От автора

Все истории и персонажи вымышленные. Любые совпадения с реальными людьми случайны.

Сборник создан в развлекательных целях, не несет призывов к каким-либо противозаконным действиям или цели оскорбить кого-либо по тем или иным признакам. Элементы сатиры, исторические и политические аналогии не отражают персональные реальные взгляды автора и редакторов. Все возможные совпадения с событиями в будущем случайны и не являются предсказаниями.

Сборник содержит сцены насилия и грубой лексики – не рекомендуется лицам до 18 лет.

Данный сборник рассказов не только продолжает истории некоторых персонажей первой книги. В этот раз я постарался более структурно и читаемо раскрыть “мир после ВАУ” с большего количества сторон. Различия в стилистике сборника в сравнении с первой книгой обусловлены попыткой сделать для вас, дорогие читатели, приятную, интересную и многогранную историю постапокалиптического мира.

Пролог

Будущее…

Земля пережила кометный дождь, уничтоживший около 65% населения.

Затем последовали две опустошительные атомные войны за воду, еду и ресурсы. Никто не верил, что вторую войну, названную Вторым Атомным Уничтожением или сокращённо ВАУ, человечеству удастся пережить. Уцелевшие в ВАУ решили считать её окончание началом новой эры.

Россия встаёт с колен. Ещё в годы кометного дождя было введено военное положение, а должность верховного главнокомандующего стала передаваться по наследству.

В годы ВАУ Москва была практически стёрта в радиоактивный пепел. Новая Москва раскинулась от прежних западных границ страны до Уральской равнины, где когда-то были горы.

Конечно же, Россия была не единственной пострадавшей страной. ВАУ ранило весь мир: кого-то слабее, кого-то безумного жестоко.

В это нелёгкое время во всех уголках света люди разных слоёв и профессий продолжают жить и работать, стараясь адаптироваться к реалиям нового мира.

Призывник

Хотя массивных столкновений после Второго Атомного Уничтожения между уцелевшими странами не происходило, Россия продолжает находиться в кольце врагов. Естественно, для защиты страны несколько раз в год молодежь пополняет ряды вооружённых сил. Эти вчерашние дети сегодня становятся доблестными защитниками родины, с гордостью отдающими гражданский долг своей стране!

Новая Москва. Наши дни (184 год от окончания ВАУ).

-Так, ну и зачем ты припёрся? – хмурый старый военный с обрюзгшим, красным лицом и блеклыми светло-серыми глазами уставился на Сергея.

Сергей Родин – шестнадцатилетний пацан стоял голышом в центре комнаты призывной комиссии военкомата. На его костлявом теле можно было заметить синяки и шрамы разной степени давности – практически все были получены в школьных и уличных драках. Собравшись с духом, Сергей из довольно жалкой позы, в которой обычно пребывают в этой комнате призывники (ссутулившись, сведя колени и зажимая руками скукожившееся достоинство), выпрямился, широко расставив ноги, упёрся руками себе в поясницу и посмотрел большими карими глазами в лицо старшего члена комиссии:

–Я хочу служить в Российской Армии! Есть ведь такая профессия – Родину защищать!

Военный выдержал взгляд призывника и даже не улыбнулся, что было довольно трудно при виде этого нескладного, костлявого, обритого и голого юнца. Затем зашептался с другими членами комиссии: невзрачной докторицей в форме убер-врача, только без шлема, и каким-то тощим типом в деловом костюме. После этого слово взял тощий: он потыкал пальцами в экран лежавшего на столе перед ним планшета:

–Сергей, верно? – уточнил он. Подросток кивнул. Мужчина то пролистывал что-то на экране, то смотрел на парня, – Серёж, ну смотри: в Дет-армии ты не состоишь, рос-пионером не являешься, в школе у тебя особых успехов ни в успеваемости, ни в поведении нет, на удивление у тебя нет аккаунтов в социальных сетях. Это то, чего у тебя, стало быть, нет. Как, кстати, и отца. Потому что… – тощий что-то быстро пролистал в экране, – А… Погиб пару лет назад при взрыве экспериментальной электростанции за полярным кругом. Сочувствую. Ну к делу! А что есть, Серёж? Неподходящий для службы возраст. Есть у тебя мать, заработавшая инвалидность на заводе по переработке строительного мусора. На жизнь у вас её зарплата с пособием и то, что ты, как у меня вот тут записано, иногда зарабатываешь на доставке, в том числе и разным сомнительным личностям, но на счастье для тебя среди них нет сторонников этого выродка Брутального. Есть пара задержаний за хулиганство. Х-хм-м-м… И кто ты по-твоему в глазах Российской Армии?

Сергей молчал. Ему было ясно, куда ведёт этот разговор, и от бессильной злобы его щёки наливались огнём. Тощий тем временем продолжал:

–Подозрительный и практически неблагонадёжный ты парень, Серёжа, – от формулировки “неблагонадёжный” у подростка по спине прошёл холодок, ведь такое слово в биографии накрепко закрывало практически любые двери перед человеком в будущем. Мужчина тем временем деловито продолжал: – Сдаётся мне, что в армию ты стремишься ради бегства от голодухи и для того, чтобы хотя бы пару лет твоя мать не тратила деньги на тебя. А там, как у многих, наверное, есть и планы по контракту ещё послужить, после чего попытаться пробиться в регулярные или внутренние войска. Я верно твой воображаемый план успеха обрисовал?

