После той неожиданной победы Крамник сделал вывод, что контуры табии тридцать два почти найдены – и ближе всего они именно к пешечной структуре Берлинской стены.
Кирилл в возбуждении вскочил со стула:
– Берлинская стена! Ах, Берлинская стена как табия тридцать два?
– Скорее, как обещание табии тридцать два, мой дорогой Кирилл.