«Недавно мне приснился сон…»

 
Недавно мне приснился сон:
Лазурный берег, пляж и сосны,
Где на песке с тобой вдвоём
Мы были веселы и босы.
С тобой мы видели закат,
Ночные звёздные просторы,
Мы пили сказочный мускат,
А впереди шумело море.
И было чудно и легко,
И жизнь тогда казалась раем,
И трепетный души покой
Приятной негой льнул и маял.
Тебя я обнял, и вдвоём
Мы вдаль пошли, куда-то к югу.
Недавно мне приснился сон,
В котором мы нужны друг другу.
Прекрасный сон, чудесный сон:
Лазурный берег, пляж и сосны,
Где на песке с тобой вдвоём
Мы были веселы и босы.
 

1989

«О мой застенчивый Арбат…»

 
О мой застенчивый Арбат,
Ты вновь со мной, и снова ты
Беспечной суетой объят,
И в небесах твои мечты
Скопились, скомкались и ждут,
Когда придёт неспешно ночь,
И разойдутся люди прочь,
И лунность, как упругий жгут,
Обтянет плоть прозрачной тьмы,
И в переулках фонари
Заговорят; увидят сны
Дома – и тихо до зари…
Вновь по пустынной мостовой
Брожу один – и счастлив я:
Душа моя чиста… И шепчутся листвой
Деревья
Где-то; где-то пёс
Скулит и плачет, и поёт,
А песню грустную разнёс
Апрельский ветер… Чудный гнёт
Любить тебя, о мой Арбат!
Ты спишь сейчас и видишь сны,
И, словно мантией, объят
Волшебной тайною весны.
 

1989

«Дожди твоих волос омыли робость плеч…»

 
Дожди твоих волос омыли робость плеч,
Сиянье твоих глаз мои глаза пленило,
И так уж повелось, что часто я под вечер
Скучаю по тебе и называю милой.
Ты – милая моя, ты свет мой и покой,
Тепло моей души, моё сердцебиенье,
Ты – звёздочка моя, зарница над рекой,
Озёрная лазурь, дыхание сирени.
Быть может, глупый я, но нет, я не глупец,
И оттого шепчу перед началом бури:
«Ты – милая моя, ты мой святой венец,
Ты всё, что в моей жизни было, есть и будет…
 

1989

«Колышется солнце в тумане…»

 
Колышется солнце в тумане,
Туман дребезжит над лугами,
Луга защитились цветами
От ветра сухого дыханья.
Но скоро растает над далью,
Открыв горизонта рогалик,
Седой, чуть подкрашенный алью,
Которого вовсе не ждали.
Который явился бесцельно
Обнять озадаченный ельник,
Покрыть деревушку пастелью,
Как старый художник-отшельник.
Рисуются смутно пейзажи,
А он и не чувствует даже,
Что ветер, рассвет будоража,
Его скоро наспех размажет.
И будет всё тихо в округе,
И как не бывало тумана…
Но кто же пространство остудит
От жаркого солнца дурмана?
 

1989

«Осень – это очень просто…»

 
Осень – это очень просто:
Просто ночь темнее стала,
Просто ветер листья носит
По простуженным бульварам;
Просто звёзды стали ярче,
Просто сердцу грустно стало.
Осень… Ну а это значит,
Всё пора начать сначала…
 

1990

«Я люблю тебя – спросишь ты, за что…»

 
Я люблю тебя – спросишь ты, за что,
Улыбнусь в ответ, пусть и не смешно.
Я люблю тебя, а за что люблю —
За глаза твои, и за алость губ,
И за слёзы, что порой блестят
На ресницах пышных, словно вешний сад,
И ещё люблю за твой звонкий смех,
И ещё за то, что ты лучше всех.
 

1998

«Багряный и красный, немножко податлив…»

 
Багряный и красный, немножко податлив,
Седой осьминожек вечернего луга,
Цветной балаган расстелился над гатью,
Простуженный табор прохладой запуган.
Вчера ещё помнили старые ивы,
Как в лес приходил с сиротливым лукошком,
Траву нагибал и искал суетливо,
Стремясь оборвать покраснее немножко.
А ныне стыжусь запылённого шага,
Сырые полы в моей старой избушке…
Напыщенной мглою крутого оврага
Туман наступает на шею опушки.
Багряный и красный, немножко податлив,
Седой осьминожек вечернего луга,
Цветной балаган расстелился над гатью,
Простуженный табор прохладой запуган.
 

1991

«Горели три свечи, и стол накрыт был наспех…»

 
Горели три свечи, и стол накрыт был наспех,
Ты скукою моей довольна не была.
Лишь старая метель, весне игривой на смех,
Пыталась нас понять и вьюгой обняла.
Горели три свечи, пыхтел камин уставший,
Уставшие молчать, мы жили миром снов.
А странный пассажир, от поезда отставший,
Пытался постучать в замёрзшее окно…
 

1991

«Печальные, скромные, тихие, нежные…»

 
Печальные, скромные, тихие, нежные
Глаза юной девушки смотрят мне вслед.
Глаза, словно запах лесного подснежника,
Кричат, что весна и зимы больше нет.
Я чувствую силы, я чувствую заревность
Вчерашних печалей, сомнений и бед.
Печальные, скромные, милые, дальние
Глаза юной девушки видят рассвет…
 

1998

Крым

 
Мне Крым запомнился на теле
Коричневой, морской прохладой.
Как миг, летели дни, недели,
А сердце было солнцу радо.
Шершавой бусинкой смотрели
Глаза напуганные чаек,
И уходил под волны берег
В вечернем аромате чая.
Поросшие кудрявым с плешью,
В лазури утопали горы.
В душе моей рождалась вечность,
Минуты превращая в годы.
 

