Глава 1

Рита

– М-м-м, какой вкусный торт! – Я блаженно закатила глаза, а Леська довольно хмыкнула и, подхватив вилкой остатки кусочка, положила в рот.

– А я говорила, что тебе понравится! Муссовый, с маракуйей – это божественно!

Я улыбнулась в ответ, и тут, словно вихрь, мимо пронеслась дочь.

– Мама, мама, смотри, я фея! – Мила размахивала волшебной палочкой, а за её спиной развевались блестящие крылышки. Всё из набора, который подарила ей Леська.

– Эй, фея, будешь торт? – спросила подруга, но дочь закачала головой.

– Не хочу. Я хочу мяска.

– Мяска? – Леся удивленно посмотрела на меня, и я тихонько засмеялась.

– Хочешь блинчиков с мяском? – спросила, заранее зная ответ.

– Хочу! – воодушевилась дочка.

– Хорошо, подожди минут десять, поиграй, я тебя позову. Хорошо?

– Хорошо! – с готовностью кивнула дочь и опять маленьким метеорчиком ускакала в спальню.

Проводив её взглядом, Леся посмотрела на меня.

– Твой не звонил?

– Нет ещё, – ответила я, отведя взгляд, и поднялась из-за стола. – Занят, наверное.

– Не поздравить своего ребенка с днем рождения, потому что занят… – Она многозначительно помолчала, а потом продолжила: – Это чем нужно быть так занятым, Рит?

– Да ладно тебе. – Прихрамывая, я подошла к холодильнику и, опираясь о спинку Леськиного стула, достала тарелку с любимыми Миланкиными блинчиками.

– Давай помогу, – подскочила подруга.

– Да я сама, – сказала и чуть не рухнула.

Дурацкая нога! Леся меня подхватила и забрала тарелку.

– Сядь, – усадила на свой стул, а сама отправила блины в микроволновку. – Я, конечно, всё понимаю, но так мужики не поступают, Рита. Ты же ему напоминала?

– Сто раз.

– Ну вот. А он, видите ли, забыл! – Она развела руками, прислонив пятую точку к столешнице.

Под осуждающим взглядом подруги я виновато улыбнулась. Что я могла сказать? Она была права. Вчера я специально позвонила Руслану, напомнила про день рождения Миланы. Он еще и наорал на меня, что и сам помнит и не надо ему напоминать о таких вещах. А сегодня… Мила с утра то и дело спрашивала, не звонил ли папа, а наш папа вообще телефон выключил.

– Всякое может быть. Может, телефон разрядился, – подытожила я свои мысли.

– Не оправдывай его! – зло воскликнула Леська. – Зарядки сейчас чуть ли не из каждой уличной лавки торчат.

Микроволновка запищала. Она порывисто открыла дверцу, проверила блины и снова её включила.

Нога заныла, и я принялась растирать её. Это не укрылось от подруги.

– Болит? – участливо спросила она.

– Ноет иногда. – Я изо всех сил старалась придать своему голосу непринужденность, но Леся видела меня как облупленную. – Ладно, давай лучше поговорим о тебе, сто лет не виделись. Спасибо, что приехала, Лесь.

– Давно надо было, – улыбнулась подруга. – Только ты же знаешь, что я твоего муженька на дух не переношу. А тут, – она усмехнулась, – всё сошлось.

– Да… – Я вздохнула и посмотрела на телефон, лежащий на столе.

Под неустанное воркование Леськи я с любовью смотрела на уплетающую за обе щеки блинчики Миланку. Она была похожа на отца. Черные волнистые волосы, большие карие глаза. Только губки бантиком мои. Когда-то Руслан в них влюбился. Говорил, не мог отвести от меня взгляд. А теперь практически не смотрит на меня. Но этого я Олесе, конечно же, не скажу.

– Наелась? – сунув Миланке бумажную салфетку, улыбнулась я.

– Ага. – Дочь сползла со стула, вытерла пальцы и рот. – Мам, а завтра мы поедем в аквапарк?

– Ну я же обещала.

– Ура! – Мила порывисто обняла меня и убежала в комнату.

