Сказать, что мне было больно – не сказать ничего. Это было вселенски невыносимо. Мне было больно открывать по утрам глаза, смотреть на мир, говорить, есть, пить и даже дышать. Когда я пробовала заставить себя улыбнуться насильно, мышцы моего лица сводило судорогой. Любое соприкосновение с реальностью, которая напоминала, что его больше нет, приносило мне буквально физические страдания.