1. Встреча на высоте

Раннее майское утро сорокалетний редактор газеты «Городская жизнь» Витя Плашкин встречал хуже не придумаешь. Он болтался, схватившись за хлипкий провод, свисавший с крыши пятиэтажной хрущевки примерно на уровне четвертого этажа. Сил, чтобы самостоятельно выкарабкаться из этой ситуации у отвыкшего от физического труда ещё в школе Вити не имелось. У него даже горло перехватило от волнения и страха, поэтому он не мог позвать на помощь.

Справа и слева балконы были абсолютно безлюдны. Лишь из окна напротив на него с подозрением скалилась худосочная болонка, видимо, посчитав, что толстячок задумал свое цирковое шоу с канатом для похищения её любимой косточки. Витя Плашкин задумчиво и величаво провернулся вокруг своей оси под воздействием сил тяжести. Спасительный кабель слегка дрогнул, намекая, что время его на исходе.

Тут-то его и заметил какой-то паренек с третьего этажа, выйдя на балкон покурить. Он с восторгом открыл рот, выплевывая начатую сигарету, потом завопил в открытую дверь внутрь комнаты:

– Пацаны, хватайте камеру, бегите сюда! Тут мужик с крыши прыгает!

– Я не прыгаю! – пропыхтел Плашкин, дёрнувшись от возмущения. Его вновь провернуло вокруг оси. – Я… помогите!!!

– Снимай, снимай! – азартно голосили с третьего этажа, явно его не расслышав. – За такое и миллион подписоты можно хайпануть!

– Помо… помогите! – мявкнул в робкой попытке достучаться до мозгов юных видеоблогеров Плашкин. Троица только довернула зум камеры, чтобы снять страдания газетного редактора крупным планом.

– Вырастили поколение малолетних дебилов на свою голову, – простонал себе под нос Плашкин.

– Не, так мы лайки не заработаем, – рассудил один из юных видеоблогеров. – Вот если бы он упал, другое дело. И ещё бы так – хлобысь, и мозги в сторону!

– С четвёртого этажа? Ты прикалываешься? – усомнился его напарник. – Он только газон помнёт.

– Дяденька, – попросил третий. – Может ты сам брякнешься? И тебе смысла нет висеть, только упадёшь уставшим, и нам красивая картинка. А?

– Эй! – постарался как можно громко крикнуть Плашкин. – Я ведь если слезу отсюда, я до вас доберусь! Я ваши лица запомнил! Задницу надеру!

– Угрожает, – констатировал один из видеоблогеров. – Стадия принятия неизбежного. Скоро начнет торговаться.

– Фиг ему, а не доля с монетизации.

– Да, дождёмся пятой стадии – принятие своей участи. Вот после неё точно уронится. Только бы аккумуляторов хватило, я же камеру с вечера не заряжал.

Пока они переговаривались, на самой крыше что-то зашуршало, заворочалось и вскоре вниз, метрах в двух справа от терпящего бедствие редактора газеты, развернувшись в воздухе, провисли два альпинистских троса. Как раз между ним и видеоблогерами. Плашкин поднял голову вверх и увидел, как на самом верху слезает с кромки крыши на своей сидушке, похожей на качели, промышленный альпинист. Невысокий крепыш с голубой банданой, плотной камуфляжной робе и кирзовых сапогах стремительно развернул в воздухе свой инструмент в виде ведерка с краской, щетки и молоточка. Все это было надежно закреплено на его поясе с помощью карабинов. Слегка насвистывая шансонистую песенку, он начал неторопливо стравливать трос, снижаясь по стене. Его сонный взгляд скользнул по окнам, по стене… уткнулся в шумящих юнцов, которые мгновенно замолкли. Потом он заметил и Плашкина.

– Бро, – обратился к Вите альпинист. – Тут я дыру заделываю, Иваныч тебе не заплатит, зря стараешься.

– Я не альпинист, – прохрипел Плашкин, чувствуя, что силы уже покидают его. – Фото… Я хотел снять вид утреннего города с крыши! Тут самый хороший ракурс… Поскользнулся и выпал…

Потом он опомнился и заорал.

– Помогите! Падаю!

– Да хорош вопить, – поморщился промышленный альпинист. Он притянул к себе страховочный трос и качнул его в сторону редактора.

– Хватайся!

Плашкина дважды просить не пришлось. Едва он перехватил страховочный трос, альпинист притянул его за жумар к себе. Передал жумар в посиневшую руку спасенного и велел, постепенно стравливая трос, медленно спускаться вниз.

– Чем же ты снимал-то, горе-фотограф? – ухмыльнулся альпинист, дыхнув на редактора смесью чеснока с ядреным перегаром. Плашкин с грустью посмотрел вниз, на бетонный парапет, об который развалилась на куски его любимая полноформатная камера «Никон».

