Из дневника Ирины
Смехов режиссирует, Петр Наумович из больнички руководит — КОРЛИОНЕ. Мы с Алёшей были у него, принесли гиацинт в горшке, улыбнулся, прочитал из Блока: «Ушла, а гиацинты ждали…» Наутро звонит: «Он пытался упасть, но я ему не позволил, поливаю, удобряю, а он дурманит меня ароматом…»
Смехов читал Журдена. Алёша сказал: «Где смешно, там Фома, где скучно — он еще не успел». Финал сделал грустным. Журден все отдал, остался один.
А на Черной речке — тогда — лежали исписанные карандашом вдоль и поперек «Три сестры». Это он поехал отдыхать и поправлять сердце в санаторий. А мы его навещали. Он жаловался — не может работать. Принимал гостей, гулял, купался в заливе, мечтал прокатиться на велике. И поехал же — помчался в белой холщовой рубахе. Стало плохо, упал в траву. Как добрался домой?
Осенью репетировал в театре сразу три спектакля параллельно — Чехова, Маркеса и Островского. Остановка сердца. Вшили какую-то железную штуку-контрольку. Приходим к нему после операции, сразу говорит: «А мне сегодня финал „Трех сестер“ приснился!» — и рассказывает, рассказывает…