Отзывы на книги автора «Альфонс Додэ»

На протяжении многих столетий тема токсичных отношений в литературе остаётся одной из самых излюбленных как у писателей, так и у читающей публики. С какого только угла её не рассматривали, на какие только составляющие не разбирали... И отношения между более взрослой женщины и молоденьким юношей были описаны не раз и даже не сто раз. Но даже если Альфонс Доде и не открыл нам каких-то новых горизонтов, элегантность, с которой он преподносит нам историю бурных отношений между увядающей куртизанкой и молодым студентом, наделяет этот роман неповторимым шармом.

Жан Госсен и Фанни Легран познакомились на костюмированном балу в доме известного парижского инженера Дешелета, обладающего известным влиянием в художественном мире. Чуждый миру искусств, робкий в своей провинциальной необразованности, Жан оказывается ослеплён столичным блеском, шикарными интерьерами, непринуждённостью общения и яркой публикой. И конечно же, он не может устоять перед вниманием красивой женщины, обратившей внимание на симпатичного, загорелого блондина без малейшего налёта столичного лоска. Жан оказался лёгкой добычей для искусной Фанни, умеющей преподнести себя с лучшей стороны. И до поры до времени он даже не догадывается, что чувственная, умная Фанни на самом деле известная французская куртизанка, прошедшая через руки многих известных деятелей искусств.

К сожалению, как часто это случается, все его благородные помыслы разорвать затягивающие в омут нездоровые отношения ни к чему не привели. Он несколько раз пытался расстаться с Фанни, особенно после того, как узнал о её сомнительном прошлом, но каждый раз эти попытки завершались ничем.

Сложно понять, что в таких случаях удерживает на плаву такие отношения? Страсть угасает, ревность, напротив, разгорается с новой силой. Любил ли Жан Фанни или он любил себя в её глазах? Ведь так приятно осознавать, что ты умнее, благороднее, удачливее. А Фанни все же изменилась. Благодаря ли ему или для него, но она честно отдала ему всё самое себя без остатка, презрев деньги, привычный круг общения, любовь к комфорту. Её страсть к Жану переросла в болезненную любовь, от которой невозможно излечиться, которую можно лишь вырвать с корнем, оставив лишь зияющую пустоту. Сцена, в которой Жан объявляет Фанни, что он полюбил другую, они вскоре поженятся и уедут из страны, вызывает к ней даже жалость. Она совершенно теряет человеческое лицо и чувство собственного достоинства. Но её достоинство уже давно попрано, и терять ей больше нечего.

Тем неожиданнее финал, которым удивил Доде. Ожидаешь чего угодно, вспоминаешь все похожие произведения, и в конце понимаешь, что классики на то и классики, что их творения остаются актуальными в любое время, вызывая интерес к тонкому анализу человеческих душ. Героев можно осуждать, их можно понять, ими можно даже в какой-то мере восхищаться, но надо помнить, что любовь – это не всегда созидательное чувство. Порой она может пройтись катком по человеческим жизням, сметая всё на своём пути.

Если сознательно укрыться лёгкой ресничной вуалью, блуждая по стройным тенистым аллеям строк романа Доде, можно почувствовать нектарный бриз морских поцелуев, вдохнуть румяное смущение персиковых плодов, подсмотреть томный вальс острокрылых голубей, укрыться в изумрудной неге девственных лесных объятий и раствориться в росистых лабиринтах юных виноградных лоз Прованса. Но, отпустив органы чувств в самовольное путешествие по ароматным французским тропинкам любви, не стоит обольщаться: идиллию неожиданно прервёт заплечная брань любовников, истерзанных взаимным чувством несвоевременного счастья. И эта подслушанная размолвка грязными кляксами расплывётся по гобеленам красоты, превращая лиловую гармонию рассветного пейзажа в грозовой коллапс прованского заката.

Почему пути любви столь тернисты? Потому что за дар чувствовать нам уготованы испытательные меры, шипами терновых веток пролагающие в наших душах кровавые борозды самоотверженности? Или истинная любовь несоразмерна болезненному искуплению человеческого несовершенства? Всё же, одна чистая любовь наполняет душу священным миром, исцеляющим потаенные раны эдемовым маслом... Так чем же была любовь между Фанни и Жаном? Иллюзией излечения от тлетворной язвы судьбы? Ведь взаимная вспышка чувства между ними возникла на пресечении рубикона жизненных путей каждого: 40-летняя инфернальная красавица Фанни медленно отпускает бразды шальной колесницы молодости, 20-летний белокурый херувим Жан жадно принимает поводья изящного кортежа юности. Они садятся в общую карету укромного ожидания перемен, пока хлыст чувственности не начинает стегать обоих безжалостными ударами несвоевременной любви. Фанни Легран или Сафо, куртизанка Искусства, влачащая грязный шлейф стареющих любовников Красоты, играми мрачных теней следует за Жаном Госсеном, юношей, полным противоречивых надежд на безоблачный взлёт светлых бликов судьбы. Не зря Доде использует символический образ Сафо, вальяжно раскинувшейся на нежных руках юноши, в опьянении чувственного экстаза несущего её тёплое благоухающее тело сквозь лестничные пролёты не сколько дома - жизни. Ему слишком тяжело, он совершенно устал, но женская ноша чрезмерно сладостна, чтобы избавиться от муки. Отношения когтистых ласк и ванильного яда постепенно подавляют амбиции Жана, непреклонно обостряют сомнения Фанни. Остаётся только тусклый флёр дворянского сословия да пыль былых привязанностей. А мезальянсы, пасьянсом разложенные перед любовниками, заставляют обоих играть в одиночку. Казалось, выходит странная ничья... Но великолепная Сафо выпьет Жана до дна, по-своему иссушив его душу, как стебель прованской лаванды, сорванной на закатном вздохе дня... Но любовь ведь призвана наполнять, разве нет?..

