Бернардо Бертолуччи за несколько лет перед смертью признался, что в 1972 году во время съемок «Последнего танго в Париже» решил не согласовывать сцену изнасилования с актрисой Марией Шнайдер, она о сцене знала лишь в общих чертах, во время съемок ее застали врасплох и намеренно обращались с ней очень грубо. Таким образом режиссер хотел добиться от нее «естественной реакции — реакции женщины, а не актрисы; чтобы она не сыграла, а по-настоящему испытала “ярость и унижение”»[33].
В этом есть что-то архаичное, ветхозаветное. Бертолуччи принес Марию Шнайдер в жертву своему личному Иегове — богу кино. Ее мнение было неважно, она — ягненок, которого кладут на алтарь; у ягнят не спрашивают, согласны ли они поучаствовать в ритуале, им вообще не положено знать, что с ними будет, — это тоже часть ритуала.