– Ну и ладно. Сделайте себе деревянные, – посоветовал тренер. Мы переглянулись и опять захихикали. Это было равносильно тому, как если бы он сказал: «Соберите велосипед» или «Почините машину». Но мы привыкли находить выход из любой ситуации. Купили мечи у ребят из нашего клуба и заказали на будущее боевые романцы. Сейчас не верится, но я на полном серьезе рассчитывала стать воином и участвовать в соревнованиях.

Я была фантастически неуклюжа на тренировках: падала на ровном месте прямо под ноги Грину, била куда не надо, толкала людей. Меня все смешило. Во мне еще оставалось так много детской непосредственности. Боевая обстановка только подчеркивала мою физическую слабость, отсутствие координации, страх боли. И что уж скрывать, откровенную глупость и невнимательность.

– Эля, не смейся, Эля, слушай внимательно, Элиза! Ты боец или кто? – только и успевал вздыхать тренер. И смотрел с такой неподдельной грустью, что мне становилось стыдно. Казалось, он чего-то ждет от меня. Нужного действия или слова.

После первой тренировки я еле дошла до дома. Казалось, болела каждая мышца. Даже те, о существовании которых я и не подозревала. Ноги подкашивались, и во рту горел огонь. Но я улыбалась и думала о Грине.

Вот бы опять состоялся турнир. Грин бы сел рядом со мной, взял мою руку и нежно сжимал ее. А вот он идет в бугурт, я целую его перед боем, и он побеждает… А затем я провожаю его на исторический фестиваль и плачу, потому что нам предстоит разлука. Проходит несколько лет, и мы признаемся друг другу в любви уже в ЗАГСе. Я стою в белом платье с флердоранжем, а Маша, Иней и другие мои подружки дерутся из-за букета. Я бы сделала все возможное для счастья Грина! Я бы сына ему родила, который также станет рыцарем.

Витая в ванильных мечтах, я буквально бежала на тренировки. Через несколько месяцев боль в мышцах прошла, но я так и не научилась ни отжиматься, ни подтягиваться. С техникой у меня вообще была беда: я делала блоки и удары настолько коряво, что даже терпеливый Гриндерс хмурился и поджимал губы. Я своими куриными мозгами просто не понимала, как надо делать «вот так». И тренер долго смотрел на меня, не отводя взгляд. Иногда казалось, что в его серых глазах затаился ужас. Но чего же он боялся?

Это не давало мне покоя. Грин как будто бы ждал от меня того, что я не могла дать. От нагрузок снизился вес, появилась талия, грудь стала высокой и упругой. И это радовало. После занятий я по-прежнему играла в куклы и читала исторические романы. Я плакала над «Валькирией» Марии Семеновой и мечтала быть похожей на ее героиню.

Машу я навещала теперь гораздо реже, но встречи всегда проходили тепло. Мы пили чай из старинных фарфоровых чашек, гладили Экзорциста и самозабвенно перемывали косточки всему «Бастиону». Лишь в одном я не могла признаться подруге: в том, что люблю Грина. И все же Маша что-то заподозрила. Я отказалась от сладкого, что ее очень удивило. Я объяснила, что сижу на диете.

– Ты и так очень хорошенькая, – искренне сказала Маша.

Но я ей не поверила. У меня в душе начинался разлад. Я никак не могла понять, чем хочу заниматься в жизни. Иней тоже подливала масло в огонь:

– Лучше б ты на флейте играла в группе. Это изумительно! У тебя огромный талант. Но вместо музыки ты предпочитаешь махать мечом вместе с какой-то Машей. Странная девица. Смотрит она на меня как-то…

– Как? Ты перечитала своих книжек. Лучше б сама занялась чем-то полезным, – отвечала я.

– Да не знаю, как она смотрит… Как мужчина, возможно. Неважно. Речь о тебе: о музыке надо думать, а не о том, с кем бы подраться, – настаивала Иней.

А я все чаще стала уходить на тренировки, даже не пытаясь убедить ее в своей правоте. Я должна была убить в себе девочку с флейтой и стать валькирией.

Но на самом деле со мной творилось что-то нехорошее. В меня будто бес вселился с тех пор, как я влюбилась в своего тренера. Впрочем, я понимала, что Грин не питает ко мне никаких чувств. Он мечтал сделать из меня воина. А может, кого-то еще?

Я была наивной, но не глупой, и прекрасно видела, что тренер меня к чему-то готовит. Но молчала и ждала его объяснений. Кошмарная ошибка! И все-таки все могло бы закончиться хорошо, если бы на тренировки не стала ходить его девушка. Мне она не понравилась с первого взгляда, а потом я ее и вовсе возненавидела.

