, которые квартиру сдают?

– Соседка буянит? – Игорь проводил взглядом дорожный знак.

Не отрывая глаз от дороги, Кристина сморщила нос.