Цитаты из книги «Почти два килограмма слов»

И знаете, это и правда впечатляет — когда в толпе литературных недогениев, невротиков, мстителей, мошенников и сверхлюдей ты встречаешь человека, чья единственная суперспособность — не быть мудаком. Видимо, что-то с нами не так, если «не быть мудаком» теперь проходит по классу суперспособности.

Знакомые видели талмуд и спрашивали: — Почему ты так хочешь прочитать эту книгу? Ответ был один (он всегда один): — Потому что она существует.

зачем штурмовать крепость, когда можно найти ворота и мирно в них постучать. Это было первое откровение: я понял, что у каждой книги есть своя архитектура, свои арки, залы, коридоры — и свои точки входа. Одни книги похожи на серию комнат, анфиладу — и в них довольно сложно заблудиться — ты просто входишь в открытую автором дверь и ступаешь из одной комнаты/главы в другую. Таких большинство. Но есть другие книги — они спланированы, спроектированы так, чтобы отпугивать читателя, они как дома с привидениями: сначала ты переселяешься в них, а потом они — в тебя.

главная проблема любой технологии в том, что ей пользуются люди; главная проблема людей в том, что у них нет чувства меры.

сегодня мало кто воспринимает «Героя…» как цельную историю, наполненную живыми характерами и грустью; роман Лермонтова у многих устойчиво ассоциируется со вторичными околошкольными воспоминаниями: с заметками Белинского о «лишнем человеке», «социальной критикой», отношениями с императором Николаем, с Пушкиным. Настоящие «лишние люди» — это дети на уроках литературы. Их интересами пренебрегают.

возмездию, которого нет, и равнодушию, которого слишком много

Любая попытка упаковать искусство в идеологию — пусть даже в самую светлую и благородную — всегда приводит к деградации. Ведь всякая система стремится к равновесию, к определенной точке, к статичности. Искусство же, напротив, всегда движется.

искусство — это единственная стихия, способная противостоять варварству.