Глава 2
Вынос тела состоится при полном параде

Следующий день открыл череду рабочих. И это было настоящим спасением для Виктории, которая наслушалась от мамы страшных сказок на ночь. Обычно родители рассказывают своим малолетним детям добрые сказки, но великовозрастным и не совсем удачливым в личной жизни приходится слушать страшилки. «Ты останешься одна куковать у разбитого корыта. Твои сверстники предпочитают жениться на молоденьких, так что твою кандидатуру они вряд ли станут рассматривать. С тобой перестанут общаться подруги, от тебя отвернутся друзья. Ты, сама того не замечая, превратишься в занудливую, вечно недовольную особу. Пока однажды не выскочишь замуж за престарелого идиота с кучей внуков, которые отравят тебя, как только он напишет завещание в твою пользу», – вот вкратце изложение того, что пришлось выслушать Виктории от Елены Павловны на сон грядущий. Кстати, несмотря на то что Вика проспала почти весь день, ночью ее не мучила бессонница. Она спала как убитая, но не горем, а досадой, что попалась в расставленные Виноградовым сети, и не видела никаких снов. Ни одного маломальского сна, похожего на вещий, она не увидела, так что утром пришлось действовать по наитию. Оно позволило ей плыть по течению – идти на работу в магазин и торговать обувью. Признаваться в том, что у нее произошло на годовщину свадьбы, Виктории не хотелось. Приятельницы могут посочувствовать, а могут и посмеяться за ее спиной. Слишком хорош был Виноградов, слишком ровными были их отношения. Жаль, что все осталось в прошлом, но жизнь продолжалась и преподносила новые сюрпризы.

Когда Виктория от скуки снова задумалась над смыслом своего существования, в магазин вошла покупательница. «Наконец-то, – обрадовалась Вика, – а то ни одного покупателя за полдня!» Она растянула рот в улыбке и собралась предложить свою помощь, как ее опередила другая продавщица, Машка, оказавшаяся от покупательницы поблизости.

– Обратите внимание, – защебетала Машка, тыча пальцем в уродливые сапоги, – эксклюзив! Лучшая итальянская обувь, последний привоз, наипоследнишний писк и визг современной моды.

– Да что вы говорите, – покупательница усмехнулась и оттолкнула Машку в сторону, проходя вперед, – всем известно, что лучшая итальянская обувь шьется на худших отечественных фабриках.

Вика сделала Машке недовольные глаза. Ну сколько раз она говорила той, что в первую очередь следует обращать внимание на то, как одет клиент! Эта дамочка никогда не опустится до покупки «итальянской» обуви в их магазинчике. Чего стоит одно ее кожаное пальто из лайки, а лакированные ботфорты? И благоухает она такими дорогими духами, от которых заранее туманится в мозгах, вспомнивших их цену в ближайшем бутике. А как она растягивает слова – сразу видно, что эта дама из высшего общества. Но Машка не виновата. Зачем, интересно, этот гламур ворвался в их низкопробный мирок? Чтобы сообщить про худшие отечественные фабрики?

– Привет, кошелка, – гламур перегнулся через прилавок, и под длиннополой черной шляпой загорелись знакомые глаза. Дама в черном кого-то смутно Вике напоминала. – Это же я, Марина!

– Ма-ри-на! – протянула Вика и села на тюбики с водостойким кремом. – Это ты?!

– Надеюсь, – Марина кивнула на тюбики, – крем бесцветный. Иначе придется сменить халатик.

– Почему ты не предупредила?! Я так ждала твоего звонка! У меня столько всего случилось, а ты где-то шлялась по Европе! – Вика бросилась к подруге на шею, они обнялись и пустили слезу.

– Ой, столько впечатлений, – готовая разрыдаться от радости сказала Марина. – Я тебе звонила, звонила, а твой Виноградов все время говорил, что тебя нет дома. Где это ты шлялась по городу?

– Мы вчера расстались с Виноградовым, – прошептала Вика ей на ухо.

– Очень интересно, – процедила Марина, – а что же тогда он делает в твоей квартире?