Сергей молчал. Тощий закурил, но сразу же громко закашлялся, после чего окончательно оторвался от планшета и кисло посмотрел на подростка:

–В общем, хвост поджал и марш домой к мамке. В шестнадцать только правильные ребята из Дет-армии имеют право пойти служить. А ты ещё в восемнадцать послужишь, как миленький. И головой уже начни работать. Печать “неблагонадёжный” легко получить, а вот смывать её обычно приходится собственной кровью.

Сергей вышел из комнаты комиссии. В душном, заполненным запахом пота и немытых ног коридоре была толпа голых парней и девушек, собранных по призыву. Сергей ухмыльнулся. В свои шестнадцать лет он получше большинства взрослых мог "прочитать" человека, хотя в этой ситуации это было не трудно. По манере держаться и выражению лица сразу можно было понять, кто и как оказался здесь: кто взят силой прямо из дома, кто с малых лет мечтал попасть в войска, а кто, как Сергей, надеялся найти в армии возможность хоть немного пожить без мыслей о том, будет ли завтра что поесть.

В очередной раз наплевав на отсутствие какой-либо одежды, Сергей продефилировал по коридору прочь от злополучного кабинета. Уже на подходе к гардеробу из-за двери без каких-либо знаков и табличек выглянул мужчина в форме электрика. Он осмотрелся – поблизости, кроме всё ещё голого Сергея, никого не было. Тогда мужчина обратился к подростку:

–Эй, боец голожопый. Помоги тут хрень одну доделать. Не боись, по причиндалам тут не шарахнет, так что можешь прям так идти.

–Вы ведь в курсе, что делают с пристающими к мальчикам педофилами? – не удержался от иронии Сергей.

С одной стороны, ещё после первой атомной войны в погоне за повышением рождаемости власти принялись лихорадочно переделывать массу законов по довольно скользким темам. С другой стороны, начавшаяся ещё до кометного дождя борьба с гомосексуалистами лишь набирала обороты все эти годы. Таким образом, к 184 году после ВАУ педофилия в отношении девочек была чуть ли ни одобряемым в обществе явлением, особенно, если приводила к рождению новых граждан России. Так что передачи типа "Беременна в двенадцать" по Трен-ТВ давно перешли из группы "культурный шок" в образовательные. Однако, проявление сексуального внимания в отношении мальчиков было прямой дорогой к смертной казни через повешение за яйца над чаном кипящей кислоты или ещё хуже – к отправке на перевоспитание в Грозный.

Электрик смутился:

–Ой, да пошёл ты, остряк х…

–Ладно! Ладно! – Сергей вскинул руки, – Я так. Пошутил. Что делать-то?

С этими словами он прошёл в комнату и замер. Перед ним стоял точно такой же стол, как у призывной комиссии, за которым сидел похожий на тощего мужчина в деловом костюме. Электрик закрыл за ними дверь и мягко подтолкнул Сергея в центр комнаты.

–Доброволец Сергей Родин? – спросил незнакомец.

Сергей почувствовал "запах шанса". Встав смирно, он громко и чётко ответил:

–Так точно!

Мужчина посмотрел на него, потом стал что-то быстро просматривать на планшете у себя в руках. Молчание затянулось и показалось подростку почти часовым, но он продолжал стоять смирно и старался почти не дышать. Мужчина оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Сергея:

–Слушай внимательно. Я не собираюсь повторять или что-то сейчас объяснять. Я набираю солдат в одно особое подразделение. Обычно мы берём людей с опытом, но последние пять-шесть лет мы понесли огромные потери. Плюс людей с опытом проще, так скажем, вычислить. Сейчас мы стараемся набирать парней неприметных, без заметного прошлого. Вот ты, к примеру, кто? Да никто. Ты не засветился в общественных организациях, в социальных сетях. Твоя самая лучшая фотография – это фото прошлого года из отделения полиции, когда тебя взяли за граффити в неположенном месте. У тебя почти нет друзей. Если тебя не станет, кроме матери-инвалидки о тебе почти и некому вспомнить.

Мужчина закурил, сделал неспешно пару затяжек и продолжил:

–Минимальный срок службы в нашем подразделении – пять лет. Дальше всё будет зависеть от того, как служил. Строгая секретность. Можем сообщить твоей матери лишь то, что ты в войсках, раз в месяц можно будет писать ей, но вся почта, предупреждаю, просматривается. И, безусловно, все эти годы мы будет помогать ей: выплаты там всякие, новая бытовая техника один-два раза в год. Так сказать, “полный фарш”. Больше добавить ничего не могу. Соглашайся прямо сейчас или проваливай навсегда, но подписку о неразглашении этой беседы подпишешь в любом случае.

Мужчина откинулся в кресле и потянулся так, что был слышен хруст в его спине. Сергей же всё тянул с ответом. Его мучили две мысли: "Мне правда так повезло?" и "А есть дураки, которые отказались?"…