Через два часа, красные от загара, изъеденные мошкой, но страшно счастливые, мы обозревали гектар голых камней, непохожих на Баварские Альпы, но ставших лучшим памятником солидарности безумцев. Их до сих пор видно с дороги.
— Ну и что же ты делал у Сокурова? — спросил Герман.
— Расчищал камни.
— Это образно?
— Нет, конкретно…