При всей моей искренней любви к французскому классическому наследию, данный роман оказался чрезмерно однозначным. Он был банальной одой воспалённой чувственности под раскалённым небом цветущего Прованса. Мои ожидания трепетно кружились вокруг психологической составляющей отношений между Фанни и Жаном, но тесный союз удушливой созависимости не скрывал бреши для прорыва ручья глубинных чувств. Алчная телом и душой Сафо стремилась к Жану, как последнему источнику привычных побед. Легка, словно парящая в лазури весенняя ласточка и расчётлива, как хищный ястреб над зимней степью, Фанни, на удивление, скучна. Неискушенному Жану льстила преданная любовница с развратным приданым баснословного прошлого. И молодой южанин, изнеженный заботливыми крыльями нежности родового гнезда, был обречён на бескрылое падение в пропасть собственных малодушных противоречий. Их общее будущее было выполнено в совершенно размытых акварелях... Сквозь чудесные краски пышного авторского слога проступали мерзкие очертания грязного упадка человеческих чувств. Признаюсь, низменные распри между влюблёнными отталкивали, заставляя закрывать глаза, сознательно игнорируя поток животного взаимоуничижения. Впрочем, подобную потребность я испытывала и в моменты сбора сиропных пенок их сладких слияний... Бескровная судьба любовников у пульсирующего Прованса казалась обреченной. И не даром. Солнечный зонт раскрыл над их головами кружевной нимб любовного рассвета, который под испепеляющими лучами жизни, превратился в рваную сень мрачного янтарного прованского заката. Грустно.

"Смерть Сафо" Мигель Карбонелл Сельва, 1881 г.

Будучи школьником я начинал читать первую книгу о Тартарене, но тогда она показалась мне скучной и я её отложил. Сейчас прочитал всю трилогию залпом и она не показалась мне такой уж скучной. Видимо до неё нужно было дорасти, как и до большинства классических книг, для понимания которых у школьников не хватает опыта, но которые изучаются в школе и отваживают детей от Великой классики. Поскольку читаются не в то время!
Действие всех книг начинается в прованском городке Тараскон, находящемся поблизости от родины Альфонса Доде, который родился в Ниме, поэтому он не понаслышке знает менталитет жителей Прованса.
Конечно автор гиперболизирует их темпераментность и склонность к преувеличению, но тем забавнее наблюдать за его героями.
Можно подумать, что Тартарен вырос из гоголевской Шинели, может оно и так, но Альфонс Доде был более дружен с Л. Н. Толстым и И. С. Тургеневым. Про отношения с Н. В. Гоголем его биографы умалчивают.
Как и в "Шинели", здесь показан маленький человек с большими амбициями. Живущий в консервативном обществе маленького прованского городка Тараскон.
Тартарена можно назвать гением пиара, он поднимает такую шумиху вокруг каждого своего начинания, что продвинется он в этом деле или останется на старте, никого не волнует. В глазах земляков он уже национальный герой.

Дон Кихот и Санчо Панса в одном лице! Вы не можете себе представить, до чего трудно им было ужиться! Вечные стычки! Вечные раздоры!..

Первый роман рассказывает о его охоте на львов в Алжире, куда он вовсе не собирался, но людская молва вынудила его выйти из зоны комфорта и отправится в пустыню. Хотя диких львов там не оказалось, он таки умудряется славно на них поохотиться.

Хорошо подсесть к котлу популярности, но гляди, как бы он не опрокинулся, иначе вот как ошпаришься!..

Второй роман повествует о его восхождении на Юнгфрау и Монблан. Здесь катализатором к путешествию послужило тщеславие, не желая отдавать президентское кресло в местном клубе альпинистов, Тартарен отправляется покорять европейские вершины, постоянно попадая в анекдотические ситуации и даже встречаясь с российскими нигилистами, которые хотят свергнуть царя.

Герцога в Тарасконе еще не бывало. Тарасконцы чего-чего только не видели на своем веку: и верблюда, и баобаб, и львиную шкуру, и коллекцию отравленных стрел, и почетные альпенштоки… Но герцогов — никогда!

