Но Иван Ильич понял ее слова по-иному: действительно, ужасно было ворваться к Даше с этими штуками. Он торопливо сунул револьвер и гранатку в карманы. Тогда Даша схватила его за руку: «Идем», – и увлекла в темный коридорчик, а из него – в узкую комнатку, где на стуле горела свеча. Комната была голая, только на гвозде висела Дашина юбка, да у стены – железная кровать со смятыми простынями.