2001

Начало зимы

 
Вчерашней осени пожар
Залит сегодня снежной пеной.
Но нам его немного жаль —
Он был таким проникновенным!
Огонь из листьев долго тлел,
Лимонной охрой долго охал,
Но так понять и не сумел,
Что всё находится под Богом.
Всё изменилось в ноябре:
Покинут стан, очаг затушен.
А осень мчит кабриолет
Теперь уж только в наших душах.
Но неуклюжая зима
Ночной победою довольна:
Теперь надолго царство сна
Подавит рвение и волю…
 

2001

«Не тревожьтесь – всё случится…»

 
Не тревожьтесь – всё случится,
Что-то ждёт нас впереди.
Не исчезнут в бездне лица,
Не сгорит огонь в груди.
Просто жизнью наслаждайтесь
И стремитесь к высоте.
Ну а где-то мы уж в глянце
На граните и кресте.
 

2001

«По лету мы мчимся вспять…»

 
По лету мы мчимся вспять
В троллейбусе хмурым утром,
Чтоб небом весенним опять
Дышать, укутавшись в куртки;
Чтоб лопнули почки ольхи
И сосны свежестью били,
И нежность касанья руки
На коже мурашками стыла.
И было бы чисто в душе,
И были б прозрачными взгляды.
Троллейбус нас мчит по шоссе
Сквозь утро – назад, к звездопаду…
 

2002

Крымский синдром

 
Шероховатый приступ юга
В сосудах, жилах и душе
Возник из вин, подобно вьюге,
Пробившей лазы в шалаше.
И, заболев в тяжёлой форме
Недугом крымским навсегда,
Стремлюсь лечиться летним штормом
И взглядом вечным в никуда.
Туда, где небо слилось с гладью,
Где прошлое пришло простыть,
Спустился с гор и бросил кладь я,
Чтоб камнем на песке застыть.
 

2003

В оправе пальцев

 
Мороз заставил в декабре
Всех завернуться в тёплый кокон,
Весенний луг запечатлев
В глазах потухших на ночь окон…
И нам приятно и тепло
Картиной этой наслаждаться,
И трогать мёрзлое стекло,
Чтоб видеть мир в оправе пальцев…
 

2004

«Воспоминания той любви…»

 
Воспоминания той любви
До глубины души тревожат,
То льдом – в сосуды, по крови,
То дрожью пробегут по коже.
За многоликостью стоит
Один и тот же верный образ,
В переживаниях зашит
Архив событий – вместе, порознь.
И каждый день наносит штрих
На полотно, что было белым…
Аллея обнажённых пихт,
И я шагаю, цвета мела.
Вот дом, окно – я вижу свет,
Подъезд таинственно мерцает…
Звонок, порог – барьеров нет,
И в прошлом я навеки таю.
 

2004

По ломкому насту

 
Вечереет… Устало и суетно,
По промозглому, ломкому насту,
Продираются люди сквозь будни —
Оказаться в объятиях праздника.
Продавщица, с глазами корейскими,
Сыплет сдачу в ладошки озябшие,
Её сердце втайне надеется
На хорошее и настоящее.
Заколдованы улицы транспортом,
Перекрёстки разбудоражены.
Город ждёт исцеленья лекарством
И томим новогоднею жаждою…
 

2005

Приближение весны

 
Запоздала весна, разрублена
Вдоль просевшего серого наста
Полноводными, тёмными струями
На неравные, ломкие части.
И на каждой леса разбросаны
С чуть припухшими, сонными веками.
Не умыты и не расчёсаны
До дождей проливных с ветрами.
Переводят часы водители
В бесконечных простоях на улочках,
Одевают детей родители
В разноцветных и пёстрых курочек.
Дышит небо неистовой свежестью,
Затыкаешь уши от щебета,
Межсезонье томимо надеждою,
Что всё будет – и будет трепетно…
 

2005

Таруса

 
Не спит осенняя Таруса,
Хоть утром ранним так темно.
Ока перегибает русло
И город будит заодно.
На улице совсем пустынно,
Но всё живет, всё дышит здесь:
Холмы – друзья подруг-тропинок
И церкви золотистый крест;
Оврагов складки разбежались,
Пробороздив тумана лоб,
Дома, нахохлившись, прижались
На высоте с фонарный столб;
Листвою припорошен берег,
И лодки на цепи стоят…
Здесь каждый штрих до боли верен
И радует усталый взгляд.
 

2005

Памяти отца

 
Я помню всё – Курджипс потел,
И солнце жгло неумолимо,
И сотни разных тёплых тел
Сползали с берега без силы.
Но вот могучая рука
Меня закинула на плечи,
И я остыл и смолк, пока
Вдвоём мы бороздили речку…
 

2005

Сентябрин

 
Я по пыли золотой бродил от лиственниц,
По монетам клёнов и осин.
Вдруг невольное желанье сердце тиснуло —
Срезать самый поздний сентябрин.
Я приеду в милый город вечером,
Из последней двери выйду в темноту,
Во дворах дворняг знакомых встречу я,
Поцелуев – свет и теплоту.
Позвоню отрывисто – не спрашивай,
Знаешь – я! Открой же мне скорей!
Вот цветок тебе сиренево-фисташковый
С ароматом скошенных полей.
Обниму тебя, мою заветную,
Искорки с ресничек соберу.
До чего же ты сегодня трепетна,
Словно лист осенний на ветру…
 

2005

Воробьёвы горы

 
На Воробьёвых в одночасье опустело,
Театр съехал, и актёры разбрелись,
И межсезонья сморщенное тело
В моноспектакле под названьем «Наша жизнь».
Пожухло всё, и ветер леденящий,
И растревожена вовсю Москва-река.
И пассажирский поезд, в небе мчащий,
Раскис и встал в свинцовых облаках…
 

2005