Третий роман самый серьёзный, там даже есть человеческие жертвы, а речь в нём идёт о человеческой жадности. Некий граф Монский продаёт участки на полинезийском острове, уверяя тарасконцев, что это рай на земле. И простодушный Тартарен, размечтавшись об этой Утопии, жалует себе титул губернатора Порта-Тараскона - так они называют остров и агитирует среди друзей и знакомых акции этого Мавроди XIX века.
Атмосферности и колорита добавляют тарасконские пословицы, время от времени встречающиеся на страницах трилогии:

«Бери быка за рога, а на человека выходи со словом».

«Женитьба по любви — веселые ночи да грустные дни»

«Пизанские разбойники днём между собой дерутся, а по ночам вместе грабят.»

Заметил некоторую схожесть в трёх романах:
1. Обстоятельства вынуждают героя покинуть насиженное место и отправиться навстречу приключениям.
2. В каждом романе Тартарен влюбляется в девушку моложе себя, причём, чем он становится старше, тем девушки моложе, в третьем романе разница в возрасте составляет чуть ли не полвека.
3. Дело неизменно кончается тюрьмой и от романа к роману срок заключения всё продолжительнее.
Тут поднимается много тем актуальных и поныне. Например: социальное неравенство, зависимость индивидуума от общества, власть денег и т. д.
Автор, описывая своего героя, замечает, что у Тартарена душа Дон Кихота, а тело Санчо Пансо и ужиться им очень трудно, ведь у одного неуемная тяга к приключениям, а у другого потребность в комфорте.
Чем-то он напомнил мне Швейка, такой же незадачливый и простодушный толстячок себе на уме.
Если говорить о громких событиях второй половины XIX века, то некоторые из них нашли отражение в трилогии о Тартарене. Например:
В первой книге заметна аллюзия на французскую экспедицию 1830 г. с которой началось вторжение французских войск в Алжир, и которая продлилась до 1847 г.
Во второй части он сближается с нигилистами, которые подорвали Зимний дворец и готовят новые покушения на Императора. Судя по всему речь идёт об Александре II, ведь в тот период революционная партия "Народная воля" действительно покушалась на жизнь Императора. И эта новость имела резонанс во Франции и близлежащей Швейцарии. Которые испокон веку являлись прибежищем революционеров, вспомнить хотя бы Ленина, который в кон. XIX, нач. XX вв. жил в Швейцарии.
И в третьем романе обыгрывается колонизация Полинезии, ставшей камнем преткновения в противостоянии Франции и Великобритании.
Но главная аллюзия, а точнее пародия романа в том, что Доде представил Тартарена неким подобием Наполеона Бонапарта.
Подумайте сами: Сначала Наполеон предпринял поход в Африку, конечно не в Алжир, а в Египет, но схожесть налицо.
Позже совершил всем известный переход через Альпы, куда и отправился Тартарен во втором романе.
И закончил свои дни Французский Император на острове Святой Елены, который находится между Африкой и Южной Америкой. Теперь посмотрим, куда поехал Тартарен в третьем романе.
В Полинезию, которая также находится между Африкой и Южной Америкой. Конечно эти острова находятся по разные стороны Южной Америки и на значительном расстоянии друг от друга, но всё указывает на то, что Тартарен - это карикатурный образ Наполеона Бонапарта.
От себя добавлю, что трилогия довольно занимательная, местами смешная и с чистой совестью советую её к прочтению. А пока вы наслаждаетесь шедевром Альфонса Доде, я отправляюсь в море литературы, на поиски новых жемчужин.

Представьте себе Дон Кихота с внешностью (и характером) Санчо Пансы, живущего в солнечном и безудержном во всех своих проявлениях Провансе. Именно таков герой данной трилогии Тартарен. Он хвастлив, но добродушен; самодоволен, но при этом наивен и простоват; жизнелюбив, но довольно ленив; сердце его жаждет приключений и подвигов, а тело - покоя, комфорта и вкусной еды.

Это наше солнце виновато, мы родимся лгунами… Взять хоть бы меня… Сказал ли я за всю жизнь хоть одно слово правды?.. Только раскрою рот — и говорю уже не я: это юг Франции говорит во мне. Я рассказываю о людях, которых в глаза не видал, о странах, где никогда в жизни не был, и из всего этого получается такая хитросплетенная ложь, что в конце концов я сам в ней запутываюсь.
— Это все воображение, будь оно неладно! — вздыхает Тартарен. — Мы — лгуны в силу своего воображения.

Из-за своего южного темперамента (а также хвастливости и глуповатости) он постоянно попадает в самые невероятные ситуации: то в Алжир на сафари, где давным-давно нет львов; то в Альпийские горы, где знакомится с русскими революционерами-нигилистами; то оказывается жертвой жестокой шутки некоего проходимца.

Не смотря на вроде бы беззлобный юмор и довольно легкий язык книги, Тартарен почти все время меня неимоверно раздражал, а к концу книги стал вызывать жалость и восприниматься не столько комическим, сколько трагическим персонажем (его изгнание и смерть усиливают это впечатление). Хотя, наверное, странно было бы ожидать другого финала при столь явной аллюзии к «Дон Кихоту».