Но об этом позже. Я все еще была весела, как раньше. Все еще играла в куклы и мечтала о свадебном платье с флердоранжем. И мне хотелось расшевелить свой клуб и обратить на себя внимание тренера.

И я стала ухаживать за Грином, стараясь ничем себя не выдать. Подкладывала ему в сумку записки с признаниями в любви и подписью «тайный друг», цветочки, конфеты и небольшие подарки. Но парень все равно ходил с невозмутимым видом. Я ломала голову: догадался ли он о моих чувствах. Мне казалось, что нет. Тем более что я подбрасывала вдохновляющие послания и другим членам клуба. Например: «Отличная тренировка. Продолжай в том же духе. Твой тайный друг» или «Обрати внимание на Брама. Кажется, ты ему нравишься. Тайный друг». С моей подачи писать друг другу записки с подписью «Тайный друг» стало модно.

А потом начались слухи о предстоящей ролевой игре. Я забыла о своей неуклюжести, детских обидах и даже о Грине. Мы с Машей мастерили себе костюмы! Ответственное дело. Мы решили перевоплотиться в двух чародеек, которые должны отомстить за смерть своего учителя. Игра намечалась по произведению обожаемого мной Анджея Сапковского «Ведьмак», и я мечтала окунуться в атмосферу костров, ночного неба, песен под гитару и безудержного, сумасшедшего фэнтези.

Я хотела убежать в вымышленный мир Сапковского, чтобы забыть о повседневности. В игровой реальности я была прекрасной, сильной волшебницей, а в обычной жизни – неуклюжей и полноватой девочкой, безответно влюбленной в своего тренера. Мы с Машей перестали заниматься с мечами и целыми днями просиживали за шитьем костюмов. Я мастерила себе обтягивающее зеленое платье с капюшоном, подчеркивающее цвет глаз, а рыженькая Маша – черное и плащ.

Даже Иней подключилась к работе и пришла в клуб. Подруга обещала вышить подол моего платья растительным узором. Но я быстро отказалась от ее услуг, когда увидела странный блеск в серых глазах Грина. А Хадсон, еще один реконструктор, с которым я любила иногда поболтать, попросил ее передать нитки, заикаясь и краснея. Еще не хватало, чтоб весь клуб влюбился в Инея!

Другие девушки из «Бастиона» также колдовали над нарядом, забыв про тренировки. Это не могло понравиться Гриндерсу, и однажды он отчитал нас за лень:

– Вы вообще хотите научиться фехтовать? Стать здоровыми и сильными? Или ждете принцев на белом коне, которые будут защищать вас на темных улицах от бандитов? Нескоро дождетесь…

После такой отповеди мы принялись за тренировки с удвоенным усердием. Я все больше стеснялась своего тела и неуклюжести. Мне казалось, что одноклубники смеются над каждым моим движением. Особенно много слез мне доставляла игра в регби. Мое самолюбие задевало, что, когда капитаны отбирали людей себе в команду, меня выбирали в последнюю очередь.

А еще я очень боялась мяча и всегда стремилась от него спрятаться, прижавшись к стене, но из-за плохой координации мне постоянно прилетало по лицу. И тогда я подолгу сидела в раздевалке, глотая кровь и злые слезы. Маша утешала меня, а я смотрела на нее с перекошенным от зависти лицом: ловкая, спортивная, проворная. А какая гибкая – можно в узел связать.

Но долго грустить я не умела и вскоре снова начинала смеяться. Нам с Машей казалось смешным абсолютно все, наверное, поэтому мы производили впечатление глупеньких и недалеких девушек. Нашим любимым занятием было разыгрывать одноклубников. Некоторые принимали шутки близко к сердцу, и мы, сами того не замечая, получали недоброжелателей.

Я продолжала подкладывать Грину записки и подарки, всегда подписываясь «тайный друг». Он же старательно делал вид, что ничего не замечает. Я не унывала, мне нравился сам процесс написания записки. Обычно она была лаконичной: «Привет, Гриндерс! Ты не замечаешь, что ребята сегодня какие-то злые и напряженные. Что это с ними? Твой тайный друг», или «Здравствуй, Грин! Тебе понравился новый щит Хадсона?»

Любимым моим развлечением было смотреть на моего тренера, когда он этого не видел. Я наблюдала за его ловкими движениями, пыталась заглянуть в серые глаза, а иногда мечтала, как прижмусь к этой мужественной груди. Особенно мне нравилось, когда Грин надевал кольчугу, тогда он становился в моих глазах самым привлекательным мужчиной на свете. Но потом я с грустью вспоминала свою неуклюжесть и только вздыхала, не решаясь подойти к нему. Хотя Гриндерс был весельчаком и душой компании вне клуба, на тренировках он не давал спуску никому. Он никогда не ругал меня, только говорил:

– Эля, занимайся, посмотри на девочек, каких они достигли успехов. Да хоть на Машу! Если не дана тебе ловкость от природы, добирай свое упорством. Тренируйся в пять раз больше остальных. Я вижу в тебе потенциал. Просто есть люди, которым нужно больше времени. Ты же можешь, ты – сильная!