– Соболезную, – кивнул альпинист, проследив его взгляд. Не меняя скорбную мину, он спихнул Плашкина вниз и тот начал плавный спуск к земле.

– Блин, ну вы чо! – разочарованно пискнул один из юных блогеров, запоздало догадавшись, что кровавая трагедия в прямом эфире отменяется.

– О! – заметил их присутствие альпинист. – Местные папарацци! Ну-ка домой! Там «Лунтик» в самом разгаре, а тут у нас формат +18. Рано вам такое.

– Ой, да ладно! – оскалился тот что был с камерой. – Нам уже по восемнадцать, и мы студенты!

– Студенты? Половозрелые самцы в полном расцвете гормонов и мозгов? Это в корне меняет дело! – торжественно отозвался альпинист, отстегивая страховочный пояс. Крякнув, он встал на свою площадку ногами, расстегнул ширинку… – Тогда начинаем шоу!

– Эй, ты что заду…

– Вуааааля! Девочки, давайте хором: «Мать-моржиха, дай дождя»! Да пройдет золотой дождь!

Вопль юного видеоблогера перешел в бессвязный мат, к нему нестройным хором подключились и его друзья, ибо альпинист ничтоже сумняшеся направил на них мощную струю мочи – благо висел в полутора метрах в стороне и немного выше их балкона. Оплевываясь, матерясь и отряхиваясь, троица бросилась прятаться в комнату.

Альпинист спустился на землю, сдёрнул с себя амуницию и подошёл к сидящему перед обломками камеры редактору.

– Дорогая, небось? – участливо спросил небесный шоумен. Плашкин кивнул.

– Один объектив чего стоит. От него только обломки. И у тушки матрицу в хлам.

Потом опомнился, вскочил, принялся жать руку своему спасителю.

– Да что там камера! Если бы не вы! Я бы… Спасибо! Спасибо!

– Да ничего особого. Что мне там, пялиться на тебя что ли было. – скромно усмехнулся альпинист.

– Деньги? Давайте я вам в знак благодарности…

–…Обижаешь! Я что, барыга базарный, за спасение деньгами брать? Хватит и простого «спасибо»!

– А если «спасибо» и коньяк? – опытный редактор знал, чем уважить человека труда. Вопрос попал в цель. Альпинист благостно улыбнулся.

– Смекаешь!

– Вот и отлично, я завтра тогда сразу после планерки к тебе сюда заеду, коньяк подвезу. Самый лучший!

– Сюда заедешь? – недоуменно оглянулся альпинист. – А нахху… зачем именно сюда? Я сейчас дыру заделаю на третьем этаже и всё, ищи-свищи меня. И тут из всех достопримечательностей будут лишь три малолетних обтекателя ссаниной при модной видеокамере. Эх, как они удачно подвернулись, я ж с утра пива дёрнул в виде опохмела, думал, пора подгузники надевать. Там-то на высоте сходить некуда. Только в форточку разве кому.

– Так куда приехать? Где у вас база?

– Да нигде, собственно, – пожал плечами альпинист. – Сегодня здесь, завтра там. Дай лучше свой адресок, и я заскочу, как буду свободен. А? Ты где работаешь?

– Я редактор газеты «Городская жизнь», – гордо поведал Плашкин. – Меня зовут Виктор Петрович Плашкин, слыхал, может быть? Редакция у меня по адресу…

– Газетчик? – уточнил альпинист. – Бюджетник что ли? Э, ну тогда какие с тебя коньяки, уважаемый, вы там и так с хлеба на жаренные факты от голода перебиваетесь.

– С чего ты взял, что мы нищие? Да и не бюджетники вовсе! – возмутился Витя. – У нас частная газета, рекламы много, денег зарабатываем прилично. Владелец издания – Сергей Фаддеевич Кулик нас не обижает. Кстати, он как раз в этом доме живет! Вот было бы радости ему с утра выйти на работу и обнаружить мое тело на асфальте… В общем, прекрасный собственник. Всё платит в срок, иногда и премии солидные выделяет.

– Ну да, похоже так и есть, – согласился альпинист, глянув на останки полноформатной камеры. Видимо, он смутно разбирался в моделях. Хотя бы на уровне их цен, и понимал, что стоит такая примерно, как средней паршивости иномарка. – Как, говоришь, твоего хозяина зовут? Кулек?

– Не хозяина, а собственника издания, в котором я работаю, – аккуратно подчеркнул Плашкин. – А фамилия его Кулик. Довольно известный в городе человек.

– Ясно. Ну тогда до завтра. Завтра я к тебе приеду. Хорошо?

– Хорошо. Вот мой телефон на визитке. Звони, я всегда буду рад!