– Строит козни, – поделилась с ней подруга. – Сейчас я переоденусь, и мы пойдем обедать в блинную. Я тебе все-все расскажу, а потом ты расскажешь мне все-все. – Вика побежала, расстегивая на ходу халатик, в подсобку, где висел ее скромный плащ.

– Да мне, собственно, рассказывать нечего, – пожала плечами Марина и громко, чтобы вместе с Викой хорошо слышала Машка, добавила: – Ездим по Европе, организуем выставки. Сегодня только из Парижа вернулась, до этого была в Швеции и Финляндии. Вся Европа, – Марина взяла с полки уродливый сапог и покрутила его в руках, – завалена китайским ширпотребом. А у нас, ты представляешь, он висит в бутиках! Бывает же такое, – сказала она, глядя на открывшую рот Машку. Марина вернула сапог на место и обратилась к ней: – Я купила бы эти сапоги, если бы у меня был домик в деревне. Ходить на дойку в них было бы очень удобно. Да и коровам понравилось бы то, что они сшиты из свиной кожи.

Машка обиделась и отошла в сторону, предполагая слушать Марину издали.

– Я готова! – Вика выскочила из подсобки и предстала перед критичным взглядом подруги.

– Да, – та оценила ее прикид, – с тобой – только в блинную.

– Ну вот, – расстроилась та, – это мой лучший плащ, между прочим. Я по Европам не езжу, богатого мужа – талантливого художника – у меня нет. К сожалению, теперь никакого мужа нет. – Она глубоко вздохнула. – Но, может быть, это к лучшему. – Машка озадаченно округлила глаза.

В блинной, которую в обеденное время заполняли продавщицы из соседних магазинов и клерки из офисов, Марина почувствовала себя инородным телом. Подругам пришлось отправиться в кафе, куда изредка залетали птицы высокого полета. Там Марина заказала себе чашечку кофе, достала сигарету, под завистливые женские и возбужденно-любопытные мужские глаза перекинула ногу на ногу и закурила.

– Ну-с, – предложила она подруге, запутавшейся в меню, – рассказывай.

– Сейчас, – кивнула та, вглядываясь в названия, – «фондю» – это что такое?

– О-о-о, как все далеко зашло, – Марина подманила официанта, – вот этого, – она ткнула в меню длиннющим маникюром, который тут же сделал отметину напротив «фондю», – два раза! Голубушка, – обратилась она к Виктории, когда официант убежал выполнять заказ, – ты меня удручаешь. За тот год, что мы с тобой не виделись, произошли кардинальные изменения в худшую сторону.

– Что ты, я просто не знаю французского языка, а по ресторанам хожу, – оправдывалась Вика. – Вот позавчера была. – Она вспомнила, чем это закончилось, и умолкла.

Но молчать Марина ей не позволила. Она заставила подругу вспомнить все, до мельчайших подробностей, что случилось в тот злосчастный вечер и не менее жуткое воскресное утро. Виктория начала не сразу, она немного помялась, ей так не хотелось портить настроение от радостной встречи с подругой. Но деваться было некуда, и она все рассказала. Этого оказалось мало. Марина потребовала, чтобы подруга отчиталась перед ней за весь прожитый год, разносторонне описала Виноградова, которого никогда не видела, и новоявленного кавалера, искавшего после бурной ночи с Викой какую-то Алену.

Вика завершила свой рассказ к десерту. Глотая холодное мороженое, она охлаждала свой пыл от жарких признаний в том, что была полной дурой, поверив проходимцу Виноградову, и раскрывала Марине свой план взятия преступника под стражу правоохранительными органами.

– Ничего не получится, – резюмировала Марина, – с юридической стороны он ни в чем не замешан. К тому же ты не взяла координаты Славика, которого бросила совершенно раздетым. Теперь он будет на тебя злиться и вряд ли чем-то поможет. В том, что он друг Виноградова, я сомневаюсь.

Алена наверняка существует. Сделав свое дело, она удалилась. А после нее пришел Виноградов. Да, – Марина затушила очередную сигарету, – все складывается в одну логическую цепочку. Недостает одного звена: чем хотел разжиться, пожив с тобой, Виноградов? На первый взгляд совершенно ничем. Если только он действовал по принципу: «С паршивой овцы хоть шерсти клок!»