И это действовало на меня лучше любого допинга. Я стискивала зубы и отрабатывала приемы до кровавых кругов в глазах. И после такой выматывающей тренировки мне становилось неуютно в клубе. От запаха стружек тошнило, девушки казались зазнайками, а наших бравых парней я просто боялась. Мне чудилось, что все смеются за спиной. Впрочем, бывали и счастливые моменты, когда Гриневич хвалил меня, или когда я, забывая о своей неуклюжести, с удовольствием играла в регби.

Впрочем, я так увлеклась описанием клубной жизни, что совсем забыла о приближающейся игре. Мы с воодушевлением готовились к ней, и я снова обрела свою природную жизнерадостность. Я бегала по клубу, всех тормошила и многим мешала, но мне улыбались, как улыбаются расшалившемуся ребенку. Теперь я каждую тренировку ждала с нетерпением. У меня даже что-то начало получаться в фехтовании. Да и тело укрепилось, утратив подростковую округлость.

Единственное, что портило мне настроение – девушка Грина, красавица Йеннифер, как ее прозвали в клубе в честь героини Сапковского. Мне казалось, что она родилась с мечом. Умный Гриндерс старался не выделять ее и даже хвалил реже, чем других. Но я не могла не завидовать. У нее было все, чего так не доставало мне: сила, ловкость, волнистые волосы до плеч, точеная фигурка и, конечно, Грин.

Я влюблялась в клуб все сильнее. Мне нравился тренировочный зал и комната, где мы отдыхали после занятий. В ней находился большой стол, сундуки, покрытые шкурами, на стенах висели щиты и мечи, в углу стояло знамя клуба. Здесь всегда можно было попить кофе. Я так любила забраться на сундук с ногами и тихо прихлебывать из маленькой белой чашки. Между собой мы называли эту комнату «дружинник».

К ней примыкала мастерская, где всегда пахло каленым железом – ребята ковали мечи. В другом помещении реконструкторы занимались столярными работами. Особенно радовали клубные посиделки по субботам: тогда я могла беспрепятственно любоваться Грином. И утешать себя мыслью, что со временем стану сильной и ловкой, похудею на десять килограммов, выучу историю. И тогда он обязательно полюбит меня.

10

И вот настал великий день моей первой ролевой игры, который изменил судьбу многих людей. Место проведения – Заповедные горы – стало неприятным сюрпризом для Маши, которая даже умудрилась поругаться с Гриндерсом. Я не вмешивалась, но в глубине души поддерживала подругу. Двойные Заповедные горы и прилегающий к ним лес считались в Верене гиблыми местами, где легко заблудиться.

– Ты кого испугалась? Призраков, а может, лешего? Или пооооутрии? Жуткие карлики тебя похитят, – насмехался Грин.

– Змей! Леса ими так и кишат. Нечего туда ходить. Это запрещено, – защищалась Маша.

– И кем же? – поинтересовался тренер. – В законодательства прописано?

– Ну, есть же традиции. И рекомендации не посещать горы. Недаром на территории даже лесника нет.

– Это постановление Администрации города, которое относится ко второй половине июня, когда начинаются брачные игры змей. А сейчас на дворе теплый месяц май. Змеи не опасны, так что пятьдесят отжиманий. Вижу, что тебе очень скучно.

Я возмутилась:

– Маша же ничего не сделала. Всего лишь высказала свои пожелания.

Но Гриневич был неумолим:

– И тебе тоже полтинник, а то слабенькая, еле меч держишь.

После тренировки я померила платье, зашнуровала корсет и вскрикнула от удивления: в зеркале отражалась привлекательная и агрессивная девица. Платье обтягивало фигуру и стройнило, а зеленый цвет шел к моим глазам. Особое восхищение вызывал капюшон, который полностью закрывал лицо.

Маша тоже была хороша в своем черном платье и плаще с серебристой фибулой. В тот вечер она отрабатывала пируэты с мечом и на все корки ругала Грина. Ей казалось, что тренер легкомысленно относится к Заповедным горам. Вдруг подруга затихла и несколько минут о чем-то размышляла. Затем крепко обняла меня и зашептала, обдавая уши горячим дыханием:

– Обещай, что никогда не заберешься на Двойные горы. Даже если я тебя позову! Просто обещай.

Я пожала плечами, молча высвободилась и ушла домой. Еще надо было собрать рюкзак.

