Перевод:

Д. В. Соловьев (Введение, Богатство в старину, Европа: хорошие дела, хороший навар);

Л. М. Цывьян (Америка, родина миллиардеров)',

Н. М. Фарфель (Буровые вышки Али-Бабы, Богачи-сумасброды)

Введение

Если бы в этой книге содержался некий секрет того, как сделаться миллиардером, автор уже давно стал бы им, и у него не было бы никакой надобности писать ее. Вместо этого он, конечно, воспользовался бы всеми благами беззаботного существования и предался своим любимым занятиям, ничуть не заботясь о доходах с авторских прав. Ну а те читатели, которые приобрели этот труд, надеясь найти в нем ключ к богатству, что ж, это их дело: прочтя его, они ничуть не обогатятся и лишь пожалеют о потраченных на книгу деньгах. Хотя название ее и подчас шутливая форма повествования и могут ввести в заблуждение, на самом деле, содержание книги чрезвычайно серьезно.

Говорится в ней об одном из самых живучих мифов нашего времени, который получил широчайшее распространение, им ежедневно полнятся страницы массовой прессы, он питает гедонистическими мечтаниями воображение наших современников. В нынешнем низменно материалистическом веке рулетка и баккара, яхты и реактивные самолеты пришли на смену чудесам прошлого, таким как магараджи, с которых буквально сыпались золото и алмазы Голконды. Как ни удивительно, но эти новые чудеса все еще завораживают массы людей, несмотря на то что общество пропитано идеями равенства, а на деньгах, хоть они и служат предметом настоящего поклонения, вот уже две тысячи лет как лежит проклятие.

И христианская, и социалистическая традиции наложили на Мамонну нравственный запрет, который благодаря множеству пословиц, народных сказок и лубочных картинок пропитал все наше сознание. Для нас, несмотря на некоторое влияние протестантского меркантилизма и либеральных идей, деньги продолжают оставаться чем-то более или менее постыдным, и мы радуемся отсутствию у них запаха, подразумевая, что иначе он был бы отвратителен. С полным основанием их считают вредными для спасения души, главной причиной развращения нравов и порабощения человека человеком. «Доброе имя дороже золота», «не в деньгах счастье» – огромное число подобных поговорок буквально пропитывает всю нашу культуру. Оставаясь ужасающе притягательным для современного человека, золото порождает двойственные чувства: желание обогатиться даже самыми честными способами не всегда освобождает от укоров совести. Оно всегда хоть в малой степени, но скрывается под маской притворного бескорыстия. При всем материализме нашего времени в разговоре деньги остаются предметом табу, о котором люди хорошо воспитанные должны говорить с приличествующей сдержанностью.

Быть богатым стыдно

Жизнь в роскоши, даже и не столь уж большой, предполагает некие способы защиты от зависти и враждебных взглядов. Добропорядочные люди если и говорят, что кто-то имеет «навар», «капусту» или «разжился деньжатами», то непременно с некоторой иронией, легким пренебрежением и понимающей улыбочкой, словно дело касается какого-то отчасти даже смешного порока, о котором лучше даже и не упоминать. Конечно, сами они были бы совсем не прочь оказаться на месте тех, кто нежится на палубах собственных яхт или, пожевывая сигару, следит в бинокль за бегом своих скаковых лошадей. Но их восхищение этими людьми всегда смешано с тайным недоверием и глубокой враждой, которые не позволяют простить избранным мира сего ни свое невольное преклонение, ни свою зависть. Поэтому жизнь миллиардеров бесконечно труднее того, как ее воображают простые смертные. Самые заурядные из этих счастливчиков попросту скрывают принадлежащие им богатства. Подобно Гарпагону они хотят покрыть все тайной и больше чумы страшатся разглашения: «Уж не собираешься ли ты проболтаться, что у меня есть шкатулка?» – с тревогой спрашивает этот мольеровский персонаж. Разоблачения он боится больше, чем ограбления. Другие выходят из положения, множа щедроты и помогая бедным. Некоторые становятся меценатами. Поддерживая артистов и художников, они надеются в нравственном смысле узаконить свои деньги. Способов откупиться, таким образом, бесчисленное множество, но все богачи, начиная от деревенского кулака и до международного мультимиллиардера, испытывают одну и ту же потребность – быть признанными несмотря на богатство и непременно вместе с ним. Мир устроен так, что нельзя быть богатым безнаказанно.

Французский актер Гранмениль в роли Гарпагона.

Иллюстрация из «Le Magasin pittoresque»

Парадоксы богатства

Несомненно, для миллиардера самое верное средство оправдаться за свои деньги состоит в том, чтобы разбогатеть еще больше. Как ни странно, но обвинения со стороны специалистов по классовой ненависти изрыгаются прежде всего в адрес мелких собственников и скопидомов, но щадят мультимиллиардеров. Профсоюзы систематически подогревают у беднейших своих членов ненависть к буржуа, к какому-нибудь провинциальному нотариусу, скопившему собственным трудом и экономией небольшой капиталец, к его земле в деревне, к дому, просторнее, чем у других, и привилегиям его детей. Однако никому из них и в голову не придет обвинять тех богатых, чья оскорбительная роскошь услужливо демонстрируется на глянцевых страницах журналов. Умопомрачительные дворцы, в которых семья Патиньо растрачивает деньги на празднества «Тысячи и одной ночи», суперяхты, сверкающие хромом роллс-ройсы – все эти атрибуты богатства настолько ослепляют, что даже не возникает и мысли осудить само их существование. Ведь они столь далеки, что здесь невозможно никакое сопоставление с обычной жизнью. Нефтяной король, эмир Кувейта, представляется обитателем какой-то другой планеты, и любое сравнение совершенно немыслимо. Но зато местный нотариус всегда под рукой в качестве объекта ненависти. Он часть того же общества, что и все, кормится от того же пирога, но – неискупимое преступление! – отхватывает самый большой кусок. Обладателя же несметного состояния защищает от вражды и зависти уже сама огромная дистанция между ним и всеми другими людьми. Мультимиллиардеров называют «олимпийскими богами современного мира». Это удачное и меткое сравнение. Чрезмерное изобилие богатств делает его владельца лицом недосягаемым, вне законов и обычаев, существом почти мифическим, к которому все остальные смертные не могут даже приблизиться.