– Спасибо большое за комплимент, – обиделась Вика, – если других версий у тебя нет.

– А клочок-то солидный, – Марина поглядела на ее руку. – Обручальное кольцо? Все еще носишь?

– Да, – удивилась та, – пока еще ношу. Но хочу снять.

– Не снимай, – посоветовала подруга, – а то и его не будет!

– Это ты к чему? – не поняла Виктория и уставилась на свое обручальное кольцо.

– Старинная работа русских мастеров-ювелиров. – Марина взяла ее ладонь в свою и повернула кольцо боком. Оно тут же заиграло своим камнем. – Начало прошлого века, – рассматривала его Марина, – я бы дала около ста тысяч. Но за него можно взять и больше. Это бабушкино наследство?

– Да, – ответила Вика, – ты же знаешь, моя бабушка была дочкой красного командира.

– Сколько погубленных душ, – покачала головой Марина, – и вот добрались до тебя.

– Меня хотят убить?! – испугалась Вика, пряча руку с кольцом под салфетку.

– Тебя хочет ограбить собственный муж, – заявила Марина. – Сколько у тебя таких же безделушек?

– Было несколько, – прошептала ей перепуганная Вика.

– В том-то и дело, что было! Хранила небось дома, в шкатулочке?!

– Да, а как ты догадалась?! На туалетном столике.

Марина нагнулась к ней и зашептала.

– Значит так, начинаем операцию по возврату незаконно конфискованных у тебя сокровищ. Деньги не бог весть какие, но для тебя – просто огромные, как и для Виноградова, который их прикарманил. Сегодня вечером отправляемся за ним следить. Кстати, его нужно выжить из твоей квартиры.

Это тоже сделаем вечером. Хотя, скорее всего, драгоценности уже не там, а в надежном месте. Не дурак же он хранить их в шкатулочке на туалетном столике! – Вика надула губки. – Ты знаешь его прежнее место жительства? – Она кивнула головой. – Очень хорошо, проведем опрос соседей под видом оперативных работников. Скажем им, что Виноградов – вор-рецидивист, нет. Лучше скажем им, что он – сексуальный маньяк, тогда они станут следить за ним ежеминутно. Одной из нас придется войти с ним в контакт. Ты, по указанным ранее причинам неверности, отпадаешь. Значит, контактировать буду я. Как здорово!

– Ты что, радуешься тому, что собираешься контактировать с возможным преступником?! – искренне удивилась Виктория. – Под привлекательной внешней оболочкой скрывается уголовник.

– Не переживай за меня, – успокоила ее Марина, – контактировать все равно придется, так будет легче им манипулировать. Мы прижмем его к стенке, он расколется и выложит нам всю свою подноготную. Нужно привлечь к делу его бывших жен. Как я поняла, они давно точат на него свои зубки.

Для того чтобы брать его в оборот, мне нужно знать, что он любит, чем предпочитает заниматься в свободное время, о чем мечтает.

– Мечтает он об одном, – вздохнула Вика, – достроить свой особняк в Подмосковье. Свободное время проводит у телевизора, а любил, как мне казалось, меня. Хотя, узнав от его второй жены, что и с ней он никогда не ссорился, я уже в этом сомневаюсь.

– Хорошо, – Марина достала свою сумочку и выудила из нее косметичку, – пойдем от обратного. Говори, Викуся, чего он не любит.

– Какая прелестная сумочка! – воскликнула та, разглядывая аксессуар подруги. – Ручки из одних застежек, цепочка с симпатичной звездочкой, шоколадный цвет! Это из Парижа?

– Да, – махнула рукой подруга, – сумка от Диор. Нужна для поддержания гламурного имиджа.

– Вот! Вот это Виноградов любит, – закивала головой Виктория, – он жутко неравнодушен к ухоженным дамам. Меня постоянно пилил, чтобы я чаще ходила в парикмахерскую.

