Ali B. ‘Uthman al-Jullabi

al-Hudjwiri

The Kashf al-Mahjub

The Revelation of the Veiled

The oldest Persian treatise on Sufism

Translated from the text of the Lahore edition, compared with Mss. in the India office and British Museum by

Reynold A. Nicholson

litt. D., LL. D., f. B. A.

Emeritus professor of Arabic, fellow of Trinity College, and sometime lecturer in Persian in the University of Cambridge

Перевод книги выполнен по инициативе Журавлёвой Анны. Да благословит её Аллах!

Перевод с английского А. Орлова

Научный редактор русского перевода Н. Пригарина

© А. Орлов, перевод на русский язык, 2004

© Н. Пригарина, предисловие, составление глоссария, 2004

© OOO ИД «Ганга», оформление, 2018

От научного редактора

Профессор Рейнольд А. Николсон был одним из тех учёных английской школы классического востоковедения, чьи труды претерпели своеобразную метаморфозу – из академических и рассчитанных на сравнительно узкую читающую аудиторию они с течением времени перешли в разряд научно-популярной литературы в лучшем смысле этого слова. Написанные просто и доступно – однако ни в чём не поступающиеся научной достоверностью ради занимательности, несущие отпечаток его незаурядной личности – такие книги, как Studies in Islamic Mysticism (1914) или The Table Talk of Jalalu’-d-Din Rumi (1924) раскрыли для западного читателя сокровищницу мусульманской духовности, а восемь томов, содержавших текст и перевод «Маснави о духовных сутях» Руми (1925–1940) стали в западном мире на многие десятилетия источником знаний о великом персидском поэте XIII в. Руми. Можно сказать с уверенностью, что именно благодаря этому труду Николсона в Европе и Америке широко распространился в наши дни культ гениального средневекового мистика и поэта.

Николсону принадлежит честь открытия для Запада поэта и мыслителя, своего современника Мухаммада Икбала, чью поэму «Таинства личности» он перевел и издал с предисловием (1920), не потерявшим своей ценности до нашего времени.

Ничуть не менее значительным событием стала другая великолепная работа английского учёного – перевод старейшего трактата по суфизму «Кашф аль-махджуб», буквально «Раскрытие скрытого за завесой», принадлежавшего известному суфию Али ибн Усману Джуллаби Худжвири (полное название книги «Кашф аль махджуб ли арбаб аль-кулуб» – «Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец»).

Перевод впервые был опубликован в 1911 г., второе издание вышло в 1936 г., снабжённое списком исправлений и уточнений. В данном переводе на русский язык эти уточнения и исправления внесены непосредственно в текст.

Между тем в 1926 г. в России был напечатан оригинальный текст трактата «с предисловием и указателями» выдающегося русского востоковеда В. А. Жуковского. Однако это издание не было снабжено переводом. Для своего перевода Р. Николсон использовал другую рукопись. (Стоит вспомнить, что печатных книг в XI в. не было, и зачастую переписчики вносили что-то своё в рукопись, поэтому те рукописные тексты трактата, с которыми работали востоковеды, могли сильно отличаться друг от друга.)

Настоящее издание, таким образом, – перевод на русский язык английского перевода Рейнольда А. Николсона. В этом есть и свои достоинства, и недостатки. Говоря о достоинствах, в первую очередь отметим, что русский заинтересованный читатель, не владеющий восточными языками, получает доступ к одному из самых авторитетных сочинений суфийской литературы, к тому же практически самому старшему из того, что написано на эту тему по-персидски. Но и владеющий английским языком читатель, даже сумевший раздобыть довольно редкое издание перевода «Кашф аль-махджуб», несомненно, сумеет оценить преимущества чтения трактата на своём родном языке. Перевод А. Орлова даёт достаточно ясное представление о стиле, духе, пафосе этого памятника ранней суфийской литературы и при этом позволяет воздать должное Р. Николсону, приложившему немало сил, чтобы разобраться в некоторых тёмных или сложных местах оригинала.

Можно посетовать на то, что данный перевод сделан не с оригинала и, таким образом, отчасти утрачивает свою подлинность. Более того, так или иначе подобный перевод воссоздаёт не только достоинства, но и недочёты, присущие переводу предшественника. Так, например, Р. Николсон сокращал некоторые эпизоды оригинала, лишь ограничиваясь их упоминанием; иногда он значительно отходил от текста, для того чтобы сделать его понятнее, вставлял некоторые пояснения от себя.

Как известно, в трактате Худжвири отразились теория и практика суфизма, сложившиеся ко времени создания этого сочинения. Неудивительно, что профессор Николсон, заботясь о своих студентах, постарался сохранить в тексте как можно больше терминов, технических выражений, так называемых истилахат, а также ряд труднопереводимых фраз на языке оригинала. При сохранении их в русском переводе довольно часто возникало противоречие между термином, переведённым с английского языка, и семантикой персидского слова, помещённого в скобки. Это неудивительно: ведь у английского, русского и персидского слов могут быть разные дополнительные значения – коннотации, особенно если речь идёт о суфийском термине; поэтому в русском переводе термин мог потерять часть оттенков, имевшихся в оригинале и не выявляемых в английском переводе. Чтобы справиться с этой проблемой, пришлось сделать глоссарий, которого не было в английском переводе, и воссоздать в нём как словарные, так и относящиеся к суфийской терминологии значения так, как они представлены у Худжвири. Другими словами, глоссарий отражает суфийскую терминологию в том виде, в котором она использовалась во времена автора. Кстати, как раз из-за того, что у суфийского термина появляются специальные значения, название данного трактата, состоящего из четырёх значимых слов, двух артиклей и предлога, переводится шестью значимыми словами и двумя предлогами (артиклей, как известно, в русском языке нет): «Раскрытие скрытого за завесой для постигших тайны сердец», тем более что концепции «завеса» и «сердце» играют такую важную роль в суфизме.

В русском переводе сохранено оригинальное, присущее персидскому тексту написание имён, в отличие от английского перевода, в котором используются библейско-христианские имена коранических персонажей (Моисей вместо коранического Муса и т. п.). Для облегчения восприятия при первом упоминании этих персонажей в скобках сохранены библейские эквиваленты имён. При передаче имён и терминов, общих для арабского и персидского языков, предпочтение было отдано персидскому фонетическому варианту (например, вместо арабского чтения имени – Фудайль ибн Ийад – даётся Фузайль ибн Ийяз – так, как это звучит по-персидски).

Разумеется, нельзя требовать, чтобы «вторичный» перевод оказался строго научным и полностью адекватным персидскому оригиналу. Ценность этой работы прежде всего велика для тех, кто старается постигнуть тайны мусульманской духовности и углубить своё понимание суфизма. Но, в конце концов, даже учёные не могут отрицать, что такой перевод будет подспорьем и в их трудах. Ведь история знает немало случаев, когда в культурный обиход входили именно переводы переводов – достаточно вспомнить о переводах Библии и Евангелия. Возможно даже, что дотошный академический перевод «Кашф аль-махджуб» как памятника средневековой литературы не имел бы такой притягательной силы живого слова, какую он обретает благодаря уже пройденному – и пройденному успешно – этапу своей английской интерпретации. Недаром писал поэт Востока Мухаммад Икбал:

 
Следы стоп, оставленные предшественниками,
Стали столбовой дорогой в мире,
И каждый, кто ступает по ней,
Должен хранить эти следы.
 

Н. Пригарина