В этом возрасте Аня ничего не теряла, даже если с подругой и не вышло бы – в этом только что окончившемся детстве взаимность и ее отсутствие одинаково двигали ею и заставляли все это переживать, радостно страдать, отчасти упиваться своим несчастьем, как делала это и Вера порой, не потому, что Женя хотел ее обидеть, а потому только, что вот в какое-то мгновение ей захотелось оскорбиться, и она вытаскивала свою обиду и страдание за эту обиду буквально из ниоткуда.