Наташа погладила пятнистого облезлого котенка. Жалкое существо со свалявшейся клоками шерстью урчало и льнуло к рукам. Девушка насыпала горсть кошачьего корма рядом на клумбу и усилием воли заставила себя продолжить свой путь. Она и так уже сильно опаздывала, а клиенты иногда попадаются очень нервные и нетерпеливые.

Наш турист порой ничем не отличается от годовалого ребёнка: капризничает и постоянно требует повышенного внимания. Чат в мессенджере Наташи уже булькал тысячами возмущенных сообщений. Надо было срочно становиться волшебницей: отвечать на дурацкие вопросы, решать надуманные проблемы и развеивать необоснованные сомнения.

На этот раз группа ждала у пристани: кучка дамочек с маленькими детьми, бодрые бабулечки в пестрых платьях и мужчины крупного телосложения с красными лицами.

– Наталья, нам срочно нужен туалет, – тут же сообщила девушка в заношенном спортивном костюме. За руку она держала девочку лет четырёх.

– Так. Насколько сильно он вам нужен?

Девушка посмотрела на ребёнка:

– Очень. Очень нужен.

– Туалет есть на пароме, но, кажется, вы до него не дотянете. Думаю, у вас один вариант – идите на набережную.

– На набережную?

– Ну да. Босфор все стерпит.

– А где мы будем обедать? Там будет европейская кухня? Мне уже плохо от кебабов, – начала обстреливать Наташу вопросами пожилая сухонькая тётенька.

– У нас по плану же тайский ресторан сегодня. Какая европейская кухня?!

– А, ну хорошо, хотя бы не турецкая.

– Наташенька, милочка, – тут же тянет ее за руку женщина неопределённого возраста. – У вас не будет чего-нибудь от живота? Кажется, у нас отравление… А Леночке нельзя азиатское: у нее аллергия.

– Аптека напротив тут, за углом. Сами справитесь? – Наташа посмотрела на лицо женщины, которое сделалось ещё более страдальческим. – Хорошо, ждите, сейчас приду.

Наташа вздохнула и направилась к перекрёстку с ближайшей стамбульской аптекой.

***

– Ну что, мегера пришла? В каком настроении?

– Припёрлась, ага. Настроение не поняла, но вроде не особо злая. Слушай, посидишь пока? Я сбегаю покурить по-быстрому.

Ниночка, совсем молодая начальница отдела кадров, остаётся в приёмной вместо секретаря.

– Нина Ивановна, зайдите, – крикнула директор в распахнутую дверь.

– М-м-м… Татьяна Леонидовна, она вышла на минутку. Сделать вам кофе?

– Я поняла. Всё не накурится никак… Кофе, Ниночка, я уже сама сделала, – директор потрясла пластиковым стаканом с капучино. – А караулить тут меня не надо. Идите уже, руководите кадрами.

– Да, конечно…

Ниночка набирает в смартфоне сообщение Нине Иванове: «Мегера тебя требует. От кофе отказалась. Я ушла к себе».

***

– Ты, Палыч, мне тут не финти! Я тебя спрашиваю: почему все сроки просраны? Не ты ли меня уверял, что в этот раз всё будет чики-пики? Дура сама, конечно. Вот и получила чики-пики. – Татьяна Леонидовна закурила новую сигарету.

Никому ничего нельзя было доверить. Пока свой нос в каждое дело и каждый процесс не засунешь, понятия не будешь иметь о том, что там действительно происходит. Вот и в это раз чуда не случилось.

Первый зам, которому Татьяна Леонидовна доверяла как себе, который божился, что всё идет по плану, оказался обычным воришкой. Пришлось самой ехать на объект, но и от этого толку было немного. Она бегала по строительной площадке, пинала ногами разбросанные мешки с цементом, орала и материлась. Палыч, прораб, испуганно кивал, вину сваливал на зама, со всем соглашался и обещал все исправить.

– Значит, так, чики-пики. Три дня вам, чтобы всё говно тут убрать и доделать, что необходимо. Три, понятно?

– Чё уж тут непонятного, – пробасил Палыч, – сделаем всё как в сказке.

– Вы уже сделали, сказочники. Это последнее китайское. Всё, адьос.