Мне никогда раньше не приходилось участвовать в ролевых играх, но я многое о них слышала. Изучала информацию в Интернете, смотрела фотографии костюмов. И для себя сформулировала четкое определение ролевой игры. Это съезд людей, увлекающихся фэнтези, в уединенном месте (чаще всего в лесу, иногда в недостроенных домах или павильонах).

Участники создают свою иллюзорную, «игровую» реальность. Отыгрывают фантастические сюжеты с помощью костюмов и «антуражных» предметов. Ролевики – актеры и зрители в одном лице. Они умеют все: шить костюмы, ковать доспехи, биться на мечах, разводить костры и ставить палатки.

Сюжеты ролевых игр – самые различные. От древнерусского фэнтези до гуситских войн, от японского аниме и до Второй мировой войны. За действием игр наблюдают всемогущие мастера – руководители сего мероприятия. Погибшие в бою или от болезней, колдовских зелий и других причин отправляются в Мертвятник, где сидят положенное время. А впрочем, зачем я все это вам рассказываю? О ролевиках полно информации в открытых источниках.

Итак, мы с Машей поехали на нашу первую игру – «Ведьмак. Меч предназначения». Сапковский был и будет одним из моих любимых писателей, поэтому в то утро я была готова любить весь мир. И даже то, что Йеннифер – главный мастер, не испортило настроения.

Она придумала нам с Машей интересное задание, предварительно поинтересовавшись нашими пожеланиями. Но что могут хотеть две девушки– подростка? Приключений, магии и любви.

По сюжету нас звали Анвенна и Дафна – имена вполне в духе Сапковского. Мы учились у некого колдуна, который трагически погиб от руки полуэльфа. И серьезно переживали его смерть. Мы должны были найти убийцу и отомстить за своего наставника.

В помощь нам мастера дали заклинания «холод» и «паралич», написанные на свитках готическим шрифтом. И, конечно, пару доблестных рыцарей. Но если уж от заклинаний был хоть какой-то толк, то рыцари только проклинали Йеннифер и нам мешали. Защищать двух малоприятных ведьмочек они не собирались. Но для очистки совести пригласили в свою палатку, чему мы были очень рады.

Игра началась ровно в двенадцать ночи.

И лес сразу преобразился, наполнился тягучей тайной и опасностью. Мы стали прислушиваться к каждому шороху и треску веток. Повсюду чудились враги, так что пришлось накинуть капюшоны, скрывая лица.

На всей территории игры горели костры дружественного нам города с надежной крепостной стеной. Пахло дымом и вкусной кашей с мясом. В таверне приветливо играли на гитаре. Но в эти первые минуты ролевой игры мы дрожали от страха. Даже не страха, ужаса.

Не было больше ни самолетов, ни мобильных телефонов, ни компьютеров, был только Лес! И две веренские девушки, Анвенна и Дафна, сбежавшие от серой реальности. Впрочем, скоро мы тихонько присели к костру и, согревшись, стали усиленно соображать. Приветливая трактирщица в полосатых гетрах наложила по полной миске каши и щедро плеснула горячего вина в кружки.

Мы были на игре и не имели права вести себя, как испугавшиеся маленькие девочки. Мы должны отомстить за смерть своего учителя и найти коварного отравителя. А где может быть полуэльф? Конечно, в Эльфятнике! А вот где Эльфятник, мы не знали и решили спросить у того, кому больше всех доверяли – у Грина. Но тренер куда-то пропал. Тщетно мы искали его по всему городу и даже спрашивали у стражников. Наконец, нас остановил Хадсон, пьяный, но не от вина, а от ночи и новых впечатлений.

– Гриндерса ищете? А он в мастерах…

– А где мастера?

– В Мастерятнике, где же еще…

Было уже три часа ночи, глаза слипались, а ноги подкашивались. Пришлось оставить поиски Мастерятника и Эльфятника до утра. Анвенна и Дафна завалились спать прямо на щитах отважных рыцарей.

Утро вечера мудренее, и после пробуждения в наших головах несколько просветлело. От ночевки на щитах болела каждая косточка. Но легкая разминка и умывание холодной водой спасли двух страдающих ведьмочек.

Прокравшись мимо заснувшей стражи, мы вышли за пределы города и пошли по оранжевым меткам на деревьях, решив, что куда-нибудь они нас да приведут. Не прошло и пятнадцати минут, как мы нашли тех, кого искали – эльфов. Вот только настроены они были вовсе не дружелюбно. На нас нацелилось около двадцати луков.

– Люди, ну что вы, мы же любим эльфов, – негромко проговорила Маша.

– А вот мы вас – не очень, – усмехнулся светловолосый эльф в зеленом камзоле, в котором я узнала одного из лучших лучников Верены.