Дисклеймер! «Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики – это плохо!»

«Умри за меня дважды и останься со мной»

© Алиса Истомина, 2023

ISBN 978-5-4498-5738-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается Ярославу Погребняку.

Отдельная бесконечная благодарность Киберструберу, что пришёл впервые ко мне во сне, нашёлся в реальности и навсегда разбудил.

Меня переносит в страну ежесекундных путешествий по вялознакомой материи, и дни пролетают как картинки. А я на фоне вечера стою на балконе, делаю глоток логичного кофе, смакуя сигаретный фильтр: «Сколько миллионов нас таких, поднимающих глаза на сочную зелень, выпустив дым, втягивающих влажную атмосферу и представляющих, что в эту секунду рядом с нами бьется еще чье-то сердце?»

Я стою на платформе и смотрю вглубь дороги. Противный вездесущий мелкий дождь, шум ветра в листьях деревьев напоминает гул приближающейся электрички. Куда отправится сегодня состав, какая табличка пронесется мимо?

Посмотри внимательно в мои глаза с засохшей тушью. Ты увидишь в них то, что я помню – несчётное количество перевоплощений, свои жизни и чувства. Я вижу их одной чёрной точкой в моём несуществующем вселенском отражении. Это всё, что я знаю. А помню лишь то, что я есть ощущение. Одинокое и единственно свободное в своём роде. Любые тупые загоны есть пучина вечного сна.

Мне пришлось пройти сквозь себя, прежде чем снова тебя найти».

Часть 1

1
Скит

– Иногда глаза говорят за слова, а иногда приходится осознавать всю бессмысленность и бесполезность сказанного. Суть закрыта от других людей полностью, поэтому чаще всего, я ни с кем не делюсь. Общение тогда не обременяет, – Кэсли сделала очередную затяжку. – Я стараюсь, я пытаюсь говорить со всеми на их языке, но у меня ничего не получается! Это можно назвать трагедией или драмой моей жизни, в которой я – главная актриса.

– Не думаю, что это игра. Я замечаю перемены в твоей мимике несколько раз в секунду. Я называю это твоей магией. Не думаю, что это игра, – Скит сидел на табурете спокойно, пытаясь легкими хлопками очистить серое пыльное пятно с плотных черных джинсов.

– Я люблю тебя, правда, по-настоящему, понимаешь? – Кэсли села перед Скитом и взялась руками за его колени, – Тишина. Ты слышишь? Она внутри нас и вокруг. Так вот в ней, сейчас и спряталось прощение, – она не отводила взгляда от Скита.

Переполненный блаженством, это был самый романтичный момент в её жизни. Кэсли захотела умереть сейчас же. Это мгновение – самое дорогое, всё с ней. И в эту секунду глаза говорили за слова.

На этот раз целое не распадалось на множество всплывающих картинок реальности, а собиралось воедино, создавая самое мощное слияние прошлого, настоящего и будущего в единственный момент – сейчас. И Кэсли захотелось расплакаться.

– Не нужно плакать, – Скит спокойно накрыл ладонью ее руку, – теперь мы навсегда вместе.

2
Герд

Какие мысли рождаются в голове тёмной фигуры, что направляется вглубь дворов, освещаемых тусклым жёлтым светом фонарей, легко постукивая каблучками? Отсутствие даже кошачьих душ в столь поздний час – всего лишь очередной повод укутаться сильнее в шерстяной платок. Тяжёлая сумка и желание попасть скорее в тепло – единственные спутники от поезда метро до заветной двери, которая где-то там по адресу 3-я Фрунзенская улица, дом такой-то.

Большая квартира, стиль «классика интеллигентной бабушки», которая теперь, глядя на жизнь единственного внука, не против и крепкое словцо пропустить. Я залипла в солидную книжную полку, уходящую в потолок.

Ощутимый поцелуй, дерзкий и плотный. Он прижался к моей щеке своей, показалось, прелой щетиной.

– Проходи сюда, я покажу тебе студию.

Студия – это предлог. Комната, сплошной бардак, разбросанные вещи, иногда странные и даже неожиданные, такие, как защитные поликарбонатные очки с жёлтыми линзами. Для работы в пыли и тумане. Видимость передо мной тоже стремится к нулю… Балконная дверь загорожена большим самодельным зеркалом, в углу наша съемочная площадка «типа того».

По коридору прошаркала бабушка, чьё присутствие на этой территории меня радовало.

– Приготовишь мне ужин?

– Что ты хочешь? Я умею готовить только салаты.

– В морозилке паэлья с морепродуктами.

– На масле или воде?

– С тем, и с тем. Ты в курсе, что нужно знать, какая у тебя группа крови, прежде чем прекращать есть мясо?

– Почему?

– Например, у меня первая группа крови, мои предки были охотниками.

– Я хорошо себя чувствую, с детства его не ем.

– Кажется, у меня четвёртая.

– Редкая.

– Да? – Я подняла глаза.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

И каждый раз при первой же важной для нас встрече мы врём друг другу эту фразу:

– Нет, не хочу отношений. А ты?

– Нет, как расстался со своей, так и всё.

– Любишь?

– Да.

Герд трогательно опустил голову, с болью и безысходностью.

– Сколько тебе лет?

– 29.

– Мда, немало.

– Я старый, и я никому не нужен. Я сделал из неё нормальную тёлку, а она кинула меня ради какого-то восемнадцатилетнего перца. И, знаешь, когда я их увидел, я им так позавидовал, они были такие влюблённые.

Конечно, я соврала не только ему, каждый из моих близких знает, что я кое-кого жду. Он должен вот-вот приехать, мы постоянно на связи, но сейчас у него не получается. Это Скит, он стал почти сном, поэтому я стараюсь не предвосхищать этот момент и жить только настоящим.