Татьяна Леонидовна пошла к своему авто, чудом припаркованному между кучами строительного мусора. Дзинькнуло входящее сообщение. Она посмотрела на экран смартфона. «Таня, я больше так не могу. Тебе всегда некогда. Уже пару недель мы не можем поговорить. Поэтому сообщаю тут: я ухожу. Пока поживу на даче». Татьяна Леонидовна бросила телефон на пассажирское сиденье и вслух раздражённо сказала: «Уходит он. Да ты яичницу себе пожарить не можешь. Уходилка тоже мне нашлась».

По дороге она заехала в винно-водочный и купила литр элитной водки и банку чёрной икры. Вечером предстоял очень сложный разговор.

***

В азиатском ресторане было всё как обычно: кто-то что-то не ел, у кого-то открылась давняя аллергия, дети бегали по залу и орали, а все, кто мог напиться, напились. Гости предъявляли претензии к еде, сервису, работникам и свету божьему. Наташа давно обросла железобетонной оболочкой, сквозь которую весь этот белый шум уже не проникал внутрь и не добирался до её нервной системы.

Весь вечер она переводила на турецкий, разруливала проблемы, увещевала, объясняла, из чего делают том-ям, и напоминала, во сколько группа собирается завтра утром. Ужин превратился в бесконечную череду лиц, слившуюся в стоголового цербера, который постоянно что-то требовал, брызгал слюной и лаял. Впрочем, ничего другого никто от него и не ждал.

После того как вся толпа отдыхающих наелась и напилась и была отправлена в гостиницу, Наташа немного выдохнула. Отдала официантам их долю налички. Взяла чай, стакан ракы со льдом и шалган и села на веранде. Ни о чём не думалось, а хотелось только одного – покоя.

Она вспомнила, как старушка на банкете делала что-то мерзкое.

«Кажется, пора сворачиваться, дорогая, – подумала она. – Иначе ты скоро станешь сумасшедшим гидом. В Каш, в Каш. Нужно обнулиться».

Предоплаченных групп оставалось всего две. На следующей неделе Наташа могла всё закончить и покинуть на время любимый Стамбул. Иногда нужно менять даже то, что тебе очень дорого. Так ты вспоминаешь истинную ценность обыденных вещей.

***

Утро было солнечным, с прозрачным высоким голубым небом. Наташа сварила кофе и вышла с чашечкой на балкон. Она обожала эти моменты. Пить небольшими глотками бодрящий напиток, смотреть на уличную суету сверху вниз и томиться прекрасными ожиданиями чудесного дня.

На сегодня не было никаких туристов. Можно пойти на пробежку в парк у моря. По дороге заглянуть в магазинчик велосипедов к Серкану. Турок без возраста, так его называет про себя Наташа, всегда был на работе. В любое время суток его можно застать за прилавком. Было совершенно непонятно, как ему это удавалось. Поговорить обо всём, выпить чаю и посмеяться, обсудить соседей и новости квартала.

Потом зайти в пекарню и купить свежий симит. Пройтись по любимому району мимо старинных деревянных домиков, аллей из магнолий и модных крафтовых магазинчиков. Спуститься к набережной с подстриженными газонами и спортивными дорожками. А после пробежки сесть на лавочке и смотреть на море, читать книжку и мечтать.

Наташа неторопливо шла вдоль набережной с нагромождением графитово-чёрных валунов. Звякнул мессенджер. По инерции она достала телефон и прочитала сообщение. Некая дама срочно хотела бар-хоппинг по заведениям Стамбула. При этом сразу обозначила, что деньги не проблема: она готова на двойную и даже на тройную оплату.

«Это ловушка, отдых важнее денег, – тоненько пропищал внутренний голос Наташи. – Ну и что, что проект интересный и денег много. Всех денег не заработаешь». Как это обычно бывает, как бы ни были чётко сформулированы рациональные мысли и доводы, логически обосновывающие нужное, решение принимается само в чертогах подсознания. И логика тут, увы, бессильна. Девушка подумала, что пару дней походить с клиенткой по барам и подзаработать – совсем неплохой вариант.

***

В пятницу вечером Татьяна Леонидовна была приглашена на девичник: подруга выходила третий раз замуж. За марокканца. По этому поводу все подружки стояли на ушах. В причинах брака мнения эксперток расходились, но в том, что это долго не продлится, серпентарий был единогласен.

Накануне Татьяна Леонидовна отправилась в парикмахерскую. Там долго обсуждала с мастером стрижку и окраску. Четыре с половиной часа ушло на работу. Придирчиво прищуриваясь, она крутилась перед зеркалом и оценивала результат. Итог получился что надо: новой причёской подружки будут повержены.