Кто он такой, этот Тартарен? – француз, южанин, провансалец, бахвал, врун, фантазёр. Хоть и трус, но человек чести. Хвастун, болтун, неунывайка, прокрастинатор и импульсивная натура, Дон Кихот и Санчо Панса в одном лице. Солнечный Прованс дарит ему жизнерадостность, а на все случаи жизни в ответ у него рождается песня. Тартарен – мирный обыватель и весёлый мечтатель из Тараскона – типичного провансальского городка, где зелёные холмы и садики, и синее-синее небо над рекой Роной.

Истинный тарасконец жаждет подвигов и славы, но не готов подвергать свою такую замечательную жизнь настоящему риску. Однако честь обязывает Тартарена сдержать слово, опрометчиво вылетевшее на слух всего города.

И Тартарен отправляется в Алжир на охоту на львов – это даёт автору возможность покачать головой над «подвигами» незадачливого охотника и подтрунить над южным темпераментом, а также «пройтись» по колониальной политике Франции и обычаям французской колониальной администрации.

Охота на львов – это первый триумф Тартарена. Второй его подвиг – это восхождение на гору в швейцарских Альпах, встреча со «страшными» русскими нигилистами, знакомство с особенностями альпийского туризма, где царит культ Вильгельма Телля, и посещение Шильонского замка, где натурально можно испытать на себе участь шильонского узника. Неунывающий Тартарен с альпенштоком – Тараскон встречает второй незабываемый подвиг своего героя.

И третья эпопея Тартарена – это отбытие тарасконцев на острова Южных морей, которое он бесстрашно возглавил (как истинный Дон Кихот) и даже стал губернатором острова (как настоящий Санчо Панса). Основание новой французской колонии Порт-Тараскон обещало новые открытия и богатства, вольную и благодатную жизнь, на деле же обернулось непредугадываемыми трудностями, обманом и крахом иллюзий, наглым мошенничеством – случай, имеющий реальную основу во Франции в конце 19-го века.

Печальный финал для жизнерадостного провансальца. Без своего садика, без солнца и песен, без баобаба в кадке, без Тараскона - Тартарену не жить.

Памятник Тартарену в Тарасконе, Прованс

Это наше солнце виновато, мы родимся лгунами… Взять хоть бы меня… Сказал ли я за всю жизнь хоть одно слово правды?.. Только раскрою рот — и говорю уже не я: это юг Франции говорит во мне. Я рассказываю о людях, которых в глаза не видал, о странах, где никогда в жизни не был, и из всего этого получается такая хитросплетенная ложь, что в конце концов я сам в ней запутываюсь.
— Это все воображение, будь оно неладно! — вздыхает Тартарен. — Мы — лгуны в силу своего воображения.

Ложь или черезчур развитое воображение?
Тартарен смешной пухленький мужичок, проживающий в Тарасконе на юге Франции. Он человек контрастов, в нем уживается смельчак и трус, чревоугодник и аскет, лгун и борец за справедливость. Чтобы читатель смог узнать натуру и внутренний мир Тартарена, Альфонс Доде с самых первых страниц знакомит нас с местом, где он проживает. Его кабинет напичкан оружием разных стран и культур, в его саду растет "настоящий" баобаб, размером с герань, на словах он герой, а на деле смешной. Его душа жаждет подвигов настолько же сильно, как любит уют, тепло и комфорт.
В сборнике три полноценных приключения этого забавного персонажа. Первое происходит в Африке, второе в Альпах, а третье на одном из островов Полинезии. В каждом его приключении есть подвиг, но подвиг нелепый, смешной, неполноценный, вроде и есть этот подвиг, но все как-то мимо кассы. Охота на льва, покорение вершины, колонизация острова с аборигенами - все это достойно героя, все это может прославить его имя в веках и прославляет, поскольку людская молва имеет склонность преувеличивать не меньше самого Тартарена. Есть в романе сравнение Тартарена с Вильгельмом Теллем. Телль - кумир нашего героя, но в одной из поездок славный тарасконец узнает версию о мифичности героя швейцарского эпоса. Для Тартарена это оказывается ударом и он пускается в размышления о том, что возможно, спустя века, и о нем скажут, что он никогда не существовал. Ведь людская молва беспощадна, она сильнее подвигов и даже реальности того или иного героя. И если Телль на самом деле не существовал, то это говорит о мощи воображения того или иного народа, способного создать такого великого героя. В то же время, вполне возможно, что Телль был обычным человеком, подобным Тартарену, но люди приукрасили его поступки настолько, что он стал великим. Нам так хочется верить в героев.
Во всех трех частях присутствует любовная линия, в последней части дело даже заканчивается свадьбой, но любовь Тартарена такая же, как и подвиги: нелепая, смешная, неполноценная.
Поведение героя вызывает жалость и даже некоторый стыд, да, он часто лжет, преувеличивая свои достижения или выдумывая то, чего нет, но это не раздражает, не возмущает.
Тартарен выглядит жалким в своих попытках самоутвердиться за счет выдуманных подвигов, обладая на самом деле множеством достоинств. Он добр, щедр, общителен, у него наивная чистая душа, он доверчив, как дитя, справедлив, нет в нем тщеславия. Складывается ощущение, что он просто ищет любви и признания, он не кичится своими успехами, он просто такой, каков есть. Он сравнивает себя с великими личностями Вильгельмом Теллем и Наполеоном, пытаясь таким образом стать более лучшей версией себя, а в некоторых случаях, оправдывая свои проступки, успокаивая себя, спасаясь таким способом от уныния. Тартарен живет во власти воображения, витая в облаках, и закономерен конец истории, когда рано или поздно приходится заметить реальность, упасть с небес, столкнувшись с множеством предательств и измен. Его любили, ему завидовали, ему верили и не верили, им восхищались и смеялись над ним, он падал и вставал, он верил в то, что он великий герой, но был обычным необычным человеком — Тартарен из Тараскона.
Книга написана классическим языком, при этом читается легко. Истории о Тартарене насыщены приключениями, увлекательны, динамичны. Не могу сказать, что чтение было смешным, пару раз быть может я усмехнулась. Книга написана таким образом, что смешной она будет восприниматься, только если читатель подключит свое воображение, которое в купе с воображением героев, даст насыщенную полную картину и позволит посмеяться над событиями, происходящими в книге. И, опять же, в зависимости от воображения читателя, эта книга может быть, как легким чтением для отдыха и развлечения, так и глубоким произведением, над которым можно размышлять. Все зависит от того, кто в вас преобладает в момент чтения или по жизни: Дон Кихот или Санчо.

