«Жила-была в царстве-государстве Софийском
дева прекрасная,
и любили ее три мужа,
весьма достойных внимания:
Царь, Император и…
негоже детям такие сказки рассказывать!»
Из личных записок цесаревны Милады
Царевич Елисей, крайне недовольный продолжительным, но безрезультатным поиском, устало открыл дверь в свои покои… и с искренним возмущением обнаружил кузена Бориса, томно возлежащего на софе и листающего романчик. Судя по обложке, один из тех, что тайком передают друг другу придворные дамы.
Арина и Милада оккупировали стол и с одинаковым воодушевлением занимались имперской каллиграфией.
– На Востоке и вправду так пишут? – царевна Островов неуверенной рукой вывела символ. Сравнила свой рисунок со свитком, вздохнула и попробовала еще раз.
Напротив нее, высунув язык от усердия, Арина медленно водила по пергаменту длинной кистью, явно одолженной у придворного живописца.
Киро перегнулся через стол, что-то негромко объясняя своей невесте. Рука его бережно накрыла ладонь царевны.
На Елисея никто не обращал внимания.
Царевич выразительно кашлянул.
– Долго же ты. Мы уже заждались, – сообщил Борис, вальяжно переворачиваясь на другой бок. Сапог он не снял, а вот яркий камзол заморского кроя небрежно валялся на ковре.
– Слышал, ты хотел меня видеть, – обернуться Киро не торопился.
Елисей был уверен: тень злокозненно ухмыляется.
Он обежал царские палаты по периметру, облазил все укромные углы, проверил тайные ходы и уже начал подозревать подвох, когда обнаружил пропажу в своих собственных покоях.
Младший царевич решительно отодвинул в сторону всколыхнувшееся недовольство. Известия были слишком захватывающими, чтобы и дальше медлить.
– Я сдал леди Моро на попечение царицы-матушки и ее фрейлин. Все в восторге. На именинах мы встретимся с маркизом Вианьским, не вызывая подозрений. Стоит лишь посеять зерно сомнений, что брат его невредим и на свободе, как он сам к нам придет. Дело за малым: найдем похожую девицу, приоденем, обучим и предложим подобревшему маркизу подтвердить, что сие и есть княжна Луговская. Просто, но элегантно.
Борис хмыкнул и отложил романчик. Киро обменялся с Миладой долгим взглядом. Лишь царевна Арина продолжала сидеть нахмурившись.
– Что за судьба будет ждать девицу, похожую на мою сестру?
Елисей пожал плечами.
– Сомневаюсь, что король Заморский посмеет поднять руку на княжну Луговскую.
– Мне не по душе сия затея, – после недолгого размышления призналась младшая царевна.
В покоях повисло задумчивое молчание. Никто не торопился продолжить беседу.
– По окончании празднеств мы отбываем в Озерный край, – возобновил разговор младший софийский царевич. – Лично сообщим княжне Анастасии, что у нее нет причин для беспокойства, и… нам необходимо наведаться в имение графини Меллин.
– Меллин? Уж не вдова ли гвардейского подпоручика и фаворитка царя Иннокентия? – Борис резко сел на софе. – От нее и след простыл после той истории с царской помолвкой. Зачем тебе ее имение?
Киро невольно взглянул на Миладу. Царевна слабо помнила трагическую историю любви софийского монарха и хмурила тонкие брови, полностью поддерживая князя в его удивлении.
– Дело в том, – Арина громко порылась в ящике стола и достала на свет божий миниатюрный портрет в золоченой рамке. – Сия мысль посетила нас еще в Южном граде. Но взяться было недосуг.
– И чем же Вы занимались в Южном? – насмешливо уточнил Киро, пытаясь взять себя в руки. Он смотрел на портрет матери, и мир начинал медленно закручиваться в спираль.
Елисей выразительно скривился.
– В основном, не тем, чем хотелось бы в свадебном путешествии. Строили планы, заручались поддержкой, политика, одним словом.
– И что на сей раз задумал твой неугомонный супруг? – обратился Борис к Арине.
– Строю заговор, целью которого является запихнуть на трон венценосный зад моего старшего брата, пока он не пристроил туда мой, – пояснил Елисей, опережая Арину.
– Откуда ты узнал? – Киро хмыкнул, ничуть, впрочем, не удивленный. – Тебя при объяснении цесаревича со старшей княжной не было. Там был я и чувствовал себя полным идиотом, наблюдая за их угнетающим воркованием. Он пообещал, что через пяток лет отречется в твою пользу.
– Догадался, – буркнул Елисей, – я так смотрю, меня за слабоумного держат. Я устал всем объяснять, что последнее чего желаю – просиживать штаны на троне.
– И каков твой план?
– Вернуть батюшке интерес к жизни и решить вопрос с помолвкой Мирослава, чтобы брат имел возможность и дальше править в свое удовольствие, – Елисей помолчал. – У него отлично выходит, лучше, чем когда-либо смогу я.
