© Алексей Патрашов, 2018

ISBN 978-5-4493-2945-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

За вдохновение к созданию этой и предыдущей книги «Случайное знакомство» я хочу выразить свою благодарность нескольким людям, без которых многие персонажи вряд ли появились бы на свет. Когда я создавал образы некоторых героев, то думал в первую очередь о вас и как о простых людях, и как о тех артистах, которые смогли бы сыграть моих персонажей, если бы захотели и как они бы их сыграли.

Мэтт Дэймон, твой Джейсон Борн смог бы стать любым из героев и пройти все опасные приключения работы в разведке на месте Велиола или Дакама. Я думаю, что их образ получился чем-то похож на него и у тебя получилось бы сыграть любого из них. Локи мог бы показаться похожим таким же подходящим, если бы шагнул с экрана «Догмы».

Александр Касаткин, многие твои роли милого, доброго, наивного и всегда весёлого юноши (Антон Сажин из сериала «Знаки судьбы» и другие роли из односерийных фильмов) помогли мне создать похожий образ принца Дэанева. Без тебя он бы не получился таким хорошим.

Джордж Мартин и сериал «Игра престолов» по его книгам. Именно попытка переписать всё по-своему толкнула меня на первую книгу не думая даже о её продолжении. Рассказ превратился в повесть, а потом и в целый роман. А потом появилось и продолжение романа. И да, без Уолтера Фрея у меня не получилось бы такого императора.

Денис Касимов, без неповторимо, великолепно и непревзойдённо в фильме «Мифы моего детства» сыгранного тобой Игната у меня вряд ли получилось бы создать образ Цункаима. У меня долго не получался этот персонаж, пока я не вспомнил о твоём Игнате и всё получилось.

Скотт Бэккер и его «Князь пустоты» и «Аспект-Император» смогли сподвигнуть меня на продолжение «Случайного знакомства» и вдобавок превратить его из короткой повести в полноценный роман, да ещё и темнее и острее, чем оба цикла, насколько у меня получилось.

Алексей (к сожалению не сохранилась твоя фамилия) со строительного факультета МГГУ, 1996 или 1997 года поступления, которому я в 1999 или 2000 году помог решить задачи по сопромату или теоретической механике. Ты стал прообразом Хоншеда и когда я изображал его в своих книгах, то представлял на его месте именно тебя. Именно его щекастое и так похожее на твоё круглое лицо с немного рыжеватыми, почти как у тебя, волосами так тронуло Дэанева в тюрьме, что он даже решился выпустить Хоншеда, с чего и началась вся эта история.

Марк Лоуренс и его цикл «Разрушенная империя», который убедил меня в правильности решения начать повествование с подросткового возраста многих действующих лиц. Именно идея сделать в первом романе главными действующими лицами подростков смогла породить и второй роман и, возможно, породит и его продолжение.

Илья Филимонов, своими боевыми заслугами мой Хоншед обязан в большей степени именно тебе. Именно твои умения надоумили меня с почти самого начала одарить своего героя одними из лучших для того места и времени способностей рукопашного боя и обращению с большинством видов холодного оружия. И то, что во время своего первого с Дэаневом путешествия они оба выжили, во многом и твоя заслуга. А ещё Хоншед получился немного похож и на тебя в молодости.

Кирилл Данилин, ты хорошо обогатил мою новую книгу мудрыми высказываниями, без которых она была бы неполной. Их остроумие и вложенное в них чувство юмора сделали её намного ярче.

Алексей Пещиков, твоё неповторимое высказывание «Не захотели по-плохому? По-хорошему хуже будет!» стало шедевральной точкой, достойной пера любого мастера мировой литературы.

Ещё я выражаю огромную благодарность многим другим актёрам и простым людям, которые вдохновляли меня и которые помогли мне со временем создать все образы моих героев. Без вас бы у меня так точно не получилось бы. Великая благодарность вам за всё!

Закономерная ошибка

Мне придётся делать своих друзей из своих же врагов потому, что их просто больше не из кого делать!