У героя этой изумительной трилогии довольно интересная судьба. Началось всё в 1863 году, когда Альфонс Доде опубликовал во французской "Фигаро" свой рассказ под названием «Шапатен, истребитель львов». Рассказ пришёлся публике по душе. Автор и сам настолько проникся своим героем, что решил расширить горизонты. В итоге рассказ превратился в первый роман о прославленном провансальце. Весь 1868 год газета «Пти Монитер» публиковала главы романа «Барбарен из Тараскона». Но к сожалению, по каким-то причинам публикацию пришлось прекратить и его окончание так и не увидело свет. Кроме того, очень скоро оказалось, что в Тарасконе действительно живут люди с фамилией Барбарен. Они были крайне недовольны её упоминанием в романе. И наконец, родился Тартарен.

Так как Альфон Доде, подобно импрессионистам, предпочитал писать с натуры, то неудивительно, что у Тартарена есть прообраз. Изначально им стал французский охотник на львов Сесиль Жюль Базиль Жерар, а все многочисленные детали были практически подчистую списаны с кузена Альфонса Доде, Анри Рено, жителя южного города Ним. Вообще, автор работал над образом главного героя всю свою жизнь, постоянно шлифуя и добавляя какие-то черты. Тартарен, обычный горожанин, болтун и хвастун, ценитель женского пола, вместе с тем, добродушный, по-своему честный и порядочный, безоговорочно стал символом юга Франции. В Тарасконе и по сей день ежегодно проводится фестиваль в его честь.

Несмотря на то, что во всех трёх частях приключений явственно прослеживаются отсылки к злободневным событиям (колонизация Африки, например, или русский нигилизм напополам с революционными настроениями, или же знаменитая афера с продажей островов), вряд ли у кого-то повернётся язык назвать произведение сатирой. Тут нет ничего злобного или резкого. Юмор в романе мягкий, добродушный, в нём нет горечи. А автор настолько любит своего героя и весь южный французский берег, что эта любовь способна растопить какие-угодно льдинки. Но их нет, так что в итоге у нас очень тёплое произведение. Может быть, последняя часть немного жестковата, но всё перекрывает гротеск суда, а позже грустный, но логичный финал выводит уже совсем другую ноту.

* Анатоль Франс о Тартарене

Я уже давно жалуюсь, что классика невозможно однообразная. Все сюжеты про любовь и нравы можно классифицировать и разложить по полочкам. Сафо опять попала в эту колею. Это классическая французская история о том, что мужчины влюбляются и быстро потухают, что не торопятся жениться, а потом страдают, не зная как избавиться от любовниц. О том, как любовницы до последнего верят, что на них женятся, стареют, старшнеют и прыгают из окон. Очень очевидный сюжет, да еще и устаревший к нашим дням. Не зацепили ни герои, не язык. Если бы мало читала книг до этого, может и восхитилась паре поворотов, а так - банальщина.

Мои взаимоотношения с французской классической литературой строятся в основном по такому принципу: мне нравится то, о чем пишут французские классики, но не нравится как. Стиль изложения, витиеватые предложение на полстраницы и (за что мне особенно стыдно перед собой!) обилие имен и географических названий, которые мой мозг отказывается запоминать. Но книга «Малыш» Альфонса Доде стала исключением. В ней хорошо скроено все: и сюжет, и манера подачи текста, и прорисовка главных героев…

Этот роман первенец у Альфонса Доде и он практически полностью автобиографичен. Сам Доде родился с семье владельца небольшой фабрики шелковых тканей Винсена Доде. В 1848 году отец разорился, фабрику продали, и семья переехала в Лион. Не имея финансовой возможности получить высшее образование, будущий писатель по окончании средней школы поступает на должность помощника учителя в провинциальный колледж, но вскоре бросает эту работу и в 17 лет вместе со старшим братом Эрнестом переезжает в Париж, чтобы зарабатывать себе на жизнь журналистским трудом. Именно этот отрезок жизни Альфонса Доде и был отражен в романе «Малыш».