– В аквапарк? – недоверчиво повторила Олеся.

– Милана давно хотела, я не смогла ей отказать. Она подругу пригласила. И мама у неё неплохая. Вроде.

– А как ты… с ногой.

– Как-нибудь, – вздохнула я и пожала плечами для пущего эффекта. – Моя проблема – не повод лишать дочь праздника.

А сама не представляла, как завтра надену купальник. После аварии, в которую мы с Русланом попали пять лет назад, моя нога мало того что стала короче на несколько сантиметров, так ещё и исполосовавшие шрамы её выглядели, мягко сказать, не очень привлекательно. Но я это как-нибудь переживу. Главное, чтобы дочь была счастлива.

С этими мыслями я снова потянулась к телефону. Всё, что происходит в нашей семье, – наше личное. Не хотелось показывать Леське, что в последнее время у нас с Русланом всё стало как-то… прохладно. Но не поздравить дочь с днём рождения – это слишком даже для него.

Снова набрала мужа, и в этот раз услышала длинные гудки.

– Похоже, зарядил, – в ответ на вопросительный взгляд сказала я подруге.

Слушала гудок за гудком, надеясь услышать наконец любимый голос, по которому успела соскучиться, но…

– Оборвалось… – Я качнула головой, растерянно смотря в экран телефона.

Леська выхватила у меня телефон и вслух прочла:

– «Вызов отклонён»

А потом выдала уверенное:

– Ритка, мне кажется, он не занят, он…

Но договорить я ей не дала. Сердце заколотилось часто-часто, к горлу подкатила тошнота. Я решительно забрала телефон и открыла мессенджер. Но написать ничего не успела. Одна за одной стали приходить фотографии. Руслан и красивая длинноволосая брюнетка на пляже. Руслан и брюнетка в ресторане, Руслан и брюнетка… Руслан и брюнетка… брюнетка…

И в самом конце подпись:

«Смотри, какие мы красивые. Поздравь дочь от меня. Не звони мне, я сегодня занят».

Рита

Словно одержимая, я всё пересматривала и пересматривала фотографии. Чертову брюнетку я изучила вдоль и поперёк, каждую её чёрточку, каждую чёртову родинку на лице! Розовое платье… кофейное… купальник, не оставляющий места фантазии… Большие тёмные глаза, бронзовая кожа, высокая грудь. В ней не было ни одного изъяна – как я ни искала, найти не смогла.

Да сколько можно!

Бросила телефон на тумбочку и посмотрела на спящую дочь. Наигравшись, она сладко уснула, перед сном лишь спросив, когда вернётся папа. Что ответить, я не знала. Сказала, что скоро, что папа очень занят. Занят… Я гладила её по тёмным шелковистым волосикам и напевала песенку, которую когда-то мне самой пела моя мама, а из груди отчаянно рвались рыдания, и сдерживать их становилось всё труднее.

Я не стала показывать фотографии Леське, попросила уйти. Конечно, подруга поняла, что что-то случилось, но, спасибо ей, допытываться не стала. Сказала лишь звонить в любое время, если захочется.

А мне хотелось лишь одного: чтобы присланные фотографии оказались фальшивкой! Дурацкой шуткой! Розыгрышем… Чтобы жизнь наша не поменялась, чтобы я не видела эти фотографии и не знала о любовнице своего мужа. Я бы могла уверять себя, что он работает, что у него командировки. Оправдывала бы его холодность, бесконечные задержки на работе и неделями отсутствующий в нашей жизни секс. Я бы нашла чёртовы оправдания. Раньше. Но как я могла найти их теперь? Разве что память себе стереть… Я бы стёрла. Если бы могла. Но я не могла. И жгучая боль в груди от этого становилась только сильнее.

В коридоре раздался шум. Я бросила взгляд на часы. Половина двенадцатого! Сын совсем обалдел! Потихоньку, чтобы не разбудить дочку, я вышла из комнаты с намерением высказать Роме всё, что думаю по поводу его гулянок. Двадцать лет не делают его взрослым, он…

– Сюрприз!

