– А чего ты смеёшься, дочка? – басит папа. – Или забыла, как сама босиком и в моём пиджаке удрала в палату к Даньке?
– Ты?! Ко мне?! Босиком?! – Теперь приходит очередь Данилы очумело смотреть на меня … – А где был я?
– Сначала спал, а потом… потом уехал…
Вжик забывает об эскимо. Оно тает в его руках, пока он ласкает меня зачарованным взглядом: мы – два дурака, влюблённые по уши, немыслимо разные, но погибающие друг без друга и во сне, и наяву.