Неизвестный автор

Но время пришло и нет больше желаний и магия больше не в силах помочь.

Юрий Мелисов, Чёрный Маг,

Группа Эпидемия

Это не Арканар! Это гораздо хуже!

Неизвестный читатель

Шенвех пробирался по кривым улочкам Нижнего Города следом за Киамитом изо всех сил стараясь остаться незамеченным. Здесь была в прямом смысле целая паутина из улиц и переулков, полностью лишённая какой-либо системы. Улицы пересекались, переплетались, поворачивали, упирались в тупики тёмных дворов, прерывались городскими каменными стенами. Не выучив за годы каждый поворот здесь можно было самому легко заблудиться. Но самым главным сейчас было – не упустить Киамита после очередного поворота улицы и даже случайно, ненароком не попасться ему на глаза. В крайнем случае можно пройти мимо, сделав убедительный вид, что просто случайно его встретил.

В Нижнем Городе не было ни дворцов, ни особняков. Дороги здесь были больше похожи на смесь глины, песка и камней разного размера. В сухую погоду телеги поднимали на них тучи пыли, в дождливую – вязли порой всеми колёсами. Поднятая копытами лошадей и колёсами телег пыль взметалась до самых крыш многоярусных и лишь похожих на дома построек, в которых проживала местная беднота. Бревенчатые дома здесь были редкостью, а чаще всего на постройку жилья шли где подешевле купленные тонкие столбы и доски, а в окнах вместо стекла использовалась промасленная бумага или растянутые полупрозрачные внутренности животных, да и такие окна были не у всех.

К счастью Шенвеха, последние дни было достаточно сухо, дождей не было и похожая на глину грязь уже достаточно подсохла, чтобы не расползаться под ногами, но и не успела настолько высохнуть, чтобы летать по воздуху тучами пыли. Не до конца просохшая дорога ещё не скрежетала под ногами вылезшими камнями, но и не чавкала грязью. Шагать получалось почти бесшумно и это его радовало. Если сегодня всё получится, то денежное дело можно считать сделанным, конечно, если не случится ничего непредвиденного.

Ненависть мешала думать, это было её любимое занятие. А думать надо было сейчас особенно тщательно и на два шага вперёд, чтобы не облажаться в самое ответственное мгновение. А волноваться было от чего! Ему не так давно исполнилось аж целых пятнадцать лет, а в этом возрасте жителя Нижнего Города без всяких разговоров наказывают за убийство так, что лучше повеситься или утопиться, или броситься на нож, или вниз головой с крепостной стены, но только не в заботливые руки городских палачей. Всё, что угодно – только не это. В пять, или около того, лет отмазка с возрастом ещё сработала бы, в десять – уже с большим трудом, почти никак, а в пятнадцать… об этом лучше даже не думать, а тем более, не пытаться представить себе последствия.

Но сейчас им решался вопрос не наказания, а своего спасения. Или успеть убить врага самим, или скоро быть убитым самому – вот весь его богатый выбор. Или он зарежет Киамита сейчас, или Киамит прикончит его потом. А при таком пагубном для него исходе уже не будет столь важно, что судьи решат потом сделать с Киамитом, если вообще хоть что-то решат сделать… если ещё поймают…

На бесполезные размышления и так ушло излишне много времени, чтобы тратить его ещё и на глупые опасения. В Нижнем Городе никто, мягко говоря, не любит стражу, чтобы всерьёз опасаться, что на него с непонятно какой стати кто-нибудь нарочно донесёт. А вот случайно из лучших побуждений разболтать могли вполне многие, так что нужно было придумать очень убедительный повод, чтобы он мог оправдать в случае чего даже убийство и, желательно, умышленное.

Можно было бы зарезать Киамита в обычной уличной драке, каких в Нижнем Городе случается по пять на дню, если не чаще. Но! Киамит успеет его так исполосовать ножом в открытой схватке, что уверенно можно считать свою победу ничьей – с продырявленным животом не только в Нижнем Городе не выживают, да и с ранениями попроще тут не очень-то разгуляешься. Шенвех внезапно вспомнил, как поцарапал руку гвоздём и как она потом несколько недель нарывала. А это была всего-лишь рука! С кишками-то похуже будет!