– Нам надобно найти Ее.
Арина протянула портрет царевне Миладе. Той не терпелось взглянуть на медальон.
Царевна чувствовала, какой-то болезненный интерес своей тени. Внимание Киро не было праздным любопытством.
– Красивая, правда? Возможно, она еще жива…
– Ваша идея? – хмуро поинтересовался Киро.
– Нет, царицы Софийской, – возразила Арина. – Графиня Меллин была возлюбленной тогда еще принца Иннокентия, из-за которой он так и не смог полюбить навязанную долгом супругу. Ее отъезд сломил волю будущего царя. Никто не знает, куда она отправилась. Жива ли по сей день, или Иннокентий скрывается на дне бутыли от призрака? – Арина вздохнула. – Царица пыталась разыскать соперницу, надеялась, что та сумеет вернуть Иннокентию Второму волю к жизни. Пусть любовь самой царицы утеряна навсегда, возможно, супруг ее, отойдя от дел, сумеет наладить свое счастие. Но от графини и след простыл. Знать бы, жива ли она, и не сжалится ли спустя столько лет над мужчиной, что отказался от нее под грузом вины за судьбу брата? Каждый из нас встречал мгновения малодушия, нельзя казнить за подобное вечно.
– Но сие же… – Милада обескураженно взглянула на Киро. Медальон был точной копией того, что тень однажды показал ей на борту корабля.
С портрета на нее смотрела одна из самых красивых женщин, рожденных в Софийском царствии. Та самая, чье лицо с поразительной точностью отражала статуя на носу «Александры».
– Я иногда мечтаю, – с детской непосредственностью поделилась Арина, полностью захваченная историей, – что наступает мгновение, когда она возвращается, такая же прекрасная, как и много лет назад, видит, что сделало с новым царем непосильное бремя, и прощает его за годы обид.
– Не вернётся, но она простила, – Киро услышал свой голос словно со стороны.
– Откуда ты все знаешь? – шутливо толкнула его в бок Арина.
– Александра Меллин уплыла за Океан, прочь от боли и воспоминаний. Заговорщики из Софийского царствия подозревали, что она носит под сердцем ребенка цесаревича Иннокентия. Они пытались ее убить, но вмешался сам Император. Он приказал укрыть чужеземку от преследователей, окружил заботой. Говорят, он был сражен ее красотой, отвагой, дерзким нравом. Император дал ей новую жизнь, связав со своей столь крепко, что, когда она покинула мир живых, едва смог смириться с утратой.
– Она умерла? – разочарованно протянула Арина.
Елисей молча переводил взгляд с Милады на Киро, начиная подозревать всю сложность обстоятельств.
– Да, – короткое слово огнем прокатилось по жилам.
Милада, обогнув стол, стиснула ладонь своей тени тонкими пальцами.
Борис невольно придержал дыхание, словно предчувствуя шокирующие известия.
– Откуда такая уверенность? – подозрительно уточнила Арина, неготовая так просто расстаться с воображаемой историей.
– Я знаю, – коротко ответил Киро, потом помолчал… и все-таки прибавил, глядя в противоположную сторону, – сие… моя мать.
– Что?!
Арина Семеновна, урожденная Луговская, начала стремительно покрываться красными пятнами.
Князь Борис Обломский искренне возрадовался, что сидит. Стоя воспринимать такие известия было небезопасно. И только царевич Елисей по-прежнему прохаживался по покоям, никак не поменявшись в лице.
– Ну, ты и… – наконец сообщил младший софийский царевич. – Подобные вести не только не порадуют царя, но и окончательно вгонят его в могилу. Александра Меллин умерла, подарив жизнь ребенку Императора Востока! С подобным известием еще придется свыкнуться…
– Видят Боги, я поражен, что софийский царь все еще ждет ее возвращения, – Киро говорил сухо и безжизненно, как случалось с ним в мгновения величайшего волнения. Милада открыто льнула к своему жениху, и взгляд ее не сулил царевичу Елисею ничего хорошего. Желание царевны защитить грозную тень почему-то ни у кого не вызывало улыбки. – Она писала ему, но так и не нашла в себе силы отправить послание. Все бумаги переправлены в Озерный край, в имение Меллин. Я намереваюсь официально вступить в права владения, – Киро отчаянно стиснул ладонь Милады. – И продать имение. Деньги пойдут на строительство новой резиденции на Акульем плавнике. Вам не удастся скрыть от царя такие известия. Он захочет узнать, откуда взялся наследник.
– Мы не станем ничего скрывать, – пришедшая в себя царевна Арина выглядела удрученной. – О, Киро, мне так жаль… Вы утаили от нас имя матери, опасаясь подобной сцены. Я надеюсь… Вы сможете простить мне полное отсутствие манер и здравого смысла.
О проекте
О подписке