– Ильина, напомни мне тебя придушить, как вернёмся! – Язвительный шёпот на ушко сменяется внезапным ощущением невесомости.
Я и не заметила, когда Кротов вернулся, и уж точно не ожидала, что этому недотёпе взбредёт в голову взять меня на руки.
– Что ты делаешь? – Прислонившись щекой к мокрой ткани чужой толстовки, я снова смотрю на Даню снизу вверх. Не замечаю настырных капель дождя, глухих раскатов грома вдалеке и скорости, с которой Даня несёт меня сквозь темноту.
– Устал наблюдать за твоими попытками добраться до корпуса, – пыхтит Кротов, прибавляя шаг. – Сразу сказать, что повредила ногу, не судьба?
– И ничего я не повредила! – огрызаюсь в свою защиту.
– Мне тебя отпустить? – На мгновение остановившись, Данила вопросительно смотрит на меня.
С его взъерошенных волос капает дождевая вода. Горячее дыхание с шумом вырывается из приоткрытого рта и, смешиваясь с осенней прохладой, образует замысловатые клубы белёсого пара между нами.
– Не надо! – понимаю, что всего за минуту Кротов миновал половину пути. Да и, что греха таить, радуюсь, что не одна.
– Тогда молчи, Ильина! —недовольно бурчит он и семимильными шагами сокращает расстояние от столовой до второго корпуса.
А я молчу, растворяюсь в сумасшедшем биении ненавистного мне сердца и благодарю небеса, что уберегли Кротова от моей идиотской мести.