Да, устраивать на улице драку это не выход, это совершенно точно. Закон тогда не будет нарушен, зато сам он, скорее всего, подохнет следом за Киамитом. И это если Киамит его сам не прикончит раньше! У Киамита с ним разница в возрасте меньше месяца, а телосложение не хуже, как бы ещё не лучше. И ножом орудует не хуже, сам видел. Нет, никак не выйдет решить всё через драку, только зарезать в самом тёмном месте незаметно и скрыться, пока не поймали.

Ещё можно было бы застрелить Киамита из лука или арбалета, или в крайнем случае из пращи. Вот как сейчас подкрасться сзади на ходу, выстрелить и никто ничего не узнает, если не увидит. Но из дешёвой и доступной пращи в такую маленькую, да ещё, вдобавок, движущуюся цель, как голова, с безопасного расстояния не попасть, а лук хоть и не дорог, но под полу его не спрячешь, как и средний арбалет, и стрелять он из лука не умел. А даже на самый дешёвый арбалет у него не было денег и стреляют эти дешёвые арбалеты как попало или стрелы у них при выстреле ломаются. Ножом убить хоть и труднее – тут придётся подкрадываться вплотную, зато надёжнее. Ножи осечек не дают! Или как там называется, когда застряла тетива или не высвободилась? Да и промахнуться ножом почти невозможно мимо тела.

Шенвех проверил спрятанный нож и приободрился. Вообще, он зря придавал такое большое значение ненужным опасениям. Кому нужны эти бесчисленные нищие из Нижнего Города? Кто будет разбираться в их бесконечных ссорах по любому поводу, а то вообще без всякого повода? Надо только всё сделать очень тихо и без лишних свидетелей.

Так что, или он сам убьёт Киамита сегодня, или Киамит прикончит его завтра или послезавтра. А началось всё с обыкновенной глупости, когда одному важному господину из Верхнего Города (причём даже не Среднего!) понадобился слуга и, видимо, дёшево, иначе он бы никогда не пришёл искать себе слугу в Нижний Город, где всегда были только помойки. Даже прежнего слугу его, по словам господина, убили где-то в Нижнем Городе по дороге к дому похоти – в Нижнем Городе потаскухи стоят очень дёшево, дешевле бывает, разве что, в порту, но место там уже совсем поганое и потаскухи там уж очень страшные, больные всем, чем только можно, и грязные. Да и ходить в порт мало кто из городских жителей решается без особой необходимости.

Важный господин им обоим назначил встречу в одно и то же время напротив самых ворот входа в Средний Город, где они тогда с Киамитом и встретились. В этом совпадении для Шенвеха ничего удивительного не было потому, что господа ценят своё личное время, а из Нижнего Города в Средний Город просто так не пускают. Господин строго посмотрел на них обоих, немного подумал и сказал, что возьмёт на работу лучшего. С этими словами он развернулся и ушёл обратно через высокие ворота в Средний Город, оставив их обоих ошарашенными у входа и не дав никаких разъяснений, как выберет лучшего из них и не сообщив, когда за ним вернётся. Они решили домыслить сами.

Сначала всё было неплохо, даже почти хорошо. Каждый из них распускал о себе самые достоверные слухи, сочинял правдивые сплетни, что скоро важный господин из Верхнего Города возьмёт одного из них в слуги, но только самого лучшего. А дальше всё пошло совсем не как надо: к правде начали примешиваться домыслы и выдумки, а следом и откровенное враньё, которое ими обоими сначала оглашалось, а потом так же каждым про другого прилюдно и опровергалось. От разоблачения неправды они скоро перешли к отрицанию очевидной правды. Немногим позже они уже не столько восхваляли себя, сколько поносили друг друга во все поля и быстренько дошли до взаимных оскорблений с угрозами. Причём даже прилюдных! По Нижнему Городу поползли достоверные слухи. Что называется, заигрались и доигрались!

