Встречи носили не только терапевтический, но и воспитательный характер, помогали избежать крайностей, в которые часто впадают люди, хранящие в душе страшный опыт – они, встречи, были как будто напоминанием о том, что страдания, – это не то, чем следует гордиться, и что в позиции «никто и никогда не сможет понять, что я пережил/а» нет ничего возвышенного и благородного; напротив, такая поза обычно не вызывает у окружающих ничего, кроме неловкост