Фома Аквинский отводил персональному началу роль «совершеннейшего во всей природе». «Имя persona в наибольшей степени подобает именно Богу», – пишет он (ST, I, quest. 29, art. 3)[9]. Персональное измерение являлось для него синонимом совершенного в человеке и было связано с разумом. Так, изначально в картине человека присутствовала идея Духа Божьего, она родилась в религиозной среде, но впоследствии воодушевляла не только религиозную, но всю немецкую классическую философию. Человек – триединство, система трех измерений:
• телесного, подчиняющегося законам болезни или здоровья,
• психического, или, точнее, психодинамического, подчиненного законам сохранения себя любой иеной, а следовательно, законам удовлетворения потребностей,
• духовного, называемого Person, того, что ничем не детерминировано, то есть свободного в человеке. Персональное измерение человека не может болеть, но может быть блокировано, тогда Регеоп приходит в отчаяние, экзистенция не исполняется, человек страдает[10].