Это был конец. И это был безвыходный конец! Это Нижний Город! И здесь отвечают за все свои слова и поступки, причём за все и сразу! А за такие оскорбления можно было только убить! Они уже не могли простить друг друга, даже если бы захотели. Прощать – удел слабых.

Они сделали друг друга всеобщими посмешищами, а в Нижнем Городе посмешища долго не живут. Вернее – почти сделали потому, что Киамит сам всё довершил – он пообещал Шенвеху, что после такого предательства обязательно прикончит его и тем самым подписал приговор им обоим. Месть за предательство! Что может быть священнее? Теперь уже никому из них отступать было некуда – в безвыходном до крайности положении оказались они оба. Заработали, называется!

* * *

У предсказателя по столу покатились камни. За его спиной человек в скромной одежде стоял скрестив руки на груди, взволнованно дожидаясь, пока можно будет спрашивать предсказателя.

– Место удалось увидеть?

– Я увидел ночь и крепостную стену.

– Точнее указать можешь?

– Очень скоро, совсем скоро, больше ничего сказать не могу.

– А место? Весь Нижний Город состоит из сплошных стен.

– Глухое место и тупик, больше ничего не видно.

– Уже хорошо, тупиков не так уж и много.

Человек бросил на стол деньги и почти бегом вышел в дверь.

* * *

Улица уже порядком опустела и впереди, в подступающей темноте виднелась только спина Киамита. Повороты следовали за поворотами, а тьма становилась всё гуще. Вот уже света почти не осталось, только сплошные стены вокруг, почти без дверей, а вскоре и двери перестали встречаться. Что только могло понадобиться Киамиту в этих краях?

Нижний Город был не просто городом, а, в каком-то смысле, дополнительной крепостью. Осадившие имперскую столицу войска должны были войдя в Нижний Город захлебнуться в собственной крови. Дома здесь были просто ещё одним, только ещё и обитаемым препятствием на пути к Среднему Городу. Поэтому здесь не было приличных домов, а были только перенаселённые беднотой трущобы, которые почти все должны были сгореть при очередной осаде столицы вместе со своими жителями, освобождая дорогу столичным войскам.

Такое, правда очень давно, в имперской истории уже было и не раз. Каждый не особенно умный полководец начинал осаду столицы, проламывал внешние крепостные стены и с боями начинал прорываться к внутренним. На этом его победоносные успехи заканчивались потому, что Нижний Город превращался в самую настоящую западню. Не зная наверняка местности противник должен был или кружить по лабиринтам улиц, или наугад проламывать или уничтожать по пути множество внутренних стен, заборов и строений, теряя время, силы, разбирая, ломая или протаскивая через проломы осадные орудия.

А тем временем имперские войска столицы обходили нападавших с тыла, нападали со всех сторон из каждой оставленной позади засады, в неисчислимое множество которых превращался весь Нижний Город. Развернуться коннице здесь было негде, со всех сторон летели стрелы, с внешних стен Среднего Города по нападавшим били камнемёты, под ногами горела кипящая смесь масла с мылом и смолой и, обычно, уже через считанные часы великий завоеватель обнаруживал, что вести завоевания в дальнейшем ему больше уже нечем.

Так бывало с наиболее смелыми, которые пытались взять числом и сразу. Тех, кто был чуть поумнее, подстерегало долгое ожидание, пока их отряды один за другим входили через проломленные стены в Нижний Город и не возвращались. За века количество желающих осаждать и брать приступом столицу Империи существенно сократилось, но все укрепления всегда были в полной боевой готовности, что не мешало с годами Нижнему Городу превращаться в совершенную помойку.

Но войны с осадой столицы Империи не было уже несколько сотен лет и все эти столетия в Нижнем Городе постоянно что-то сооружали, возводили, строили, пристраивали… Временами что-нибудь из вновь построенных развалюх с грохотом обваливалось и зачастую хоронило под обломками своих жильцов, но любое освободившееся место сразу же начинало застраиваться снова без оглядки на произошедшее.