– И правильно делал, – согласилась Марина, подкрашивая губы, – что у тебя на голове?

– Волосы, – удивленно ответила Вика.

– Вот именно, просто волосы, а должна быть укладка! – Марина сложила косметику обратно в сумку. Виктория следила за ней как завороженная. – И перекрасься в нормальный рыжий цвет, блондинки давно вышли из моды. – Сама она была яркой брюнеткой с длинными прямыми, как будто их только что выгладили утюгом, прядями.

– Ты так изменилась, – прошептала Вика, – стала совершенно другой. Такая холеная, стильная.

– Нужно соответствовать, – вздохнула Марина, – в наше рыночное время никак нельзя выглядеть базарной бабой. Конкурентки не дремлют: только заленишься, сразу уведут мужичка. Один раз не сходишь в солярий, в другой раз пройдешь мимо беговой дорожки, пожалеешь денег на лифтинг – и все, можешь ставить на себе крест и питаться жареной картошкой. Он уже обратил свой взор на худую, загорелую, подтянутую молодуху. В нашем возрасте нельзя рисковать.

– Да, я уже слышала, что сверстники предпочитают молоденьких, – закивала Виктория.

– Ты правильно понимаешь политику партии. Но только понимать мало, надо действовать. Я помогу, мы посетим приличные магазины и сменим твой имидж. Сколько у тебя денег?

– Четыре рубля, – шепотом поделилась Вика, скрыв заначку в пять копеек.

– Боже мой, твой имидж можно сменить только на тряпье бомжа! – всплеснула холеными руками подруга. – Да как же ты с такими деньгами передвигаешься по городу?

– На автобусе, у меня есть проездной, – пожала плечами Виктория, – а в блинной нас кормят в долг, мы расплачиваемся за все сразу в конце месяца. Но у меня на днях зарплата, ты не беспокойся.

– Беспокоиться должна ты. Единственный плюс такого существования впроголодь – то, что ты не наберешь лишний вес. Но и здесь очевиден минус – еще немного поголодаешь, и тебя будет сносить ветром. Почему Виноградов позволял тебе работать в такой малооплачиваемой дыре? Ты же говорила, что он занимал солидную должность в мэрии?

– Я как-то об этом не думала, – удивилась Виктория.

– Нет, это он о тебе не думал! Я все больше убеждаюсь, что Виноградов был к тебе совершенно равнодушен. Именно поэтому вы и не ссорились. По большому счету он тебя использовал, а ты, как законченная оптимистка, принимала его равнодушие за любовь.

– Разве можно так ошибиться?! – не поверила Вика.

– Можно, я уверена, что в молодости твой Виноградов принимал активное участие в народном театре, – ухмыльнулась Марина и достала деньги, собираясь расплачиваться.

– Да, – вспомнила Вика, – он хранит фотографии Отелло, которого играл в школе. Ой, Мариночка, я тебе обязательно отдам сколько должна!

– Не мелочись, кошелка, – улыбнулась Марина. – Я собираюсь потратить ради твоего благополучия такие средства, которые тебе и не снились.

Подруги поднялись и вышли из кафе. Пройдя квартал, Марина резко остановилась у припаркованной прямо на тротуаре серебристой иномарки с тонированными стеклами.

– Достали нарушители правил дорожного движения, – засуетилась Вика, – снова поставили машину на пешеходную дорожку. Подожди, сейчас я позову инспектора, пусть он оштрафует этого наглеца. Ты не думай, таких дураков у нас не так уж много, и Госавтоинспекция учит их штрафами!

– Не мельтеши! – оборвала ее Марина и нажала на брелок ключей, машина мелодично звякнула и открыла дверцы. – Усаживайся, поедем. – Ошарашенная неожиданным сюрпризом, Вика осторожно залезла на переднее сиденье рядом с водителем. – Откуда ты набралась правильных выражений?

– Перед Виноградовым я встречалась с гаишником, – призналась Вика.

– А, – что-то припомнила Марина, – точно! Надеюсь, вы расстались добрыми друзьями? – Вика потупила глаза. – Жаль. Я люблю нарушать правила дорожного движения.