Нагловатый красноносый клоун насильно выдергивает меня из первого ряда и тянет за собой в центр арены. Я чувствую, какие влажные у него руки даже сквозь белые перчатки реквизита. Все смеются и кричат, заливаясь мерзким пивом и давясь местным попкорном. Вот их лица превращаются в свиные рыла, и я чувствую, что все идет по плану. Чувствую, еще пара шагов, и все точно встанет на свои места.

Вот мы на арене. Спотыкаюсь об невысокую ступеньку и набиваю рот пылью и песком с чужой обуви. Поднимаю ушибленную голову, глядя на ужасающую скотобойню, разливающуюся на зрительных местах. Ужасное невообразимое зрелище. Безумные багряные свиньи, залитые пивной пеной. Они невероятно кричат. Взвизгивают; то и дело рвутся вперед. Их держат стальные ошейники, пока длинные цепи сжимают, громко смеясь, безумные клоуны в ярких колпаках. С каждым рывком, грубая кожа на их потных шеях все больше рвется, показывая гнилую сущность. Кровь льется из рубцующихся ран, смешиваясь с пивной пеной

Я чувствую, как дикое сердце вот-вот вырвется из моей груди, либо разорвется, застряв где-то в глотке, но кто-то пускает конфетти из-под купола, и я успокаиваюсь глядя на это далекое безумие. Оно больше не кажется столь омерзительным, скорее уравновешенным. В какой-то степени правильным и даже смешным. Я громко смеюсь, не в силах остановиться, пока клоун заботливо отрывает меня от пола. Поднимает мою руку вверх, словно я победил в боксерском поединке, а я не могу остановиться. Смеюсь и смеюсь. Кажется, что я схожу с ума.

Конец ознакомительного фрагмента.