Я дар речи потеряла. Муж стоял в пальто, с букетом алых роз и двумя пакетами, широко улыбался и выглядел так, будто ничего не произошло. Словно не он днём прислал мне фотки, как нежится со своей… брюнеткой!

Грудь обожгла ярость. Я шагнула к нему, но остановилась на полпути.

– Что-то не так?

– Что ты тут делаешь? – холодно поинтересовалась я, сложив руки на груди.

Отгораживаясь. Прячась.

– В смысле? – Поставив пакеты на пол, Руслан протянул мне цветы, но я и не подумала взять их.

– В прямом, Руслан! Сначала ты не поздравляешь дочь с днем рождения, потом не отвечаешь на мои звонки и сообщения, а потом… – Я поджала губы, не договорив.

– Слушай, Рит, хватит ворчать, а? – Рус разделся и, подойдя, попытался меня обнять, но я повела плечами, скидывая его руки. – Да что случилось? – посмотрел на меня пытливо.

– Ты ещё спрашиваешь?! – Я не знала, как реагировать.

Муж явно хотел сделать вид, что ничего не произошло. Но это означает, что фото отправил не он. Ну конечно, не он! Это же чисто женское, ядовитое.

Проскользнувшую было предательскую мысль оставить всё как есть я уничтожила на корню. Я не смогу так жить, точно зная, что у него другая.

– Я знаю, что у тебя есть любовница, – выдавила, в момент захлебнувшись слезами, ручьями покатившимися по щекам.

– Какая ещё любовница, Рит? – Он выглядел удивленным.

– Такая! – Я отошла от него. – Я знаю, что ни в какую командировку ты не ездил! Твоя дама фотографии мне прислала, поздравила с днем рождения Миланы от твоего имени. Заботливая она у тебя, внимательная, – сарказм разбавился слезами. – Как ты мог, Рус? Господи, как ты мог… – Закрыв лицо руками, я в голос заплакала, не в силах совладать с эмоциями.

Я хотела держаться, быть достойной, не унижаться, но… Это было сильнее меня. Он же моим первым мужчиной стал, единственным.

– Ты всё разрушил. Зачем? Чего тебе не хватало? У нас семья, дочь маленькая… Да мы с тобой две трети жизни вместе, Руслан, – сказала едва слышно, снова посмотрев на него.

Руслан тут же переменился в лице. Выматерился и достал телефон.

– Она их удалила, – сказала я прежде, чем он открыл нашу переписку. Вытерла слезы.

– Ясно, – процедил он. – Раз ты всё узнала, что же. Да, у меня другая, Рита.

Я качнула головой. Смотрела на мужа и не узнавала.

Только что он улыбался, держа цветы, и был тем самым Русланом, за которого я когда-то вышла замуж. И вдруг такие перемены. Взгляд его был ледяным, наполненным какой-то совершенно не свойственной ему ожесточённостью.

Мы всегда понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. А теперь передо мной стоял совсем чужой мужчина. Вмиг между нами выросла ледяная стена. Нет, не выросла – он выстроил её, оставив меня по ту сторону. Отсёк, как нечто ненужное, бесполезное.

– Я устал и больше не хочу.

– Чего ты не хочешь?

Весь вечер нывшая нога вдруг начала болеть сильнее, и я, придерживаясь за стену, опустилась на пуфик. Всё это походило на плохой сон. Так и казалось, что я вот-вот очнусь, и жизнь будет такой, как и всегда. Не самой простой, но моей. И Руслан будет моим.

Он молчал, глядя на меня. Я проследила за его взглядом. Понятно. Всё прозрачно и предельно просто, проще некуда. И, хуже всего, я не могу ничего изменить.

– Жить с женой-инвалидом не хочешь? – Слезы вдруг высохли. Будто внутри меня стало пусто.

Он ничего не ответил, взял букет и положил мне на колени. Присел передо мной и заглянул в глаза.

– Прости. Лана не должна была присылать тебе эти фотографии. Я хотел сам тебе всё рассказать. Ты для меня очень близкий человек, я тебя люблю, но… уже иначе.

