Очень сложно быть творческим человеком. Но еще сложнее жить с творческим человеком. Ведь тогда тебе придется постоянно слушать его, внимать ему, как будто нет ничего важнее его слов на свете. Тебе придется взваливать все планы и их реализацию себе на плечи, потому что он не будет с тобой. Он всегда не здесь. Он всегда далеко. А ты – никогда на первом месте. Несколько часов в день он будет «сидеть на твоих ушах», глаголя истину о мире, но ни разу не спросит, как прошел твой день. Ты не существуешь. Ты лишь помогаешь его существованию. Сможешь ли ты так жить? Если же ты его муза, то помимо вышеизложенных задач, ты еще и лишишься своего я. Ведь ему будет неважно, какая ты на самом деле. Ты лишь фундамент для его картин, стихов, пьес, скульптур. Он возвысит тебя для всех, кроме тебя самой. Ты станешь идеалом. Но… захочешь ли ты им быть? Захочешь ли отказаться от себя настоящей и носить маску в угоду его желаниям? Так что связывать свою жизнь с творческими людьми нелегко, но вот смотреть на них издалека…
Ребекка подумала, что этот человек любит ее, только не знает об этом и никогда не узнает.
Ранее я часто слышала, что Барикко прекрасен, но сама не верила в это, пока впервые не открыла его книгу. «Мистер Гвин» оказался исключительным. Он читался плавно и тягуче, будто само время размывало границы, тормозило стрелки на часах, продлевая упоение от встречи. Он был скуп на громкие фразы, на размеры и на объемы. Не эпичен был, не масштабен, но я затерялась в нем, как в лабиринте. И это было поразительно. Ведь я прожила жизни всех персонажей, а осталась снова с собою. Наедине. И тогда я подумала: «А может не стоит прятать свои чудаковатости? Может, стоит вглядываться в то, что пусть и ненормально, но отличает одного человека от другого? Делает его неповторимым, единственным в своем роде? Может пора прекратить стесняться своей «наготы», и раскрыть себя со всеми достоинствами и недостатками, со всеми погрешностями и неровностями, со всеми изъянами и слабостями»? Ведь герои этой книги со своими причудами хоть и казались несколько болезненными, повернутыми, но вместе с тем являлись живыми людьми. Не картонками, не куклами, не образами, а именно теми, кого мы миллион раз провожаем взглядом, проходя мимо по улице. Вот так подумала я и решила, что буду читать Барикко редко, и не приближаясь. Уж слишком он меня обнажает.
А еще я оставлю небольшой намёк и скажу, что если вы возьмете эту книгу в руки, то между строк в самом конце увидите в ней себя. Потому что каждый из нас история, и этот роман – ее часть.