И даже это беспорядочное нагромождение готовых обрушиться построек выполняло своеобразную боевую задачу по защите внутренних укреплений! На вырезание местного населения, численностью далеко за сотню тысяч, уходило драгоценное время. И во время этого вырезания зажатая между стенами местная беднота чётко понимая безнадёжность своего положения превращалась в озверевшее стадо. В паутине горящих улиц под градом стрел и камней гибли как свои, так и чужие и второе было гораздо важнее первого. Даже когда нападавшим порой везло хорошо поджечь весь Нижний Город, им всё равно не удавалось окончательно истребить весь его живой щит, об который им потом всё равно приходилось биться, неся невосполнимые потери.

В довершение продуманной многоуровневой обороны укреплений столица Империи располагалась на реке и уморить её население жаждой даже за месяцы было просто невозможно, а отравить воду чумой обходилось для нападавших себе дороже. Слегка восходившая вверх в сторону Среднего и Верхнего Городов местность обеспечивала весьма хороший обзор и обстрел прилегающей местности, в том числе и собственного Нижнего Города. Для его нищих обитателей в этом не было ничего удивительного – они с рождения знали, что живут на помойке столицы, а помойку никому не жалко, тем более для дела.

По именно такой помойке вдоль поворотов сплошной стены сейчас и шёл Киамит изредка оглядываясь по сторонам, чтобы не прибили за мелкую монету. Очередной поворот стены и Киамит скрылся из вида. Шенвех на полусогнутых ногах просеменил в дешёвых мягких обмотках на одни ступни, радуясь, что по своей бедности не носил дорогую для бедняков обувь с твёрдой и шуршащей на камнях подошвой. Ещё несколько шагов, поворот, пустая улица впереди, голые стены вокруг, разбитая дорога вдоль стены и больше ничего! Не считая схватившей его сзади за шею руки, ударивших под колени ног, появившейся перед глазами разбитой мостовой и усевшегося на него сверху завернувшего ему руки за спину и приставившего ему к горлу нож тела.

– Всё! Гадёныш!!! Отбегался! Гад!!! Здоровячок ублюдочный!!! – Киамит слегка подпрыгнул на спине Шенвеха, покрепче придавливая его к земле. – Ну, кричи! Ори! Зови на помощь! Я тебе голову тут же откромсаю! Давай! Ори погромче! У тебя это хорошо получается.

Шенвех мысленно переходил от ошеломления к ужасу. Теперь уже всё для него было потеряно, это было понятно и не вызывало никаких сомнений. Ещё сохранялась маленькая надежда, что пока его враг растягивает удовольствие от его убийства, мимо случайно может пройти отряд городской стражи совершая ежечасный обход, но стража всегда, как будто нарочно, настолько громко топает и горланит, что её слышно за сто шагов и всё равно Киамит успеет его зарезать пять раз или шею сломать. Можно попробовать заорать, но тогда уж точно конец и сразу.

– Тебя подвесят на крюки! Задом, передом или за челюсть. Или за рёбра подвесят! Или кипятком обварят! Или в смоле сварят! Или кол в дыру забьют! В твою любимую! Или с крепостной стены сбросят. Или брюхом на колья насадят. Или что ещё полезного с тобой, сучка такая, судья прикажет сделать. Ублюдок! Скот! Недоносок недоделанный!

Нож прижался к горлу сильнее, рука у Киамита подрагивала.

– Ничего, детка, не повесят. Не надейся даже. Я тебя убивать буду очень долго. Ты не представляешь, как долго я ждал этого мгновения! Ты можешь даже закричать, а я следом полюбуюсь, как забавно ты будешь после этого хрипеть. Трудно кричать с перерезанным горлом!

– И я тут же подохну, а тебе останется только потрахать в попочку моё бесчувственное тело! Зато ты хоть раз в жизни почувствуешь себя мужчиной. Потаскуха ты портовая с яйцами! Щель мошоночная! Был таким, есть и навсегда останешься! Насадка целочная! Щель дырявая!