Главный герой романа - Даниэль Эйсет родился в в одном из городов Лангедока в семье владельца небольшой тканевой фабрики. Детство его было сытым и счастливым – большая и любящая семья, добрая няня, игры в Робинзона Крузо на фабрике отца… Но все это лопнуло как большой мыльный пузырь вместе с революцией 1848 года и финансовым крахом отца. Чтобы удержаться на плану глава семьи принимает решение перебраться в городок поменьше и там попробовать заново восстановить былое материальное благополучие. Но и там семейство Эйсет ждет неудача - они только еще глубже, по самую шею влезли в долги и в нищету. И отец принимает решение, что им всем нужно разделиться и трудиться порознь во благо восстановления семейного очага. Такое решение немного непонятно для меня – как–никак, а жить одной большой семьей во все времена было легче… К примеру, то ли дело снимать квартиру одну для всех, то ли каждому придется отдельно платить за жилье… То же самое касается питания, угля, свечей и прочего… (непонимающе пожимаю плечами)

Но тем не менее отец вместе с младшим сыном Жаком остается в Лионе - сын получает здесь место в ломбарде, отец будет работать коммивояжером в обществе виноделов, мать отправится на юг к своему брату, а Даниэля ссылают в Сарландский колледж для работы в качестве репетитора.

Злая ирония такого выбора состоит в том, что Даниэль слишком маленького роста – несоизмеримо маленького для его возраста, за что собственно и получил прозвище «Малыш». И, естественно, что никто не воспринимает его всерьез – ни коллеги, ни ученики. Что же являла жизнь главного героя на новом месте? Это — глупые и жестокие дети, преследования, ненависть, унижения, маленькая комнатка под самой крышей, в которой можно задохнуться от жары; ночи, проведенные в слезах, и, наконец, кутежи в кафе «Барбет», абсент в обществе капралов, долги, полная нравственная распущенность.

Именно в Сарландском колледже ему предстоит пройти первые жизненные уроки, которые собьют с него доверчивость и наивность.

Дальше...

Будучи подставленным одним из своих коллег по работе, Даниэль на какое-то время становится тверже, рассудительнее…

«…Там, в этой черной и холодной, как могила, беседке, я узнал, как злы и подлы могут быть люди; там я научился сомневаться, презирать, ненавидеть…»

«…Еще вчера я, вероятно, попался бы на эту удочку внешних проявлений дружбы, но теперь я был уже достаточно опытен в вопросах чувства. Четверть часа, проведенные мною в беседке, научили меня узнавать людей… так я по крайней мере думал, и чем любезнее становились эти ужасные кабатчики, тем большее отвращение они мне внушали…»

Но все это мимолетно… Знаете, бывает так, что получив определенное прозвище, человек невольно начинает ему соответствовать, даже если изначально не был таким… Прозванный Малышом за слишком маленький рост, Даниэль остается маленьким еще и в своем психологическом и эмоциональном развитии.

В детстве, посещая вместе с братом приходскую школу, они веселились, когда вместо уроков им надо было отправляться в качестве служек на разные церковные церемонии.

«…На первом месте стояло обучение церковной службе. Раза два в неделю, не реже, аббат Мику торжественно объявлял нам между двумя понюшками табаку: «Завтра, господа, утренние уроки отменяются, мы на похоронах». На похоронах! Какое счастье! Кроме того, бывали еще крестины, свадьбы, приезд в школу его преосвященства, причащение больного. О, это предсмертное причастие! Как гордились те из нас, кто участвовал в перенесении св. чаши!..»

По малости лет они не понимали, что то, что для них счастье пропустить уроки, побывав на похоронах, для кого-то является горем… Но именно в этом и состоит детство – все воспринимается через совсем иную призму… Но наш герой так и остался ребенком… И не мог, сбегая из колледжа после истории, в которой его подставили, не сделать шалость. Вроде бы по сути господин Вио не сделал ему ничего плохого – да был строг, да требовал выполнения устава, но ведь это все рабочие моменты… Тем не менее, Даниэль на прощанье ворует у него связку ключей от построек всего колледжа, бросает их в колодец, а потом забавляется, наблюдает за тем, как его жертва мечется в поиске пропажи. Ну не ребячество ли? В восемнадцать то лет?

