Только бы она не начала произносить свои пафосные речи. Боюсь, я даже не смогу воспринять их смысл. Но в ответ промолчали, на удивление, и я опять провалилась в сон.
– Номер вашей комнаты, адептка Рэйн, – сказал тот же голос.
– Четыреста двадцать пять, – зевнула я. – А вам зачем? Вы же не собираетесь меня провожать?
– Я вас туда почти принес, – сообщили в ответ, и с меня мигом слетел всякий сон. Что?!
Быстро распахнув глаза, с удивлением обнаружила себя в крыле нашего общежития на руках у лорда Ферта. Я открыла рот от изумления, а ректор усмехнулся.
– Выспались?
– П-п-почти, – пробормотала я и, кажется, залилась краской. – Почему вы меня не разбудили?
– Я честно пытался, но у меня не получилось. И вы всю дорогу во сне упорно называли меня профессором Локфест и иногда Змеем. Кажется, у вас был чересчур насыщенный день, адептка Рэйн?
Я окончательно проснулась и пошевелилась в объятиях ректора, а он осторожно опустил меня на пол, протянув забытую в оранжерее сумку.
– Более чем, – призналась я, принимая ее. Ноги почему-то дрожали.
Лорд Ферт нахмурился.
– Это профессор Локфест заставила вас убираться в оранжерее?
Терпеть не могу кляузничать, но сейчас мне ничего другого не оставалось – только кивнуть.
– Я разберусь с этим, – пообещал Ферт. – А кто такой Змей?
Вот тут я стушевалась. Прозвище, известное только самому Змею, Сильвии и Джордану, не хотелось выносить за пределы этого круга. С другой стороны, Эриан же не стесняется прилюдно называть меня Колючкой?
– Олберт, – призналась я. – Он такой же мерзкий и противный. Ненавижу змей.
– Понятно, – хмыкнул ректор. – Есть на что пожаловаться?
– Нет, – подумав, ответила я. Жалоба на то, что произошло на зельеварении, может выйти мне боком.
По губам лорда Ферта скользнула ироничная улыбка: