17 декабря, Варварин день.
Во время нашей с Ириной регистрации в загсе в открытую форточку глядела рябина.
Звонит грустный в полночь наш «посажёный дед»:
— Ты одно мне скажи, как Ирина?!
— Два дня афишу клеила — вы придете на концерт?
— Конечно!!! А я напился… у меня Варюша-няня была, они с мамой рядом похоронены, я поехал на кладбище и там напился. А теперь не усну до утра. Встретимся завтра, ты себе принадлежишь?
— Не только себе — и вам, и Ирине, и маме моей, и…
— А Родине?
— О, Родине — конечно, это моя Родина и есть — человек семь примерно.
— А жизнь за Родину отдашь?
— За такую Родину — отдам.
— А я такую жизнь легко отдам за любую родину. Так хорошо, все силы ушли, лежу и ничего не хочу. Пожалуй, нет, очень хочется горячего пирога с капустой. И еще, чтобы Ирина сыграла настоящую драматическую роль, чтобы она спела ее. Смехов будет делать «Полоумного Журдена», там роль маркизы — пусть Ира ее посмотрит… Обнимаю, пока-пока.