Вот до этого момента я еще хоть как-то симпатизировала главному герою – бедный малый, которому пришлось рано познать нищету и начать зарабатывать свой хлеб самостоятельно. Дальнейшее повествование показало, что сколько бы лет не было Даниэлю, он остается глупым и нерадивым ребенком, который не может проявить твердость ни в чем и не может самостоятельно о себе позаботиться. Всюду после себя он оставляет горы проблем, которые должен решать кто-то другой. Влип по доброте душевной в колледже в историю, решил, что надо бежать к брату под крылышко в Париж, но долги не пускают – должен и швейцару, и за выпивку в местном баре и даже своему студенту! Но нашелся добрый аббат, который ссудил его деньгами, и таким образом решил все его проблемы.

После переезда в Париж он нашел себе новую няньку – своего брата Жака. И пока Жак трудиться в поте лица на двух работах, чтобы прокормить себя и этого бездельника, последний пишет какую-то бездарную ахинею, которую братец в порывах родственных чувств принимает за шедевр и решает опубликовать. В кредит, естественно!

Только Жаку по работе пришлось уехать, как Малыш влипает в новую историю, набирается новых, еще больших долгов, портит отношения с друзьями, сбегает в кабаре с падшей женщиной. При чем, самое смешное то, что он все это осознает, но ничего не делает для того, чтобы исправить свое положение…

«…Меня тревожила и мучила мысль о всем том зле, которое я причинил Жаку в благодарность за сделанное им мне добро; я сравнивал свою жизнь с его жизнью; мой эгоизм с его самоотвержением, свою душу трусливого ребенка с его сердцем героя, девизом которого было: «Высшее счастье человека — в счастье других»… Для чего я живу на свете?.. Я не умею ничего делать, не плачу трудом за свое место под солнцем. Я годен только на то, чтобы всех мучить и заставлять плакать глаза, которые, любят меня…»

И снова Жак приходит ему на помощь, сам влезает в долги, решает финансовые проблемы брата, вытаскивает его из клоаки под названием театр на Монмартре, устраивается на новую работу и что?

«…Само собой разумеется, что Жак не предавался мечтам. Он сидел с десяти часов утра, погруженный по горло в свои цифры, в то время как я помешивал угли в камине и говорил этому маленькому ящичку с позолотой: «Побеседуем немножко о Чёрных глазах! Хочешь?..»

Знаете, мне всегда казалось, что ребенок, который рано познал потребность зарабатывать пропитание своим трудом, взрослеет раньше, чем его сверстники из благополучных семей. Почему это правило распространилось на Жака, но не сработало касательно его брата Даниэля?

Аббат Жермен как-то сказал ему, что он останется ребенком до конца своих дней. На смертном одре Жак прошептал ему: «Я не прошу тебя сделаться настоящим мужчиной: я считаю, как и аббат Жерман, что ты всю свою жизнь останешься ребенком. Но умоляю тебя быть всегда добрым, честным ребенком…» Услышав такое, я бы на месте Малыша сгорела бы от стыда!

А неозвученные мысли Жака о своем брате: ".. А ведь, в сущности, оно так и есть; это — женщина, и женщина без воли, без характера, безрассудный ребенок, которого не следует предоставлять самому себе»!!! Большего оскорбления для нормального мужчины и быть не может!

Скажу откровенно, мне жаль, что в семье, где из троих сыновей нормальными и вменяемыми были только два, в живых остался самый непутевый…

Нужно отдельно отметить язык повествования. Он хорош – местами описания автору давались так точно, что казалось будто сам находишься в этом месте. Например, когда Даниэль ехал в Париж.

«…внутри вагона—пьяные матросы, распевавшие песни, толстые крестьяне, спавшие с открытыми ртами, как мертвые рыбы, маленькие старушки с корзинами, дети, блохи, кормилицы — все, что полагается в вагоне для бедных, с этим присущим ему запахом табачного дыма, водки, сосисок с чесноком и затхлой соломы…»

Все так живо и ярко, что мне самой казалось, что я нахожусь в этом вагоне и мне в нос бьют все эти запахи!

Персонажи тоже получились довольно колоритными. К примеру, автору в двух-трех предложениях удалось очень красочно описать дядю Батиста и дать о нем исчерпывающее представление читателю:

«…Странный тип представлял собою этот дядя Батист, брат госпожи Эйсет! Ни добрый, ни злой, он рано женился на особе, похожей на жандарма в юбке, тощей и скупой женщине, которой он боялся. Этот старый ребенок знал в жизни только одну страсть — раскрашивание картинок... С этим-то старым маниаком и его свирепой половиной госпожа Эйсет жила уже целые полгода…»

Хотя опять же – отец семьи Эйсет принял решение отослать жену к брату, пока он с сыновьями будет зарабатывать деньги. Целыми дня она там сидит, смотрит в окно и вяжет. Так неужели нельзя было оставить ее при себе и пусть бы вязала на заказ за деньги? Содержала бы дом, следила за сыновьями… Может и беды было бы меньше…

А так малютка Даниэль боялся лишний раз спуститься во двор с кувшином за водой – вдруг кто увидит, это же такой позор! О том, что бы он, дитя поэзии, подмел пол и убрал постель, пока Жак был на работе, вообще говорить не приходилось! Хотя Жак виноват в этом не меньше его… Любовь к брату затуманила его глаза. А брату вместо заверений в любви нужно было чтобы хороший ремень прошелся по его филейным частям!