– Иначе – это как? Как, Руслан? Я же твоя жена! У нас маленькая дочь, я люблю тебя, а ты… как ты меня любишь?!

– Как близкого родственника, – не задумываясь, ответил он. – Как сестру. Мы с тобой так долго вместе, что я просто перестал воспринимать тебя как женщину. И дело не в твоей хромоте, дело во мне. Прости.

Он встал и, больше ни слова не говоря, ушёл в комнату. Я так и сидела, прислонившись спиной к стене. Жестокие слова словно пригвоздили меня к месту, лишая возможности шевелиться.

Я смотрела в потрескавшийся от времен и местами пожелтевший потолок нашей съемной коммуналки, слушая, как в нашей спальне хлопают створки шкафа, и думая о том, что это может разбудить дочь. Ещё я думала о стоявшей в холодильнике лазанье, которую приготовила специально для Руслана, надеясь, что он всё-таки успеет приехать ко дню рождения Милы. Думала о вещах мужа, которые ещё не постирала, и он не сможет их сегодня забрать. А там любимый свитер.

Мозг отрицал происходящее. Это не со мной. Это не с нами.

***

Не знаю, сколько времени прошло, но, когда Руслан снова появился в коридоре, он уже был с большой сумкой, полностью набитой вещами. Пройдя мимо меня к двери, он поставил сумку на тумбу и принялся одеваться. Пальто, шарф… Я едва не сказала ему, чтобы он не забыл перчатки.

– Остальные вещи на неделе заберу.

Я не ответила. Он всё-таки соизволил посмотреть на меня.

– Всё хорошо?

– Забота… – Я не удержалась от горькой усмешки и всё-таки отлипла от стены. Но встать не решилась. Боялась, что не выдержу и брошусь к его ногам, умоляя не уходить, не оставлять нас, не рушить семью и нашу жизнь.

Но суровая правда была таковой, что рушил он только мою жизнь. Мою и наших детей.

– Хватит, Ритка, – в голосе его просквозило раздражение. – Мы взрослые люди. Давай разойдёмся спокойно, без ненависти и всех этих речей.

– Господи, Руслан, ну какие речи? Я разве тебя держу? Не держу. Уходишь – уходи. – Я выпрямила спину и сжала коленку, разболевшуюся до такой степени, что боль отдавалась в икру. – Только, сделай милость, не возвращайся.

– Не вернусь. – Руслан закинул сумку на плечо. – Желаю тебе счастья, Рит. Жизнь продолжается.

Он отпер замок и вышел за дверь.

С тихим щелчком замка из моей груди вырвался судорожный выдох. Я попыталась встать, одновременно вспоминая, куда дела трость. Кажется, она в спальне.

Кое-как встала, но не удержалась. Попыталась схватиться за стену, неуклюже махнула рукой с глупой мыслью, что Руслан этого, слава богу, не видит. Всё как в замедленной съёмке: стены, потолок…

Я рухнула на пол и взвыла.

Пустота заполнила меня до отказа, сердце захлестнуло горечью и ощущением никчёмности.

Распластавшись на полу, я в отчаянии скребла ногтями по старому паркету и уже не пыталась казаться сильной. Внутренности скручивало от боли. К физической я привыкла, вытерпела бы, но эта была невыносимой. Как мне дальше жить? Что делать? Чем кормить детей?! Что я скажу Миле и Роме? Я же…

– Мамочка, тебе плохо? – раздался совсем рядом испуганный голос Миланы.

Она опустилась рядом и погладила меня по волосам.

Её нежность вызвала новые слёзы.

– Я… нет. Все хорошо, доченька. – Я заставила себя сесть. Если бы только я могла рассказать ей, если бы она могла понять!

Обняла своего ребенка. Окунулась в неё, как в спасительное озеро, избавляющее от боли и разочарований.

– Я думала, папа приехал, – проговорила она, обнимая меня за шею. – Приснилось, наверное, – горько вздохнула.

– Приснилось, малыш. Папа… Папы ещё нет. – Я сглотнула ком в горле.