Я же замираю – нет, не так: я цепенею. Не чувствую, как босые ступни проваливаются в ледяную мякоть речного песка, и почти не дышу. Сквозь слёзы считаю ссадины и зеленовато-жёлтые разводы синяков на спине парня, но то и дело сбиваюсь со счёта. Тело Кротова – поле боевых действий, безжалостных, грубых, хладнокровных.
– Что с тобой? – Голос мой звучит хрипло от горького комка, застрявшего в горле. Я никогда раньше не видела ничего подобного. – У тебя вместо спины один сплошной синяк!
Не дожидаясь ответа, протягиваю руку и робко обвожу пальцами самый большой, протянувшийся от лопатки до края джинсов. Кротов вздрагивает и напрягается всем телом, а я, не стыдясь, реву. Мне даже представить сложно, сколько боли и страданий перенёс Даня втайне ото всех.