Есть хорошая поговорка на этот счет: «Дай человеку рыбу и он будет сыт один день. Дай человеку удочку и он будет сыт всю жизнь.» И Жак, и аббат Жермен по доброте душевной делали Даниэлю медвежью услугу – вместо того, чтобы воспитать из него полноценного человека, который в состоянии сам зарабатывать себе на жизнь и отвечать за свои поступки, они опекали его так, как будто он птенец, только-только вылупившийся из гнезда.

Но судя по всему, главный герой неплохо устроился – эстафету по его опеке после аббата и Жака перехватило семейство Пьерет. Так что он не пропадет… Что касается развязки истории, меня удивило решение отца и дочери Пьерет простить Даниэля. Вами пренебрегли, об вас вытерли ноги ради какой-то дешевой содержанки! Должна же быть какая-то гордость, чувство собственного достоинства! Тем более, если бы еще человек был достойный, а так.. Пустышка, которая и в 50 лет будет ребенком. Теперь - то я понимаю, почему в начале повествования главный герой говорит, что он действительно был несчастной звездой моих родителей...

Но все мои возмущения главным героем не имеют никакого отношения к тому, что книга мне понравилась. Тот факт, что Малыш вызвал у меня такие эмоции, говорит только о том, что Альфонсу Доде удалось хорошо прописать своего персонажа. Возможно секрет этого в том, что с себя писать было легче?) Не нужно ничего выдумать, а только лишь облечь в литературную форму то, что уже было?)) История умалчивает, реально ли существовали те, кто стал прототипами Камиллы Пьерет и Ирмы Борель и действительно ли Альфонс Доде был таким в молодости, каким изобразил Малыша, или для пущего трагизма он усугубил описания своего героя? :))

Альфонса Доде не ставят в один ряд с Флобером, Стендалем и Гюго, но это, безусловно, один из лучших писателей Франции XIX века, чтением романа которого можно насладиться и вспомнить, за что лично я люблю классику, а заодно и отдохнуть от всяких, прости господи, постмодернистов.
Классика потому и становится классикой, что в ней затрагиваются проблемы, актуальные в любое время, декорации могут меняться, но те ценности, что составляют саму основу существования человека, неизменны. В романах Доде искрит Прованс и французский Юг, жгучий, веселый, свободный и праздничный, в противопоставление ему - сдержанный и чопорный Север, конкретно в данном случае - Париж. Одни громогласны и не представляют свою жизнь без фарандолы и задорного тамбурина, вторые любят заседать в салонах, жить по правилам, скрывать свои желания и порывы души.
Нума Руместан, южанин, парень с хорошо подвешенным языком, стремится к хорошей жизни, вот такой, чтобы у него было всё и чрезмерно. Если двигаться по карьерной лестнице, то до должности министра, если жениться, то на дочери первого судьи Франции. И все это получается у него играючи, без особых стараний, он умеет зачаровать, наобещать, а затем обвести вокруг пальца. Однако у Руместана получается это несознательно, скорее на уровне инстинкта - как будто его двуличность была впитана вместе с лучами южного солнца. И именно эта двуличность и становится причиной катастрофы, повлиявшей не только на его семью.
Распущенности этой южной натуры противопоставляется аристократичная сдержанность его супруги Розали ле Кенуа, девушки из очень высокого круга, сценарий для которой уже написан: замужество, рождение детей, их воспитание, спокойная и беззаботная жизнь, наполненная любовью. Но мечты Розали рушатся одна за другой - Руместаном завладевает "страх нехватки" - чувство, охватывающее в Париже, и чтобы восполнить привычную ему легкость бытия, он тянется к молодой и хорошенькой певичке с задорным носиком и мило хлопающими ресничками, знойной и не стесненной внутренними рамками, такой же, как он сам, такой, какой он хотел бы видеть свою жену, хоть и не признается себе в этом открыто. Прощенный уже однажды, его и простят и во второй раз, хоть и не сразу.
Доде, подобно Флоберу, специально акцентирует на незавидной женской участи свое внимание - если сейчас, в XXI веке, жена спокойно может уйти от мужа по любой причине, а уж по причине его измены - тем более, то в XIX веке это не представлялось возможным: женщине некуда деваться, любой ее поступок будет окрашен позором, ей остается лишь смириться, укротить свою гордость (а если точнее - засунуть ее куда поглубже и вообще забыть о ее существовании) и жить дальше с мыслью, что все это ради детей, которых родители воспитывают не то что в холодности, а порой и в ненависти и презрении друг к другу.
Тому, что изначально создано максимально противоположным, никогда не сойтись и не пересечься, эта война между Севером и Югом будет вечной. Однако всё может уравновесить гадкое слово "компромисс" и тогда старания выглядеть в чужих глазах идеальной семьей будут оправданы. Интересно, что подумали бы об этих никому не нужных жертвах Розали и Нума в конце своего пути...